Академия магии
Шрифт:
И почему она позволила ему это сделать? Что он сказал, чтобы задеть ее за живое? Упоминание старых лживых слухов насчет матери — ей следовало уже привыкнуть к таким нападкам. Упоминание о Тириане — что в нем могло ее так рассердить? Или она оскорбилась за Тириана? Не было ли зерна правды в словах Бринкера?
Слуга. Любовник. Она не знала, какое из этих слов более абсурдно. Произнесенные вместе, они были настолько далеки от правды, что ей следовало бы посмеяться. И все же этими словами Бринкер добился своей цели. Они положили конец ее вопросам.
Фэрис покачала головой и снова рассмеялась.
Ветер донес до Фэрис топот копыт другого всадника. Она оглянулась и увидела Тириана, который гнал к ней коня ровным аллюром. Руки у нее невольно дернулись, и ее кобыла вскинула голову в знак протеста. Фэрис подавила желание ускакать прочь во весь опор. Ее свобода кончилась. Она уже не одна. Удрать от Тириана было так же невозможно, как сбежать от собственной тени. Вообще глупо было выезжать без него. Она взяла себя в руки и повернула лошадь назад.
Здравые мысли обитали в ее голове ровно столько, сколько понадобилось, чтобы преодолеть расстояние между ними.
Приблизившись к Тириану, Фэрис резко спросила:
— Вы собираетесь преследовать меня до конца моей жизни?
— Возможно. — Телохранитель не выказал ни удивления, ни раздражения ее грубостью. Вместо этого, когда она снова собиралась заговорить, он протянул ей перчатки, которые были на ней во время поездки из Шилинга.
Фэрис почувствовала, как что-то дрогнуло в сердце. Несомненно, удивление. И благодарность. Но и нечто большее, что она не посмела обдумывать, чтобы дать этому название. Она молча взяла перчатки, надела их и поблагодарила Тириана сдержанным кивком. Ее кобыла сделала несколько шагов в сторону, разрываясь между нежеланием двигаться против поднявшегося ветра и стремлением вернуться на конюшню. Фэрис послала ее вперед.
Тириан ничего не сказал. Он просто развернул коня и последовал за герцогиней на почтительном расстоянии.
Фэрис натянула поводья.
— Поезжайте рядом. Я хочу с вами поговорить. — Тириан подчинился, но несколько минут Фэрис молчала. Наконец, с большой неохотой, она спросила: — Что обо мне говорят?
— Кто, ваша светлость?
— Не надо, не надо так официально. Что говорят слуги?
— Ничего.
На севере небо стало сплошь серым и казалось таким низким, что до него можно дотронуться. Они вынуждены были ехать против ветра. Фэрис чувствовала, как краснеет лицо, и не могла решить, от чего больше — от холода или от смущения. Она спросила:
— Совсем ничего? Никаких слухов?
— Я здесь чужой. Рид мог бы больше сообщить вам. Они с ним чувствуют себя свободно. Он с ними болтает.
Его легкомысленный тон вызвал у Фэрис раздражение.
— Я бы хотела получить сведения у человека, который слушает, а не у того, кто болтает. Вы не слышали никаких сплетен?
— Ничего, что стоило бы пересказывать.
— Я вам приказываю их пересказать.
Лицо Тириана стало покорным.
— Хорошо. Совсем недавно я слышал,
Так как Фэрис ничего не сказала, Тириан продолжал:
— Я думаю, именно это, а не забота о вашей безопасности, заставило меня последовать за вами.
Фэрис посмотрела на него.
— Чтобы привезти мне пару перчаток?
— Я подумал, что-то случилось. — Он ждал от нее возражений. Так как их не последовало, он слегка улыбнулся. — Наверное, я ошибался.
Фэрис прищурилась от ветра.
— Значит, они думают, что я пыталась задушить дядю. А они знают почему?
— Им это неважно. Их больше заботит то, почему вы этого до сих пор не сделали. А почему вы пытались его задушить?
— Я не пыталась его задушить. Я просто вытолкнула его из саней. Давайте перейдем к другим сплетням, не таким угрожающе свежим. Что они говорят о моей тете?
— Она прекрасная леди, для иностранки. Ей не нравится Галазон, и она была бы счастлива жить в Арависе. В Галазоне тоже были бы счастливы, если бы она жила в Арависе. Она решила, что ее дочь когда-нибудь будет править Галазоном, даже если ей придется убить вас ради этой цели. Говорят, она пыталась сделать это в первую ночь в библиотеке, но вы на нее чихнули, и пуля прошла мимо.
Фэрис крепче сжала поводья.
— А что они говорят обо мне?
— Мы снова вернулись к этому? Вы — правительница. Они винят Гринло в тех переменах, которые замечают в вас.
— Например?
— Вы выросли. Носите красивую одежду. Ведете себя в соответствии с этикетом. — Тириан откашлялся и прибавил: — Сегодняшний день многим принесет облегчение.
— А что говорят о моих спутниках?
— Джейн — леди, и они это понимают. Не представляю, что они думают о Риде или обо мне. Почему вы спрашиваете?
Фэрис чувствовала комок в горле от того, что собиралась сказать, но все же вытолкнула наружу слова:
— Вы всегда рядом со мной.
— Это так.
Фэрис посмотрела на него.
— Почему?
Тириан ответил ей безмятежным взглядом.
— Вы знаете почему.
Его хладнокровие успокоило Фэрис.
— Я знаю, вы обещали поехать со мной в Аравис, чтобы отплатить мне за то, что я помогла вам вернуть ваш облик.
Тириан широко открыл глаза:
— Потеря облика была наименьшим злом.
Фэрис видела, как по лицу Тириана пробежала тень воспоминаний, полных страха, вины и боли, и подумала о том, что же именно произошло в тот последний вечер в Гринло. Тириан смотрел мимо нее, как будто назад, в ту ночь.
После долгого молчания он продолжал:
— Я должен был поблагодарить вас сразу, как только немного пришел в себя. Я перед вами в долгу. Думаю, я мог бы оказаться в вашей власти в той же степени, что и во власти Менари. Но вы меня освободили. — Он поколебался. — Декан вызвала меня, и ей удалось восстановить мой расстроенный рассудок. Тогда я понял, за что взялся, когда пообещал сопровождать вас. — Он улыбнулся. — Поэтому можете ехать в Париж, или в Аравис, или на край света. Я последую за вами.