Академия магов. Тетралогия

Свиридов Савелий Святославович

Глава 23.

Действительно, их присутствие в эпицентре событий никак не повлияло бы на развитие ситуации и ничего, кроме неприятностей, они не огребли бы. Всё это, правда, выяснилось позже; до того Эрик успел обидеться на приятеля, проявившего, на его взгляд, сомнительную осторожность, граничащую с трусостью. Но когда на следующий день стала известна причина инцидента, наш герой вынужден был согласиться с правотой Геки.

Впрочем, кое-какие слухи бродили по замку ещё накануне вечером, и Эрик изрядно волновался как за себя, так и за Геку. Приятели, интересуясь, куда они запропали, как-то хмуро смотрели в их сторону, хотя напрямую никто подозрений не высказывал. Гека, конечно, наплёл с три короба - хотели, мол, попробовать одно заклятие, которое, как предполагалось, способно повысить проницаемость барьера, но увы - в учебниках, бывших под рукой, нужной формулы не оказалось. Про знакомство с гномами и подарке Ругуда теперь придётся молчать в тряпочку - по крайней мере, пока страсти не улягутся. Розоватый шарик из материала, внешне неотличимого от стекла; жаль, гном так и не успел рассказать толком о его свойствах. Магометр - подарок Гарозиуса, который Эрик с согласия остальных держал пока у себя, не показал наличия в нём волшебства, равно как и в светло-сиреневом экземпляре, доставшемся Геке. Но разве стал бы их инопланетный друг дарить совершенно никчёмную вещь? В прочитанной им книге не очень много внимания уделялось тонкостям искусства подношения и принятия даров у эльфов и гномов; досадное упущение, по мнению нашего героя. Ведь в человеческом обществе сложилась целая культура оказания подобных знаков внимания ближним - свои традиции, рамки приличий, пожелания и намёки, связанные как с субъектом, так и объектом дарения. Наверняка нечто подобное есть и у других рас - но найти нужную информацию скорей всего окажется нелёгкой задачей.

Проще расспросить дружески расположенного к тебе инопланетянина - знания, полученные из книг, далеко не всегда отражают реальную действительность. Сколько бы ты их не прочёл, всегда найдутся нюансы, авторами упущенные или сочтённые не стоящими внимания. И, как частенько случается, именно такие тонкости и становятся причинами фатальных ошибок.

Впрочем, до следующей встречи с гномами предостаточно времени - с лихвой хватит выяснить, какую ценность представляют шарики. Но даже если никакой с практической точки зрения - пусть будут дороги как память. Особенно когда исключат из Академии - узнав утром следующего дня про экстренный сбор всего курса, Эрик с тревогой подумал о последствиях их вылазки. И хуже всего - в глазах друзей они теперь будут выглядеть отъявленными врунами, которых и отчислить не грех.

Собрание открыл ректор лично. – Дорогие коллеги, все вы, наверное, в курсе, что вчера к нам с официальным дружественным визитом приезжала делегация гномов. Основной целью посещения ими Штарндаля являлось представление нового Прайм-Мага Юттурга, а по сути - главы тамошней Гильдии волшебников. К великому сожалению, во время экскурсии гостей по территории острова произошёл крайне неприятный инцидент, инициаторами которого явились двое безответственных

студентов Академии. Эрик от нервного напряжения так сжал крышку парты, что костяшки пальцев побелели. Сердце отчаянно билось в груди. Надо было выпить успокаивающего, а то так недолго и до инфаркта. Гека, напротив, выглядел относительно спокойным. Может, читал про себя молитву? – Нам удалось загладить последствия, несмотря на то, что кое-кто из наших коллег-гномов сочли себя глубоко оскорблёнными и требовали разрыва дипломатических отношений. Тем не менее, случившееся навсегда останется позорным пятном в истории взаимоотношений землян с расами Внеземелья. Разумеется, виновные понесут справедливое наказание, но вначале нам хотелось бы узнать мотивы их поступка. Архимаг кашлянул. Было заметно, что слова даются ему с трудом. Накал страстей в зале достиг апогея. Казалось, ещё немного, и статическое электричество аур вызовет цепную реакцию вспышек сильных эмоций. – Уильям Бэйкинс и Майкл Корган, встаньте и подойдите к кафедре. Объясните, почему вы нанесли оскорбление дипломатическому представителю планеты Юттург. Сведённые судорогой нервного напряжения пальцы разжались, и Эрик принялся усиленно разминать их другой рукой. Гека издал еле слышимый вздох облегчения. – Пронесло, земеля! Чувствуешь? Живы будем - отметим обязательно. – Не спеши, шоу ещё продолжается. Вдруг нас оставили на десерт. – Но мы-то гномов не обижали. Даже помогли букет собрать. – Который, если понадобится, положат на могилу твоей карьеры чародея. – Выше голову! Рано думать о погосте. Ещё погудим на просторах Санта-Ралаэнны! Быстро, однако, к нему вернулся оптимизм. Даже слишком - как будто Гека и не рассматривал всерьёз угрозу 'попасть под раздачу', понеся наказание хотя бы за нарушение запрета покидать замок. Или знал, что так и будет? Последнее время Эрику частенько казалось - окружающие что-то недоговаривают, как будто существует некая тайна, в которую посвящены все, кроме него. Перешёптывания за спиной, двусмысленные улыбочки, странные намёки - словно находишься в центре грандиозного заговора. Крайне неприятное и раздражающее ощущение - если он не касается твоей персоны, то почему держится в секрете? А если направлен против тебя, как упредить удар? Попытки обходным путём узнать истину не дают ничего - слишком хорошо маскируются; спросить напрямую - станут отрицать, обидятся на недоверие, примут меры предосторожности. И тогда уж точно ничего не выяснишь. Стоп. Так можно далеко зайти, особенно в сочетании с идущими непонятно откуда голосами. Тут банальной шизофренией не отделаешься, попахивает паранойей, которая рано или поздно перейдёт в острую психопатическую форму. Пока сохраняется ясность мышления и способность к самокритике - нужно учиться сопротивляться трясине безумия. И меньше заниматься самокопанием - ни к чему хорошему оно, как правило, не приводит - можно забрести в такие дебри, что и паранойя покажется не самым плохим выходом из положения. Придёшь, например, к доказательству бессмысленности существования, или что более гадкого человека, чем ты, во всей Вселенной не сыскать - глядь, а руки сами уже тянутся верёвочку намыливать. Волей-неволей позавидуешь другу - если и задумывается о смысле бытия, то явно копает неглубоко, воспринимая окружающий мир в куда более радужных тонах, а часто и вовсе с детской непосредственностью. Оглянувшись, Эрик не увидел кого-либо ещё терзаемого душевными сомнениями. Взоры окружающих были прикованы к провинившимся, которые понуро стояли рядом с трибуной, повесив буйны головушки и разглядывая собственные штиблеты. – Итак, расскажите нам, как обстояло дело, и почему вы проявили агрессию по отношению к представителю иного мира, - повторился Гарозиус. – Мы это… не знали, что это гном, - шмыгая носом, нехотя начал повествование Билли, не особо утруждаясь изысканностью употребляемых речевых оборотов.
– Смотрим, идет какой-то хрен моржовый, от горшка два вершка… – Выбирайте выражения, молодой человек!
– возмущённо фыркнула мадам Берсье.
– Тут вам не трактир! – Спросил, в какой стороне замок, видать, заблудился. Я и показал, посадив его на ветку, - продолжил рассказ Майкл.
– Оттуда же лучше видно! – А он почему-то возмущаться начал, - подхватил Билли, потихоньку смелея.
– Словами нехорошими обзывался, недоумками нас назвал! Потребовал, чтобы немедленно сняли и прощения просили. Ну, мы ветку потрясли, и он с неё сам слез. Опять ругаться принялся, нас, людей, с козлами сравнил! Тут я не выдержал, наподдал ему - так, совсем чуть-чуть, он даже не упал. Заорал только, и бегом во всю прыть! – Всё ясно, - перебил его Архимаг.
– Но если бы вам встретился не представитель другой расы, а наш соплеменник - неужели и мысли не мелькнуло, что подобное поведение не украшает воспитанника Академии? – Вы хотя бы раскаиваетесь за свой неблаговидный поступок?
– спросила госпожа Гань. – Они не испытывают особого сожаления, разве что не успели удрать с места преступления. Втайне даже куражатся, восхищаясь собственной крутостью, - как бы отвечая ей, отстранённо констатировала Лайта. – Вот оно как! А мы по доброте душевной полагали, что гномы слегка преувеличили, выторговывая себе привилегии в договоре о материальной взаимопомощи. Как жаль, я до последнего склонялся объяснять произошедшее нелепой случайностью. Но, может, молодым людям есть что добавить к сказанному, попытаться, так сказать, реабилитировать себя? – Мы больше не будем!
– хмуро заявил Билли, и Майкл тупо повторил его слова. Учителя презрительно посмотрели в их сторону, возмущение в зале сменилось насмешливыми улыбками. Гарозиус, печально покачав головой, с молчаливого одобрения остальных вынес вердикт: – Очень жаль, если вы ничего не можете привести в своё оправдание. Думаю, картина произошедшего предельно ясна и не требует нанесения на неё иных красок. По сути своей ваш хулиганский поступок заслуживает лишь одного - немедленного исключения из Академии без права когда-либо очутиться вновь в её стенах… Архимаг умолк на секунду. В аудитории царила настороженная тишина. – Памятуя, однако, что любой из нас может сделать в жизни ошибку, вам будет предоставлен шанс исправить её. Наказанием каждому из вас станут общественные работы на ближайшие полгода, какие именно - на усмотрение мистера Фиттиха, но не менее трёх часов в день. Надеюсь, подобных историй мы больше не услышим. И помните - любое нарушение дисциплины и прочие выходки, несовместимые со званием студента Академии Волшебства, автоматически повлекут за собой исключение. Вам понятно? Янки, переминаясь с ноги на ногу, молча кивнули головами. – Тогда возвращайтесь на свои места. А я воспользуюсь случаем, раз уж мы все здесь собрались, сделать объявление. Убедившись в собранности и заинтересованности аудитории, ректор начал издалека: – Во все времена, начиная с глубокой древности, люди спорили за звание лучшего - в битве, мастерстве, спорте, красноречии. Трудно, наверное, найти такую область человеческих взаимоотношений, где бы не скрещивались шпаги. Рыцарские поединки, гладиаторские бои, олимпиады, соревнования поэтов и философов - о них вы наслышаны предостаточно. И пусть состязание между кузнецами - у кого получится наиболее острый меч, или стеклодувами - чей бокал самого тонкого стекла, не столь зрелищны, как кулачные бои, но и они - не меньший стимул обрести звание непревзойдённого мастера своего дела. Чародеи не исключение - едва сыны рода человеческого овладели магией, так и стали выяснять, чьё колдовство сильнее или дольше длится. Отголоском тех времён явились устраиваемые Гильдией дуэли - поединки с использованием волшебства, протекающие по заранее обговоренным правилам. Сейчас они - скорее дань традиции, чем способ проверки магических способностей, однако для поддержания духа товарищеского соперничества мы продолжаем проводить их среди учеников, выявляя наиболее достойных кандидатов в Мастера волшебства. Поэтому не позднее чем через месяц состоится турнир, в котором сможет принять участие любой из вас. Выступать в нём или нет - дело сугубо добровольное. Правила проведения вывесят на доске объявлений через день или два, и у вас останется достаточно времени для подготовки. Не забывайте только об учёбе, и всё будет в порядке! Известие о предстоящих 'поединках на волшебных палочках', как в шутку называли их чародеи, особой новостью для Эрика и его друзей не являлось - ещё на первом курсе Баджи довольно много рассказывал, как подобные дуэли проходили у них на курсе. Направлять на противника заклятия, могущие причинить вред здоровью, а тем более жизни, было категорически запрещено, но дозволялось разрушить его иллюзорного двойника или любой иной фантом, созданный соперником. Или магически погасить зажжённый им огонь, телекинетически закатить мячик на его поле, и ещё многое другое в том же духе. Звание победителя турнира не приносило каких-либо ощутимых дивидендов - экзамены всё равно приходилось сдавать; им оставалось только гордиться. Но даже если и так - кто ж из юных чародеев откажется от титула самого крутого колдуна курса? Разрешалось даже использовать палочки, жезлы и свитки - но лишь собственноручно заколдованные, а не купленные в магазине с уже готовым волшебством. Вроде бы на магазинных товарах специальное клеймо стоит, и если его обнаружат, обманщиков тут же дисквалифицируют. На курсе Баджи, по его рассказам, двоих так разоблачили, хоть те и пошли на хитрость: показали арбитрам одни свитки, а потом потихоньку подменили их другими. На том собрание и завершилось, добавив пищи для сплетен не меньше, чем визит гномской делегации. А где лучше всего обсудить увиденное и услышанное, как не на пляже? Именно там и собралась компания наших друзей пару часов спустя. – Как жаль, что их не выгнали. А счастье казалось так близко… – Не переживай. С такими фокусами они тут долго не задержатся. – Странно, что с ними не оказалось Дэнила. На латыни отсутствовали все трое. – Просто он оказался хитрее и успел удрать. – Неважно: если бы гном сообщил о троих нападавших, магам не составило бы никакого труда найти третьего. – Ему надо получше контролировать своих 'шестёрок': чуть ослабил поводок, те сразу с цепи сорвались. – Неужели у янки не хватило мозгов сообразить, что перед ними не человек? Тем более о приезде гномов мы все узнали неделю назад. – До Билли с Майклом дошло только сегодня (смех). Скорей всего они, конечно, догадались, что за гость имел несчастье попасться им на глаза, просто решили немного поприкалываться, не задумываясь о последствиях. – Неудивительно: если в голове больше одной мысли не помещается, как тут предвидеть будущее? – А не кажется ли вам, уважаемые коллеги: Дэнил как раз и спровоцировал нападение? – Где логика? Зачем ему подставлять своих? – Не скажи. Предположим, они его разочаровали или посмели ослушаться, и он решил преподать им суровый урок. – Или потихоньку занялись собственными поисками. – Я всё же думаю, Дэнил здесь не при чём. – Поживём - увидим. Я тоже считаю, Гарозиус проявил излишнее благородство. Видно же невооружённым глазом - типы, неисправимые даже магией. – Да, дон Фердинанд-Энрике на его месте церемониться не стал бы, два часа на сборы вещичек, и - адью! – Интересно, как он там, случайно возвращаться не собирается? – Уже соскучился? Лично я в полном восторге от его отсутствия. Нехай приезжает после выпускного бала! – Или вообще остается там, где сейчас. – Господа и дамы!
– громко произнесла Таисия, невольно привлекая к себе общее внимание.
– Предлагаю отставить пока в сторону обсуждение придурков и поговорить о предстоящем турнире. – Конкретизируй: какую именно его сторону желаешь обсудить? – Я вот о чём: если мы примем в нём участие, рано или поздно жребий сведёт нас друг с другом. И тот, кто окажется побеждённым, едва ли в будущем станет испытывать тёплые чувства к победителю. – Брось! Мы же друзья, какие тут возможны обиды? – Поверь, знаю, что говорю. В моей школе учились два приятеля, лёгкой атлетикой оба занимались на полном серьёзе. Поехали на Спартакиаду, одному повезло в тройку призёров попасть, а другой вернулся ни с чем. С той поры дружба между ними и закончилась, даже не здоровались при встрече. – У нас такого никогда не будет! – Уверен? Хорошо, если так. Но всё же давайте сразу решим промеж себя: если кто-либо сомневается в собственных силах, а проигрывать не очень любит, пусть тогда вообще не участвует в поединках - так честнее, чем таить злобу за невольное унижение. – Очень правильная мысль!
– восхитился Олаф. – А вдруг, если все мы откажемся, победителем станет тот же Дэнил? Не очень-то приятный факт получится. – Моё дело предупредить о возможных последствиях. Я никого не собираюсь стращать или отговаривать. Здесь каждый решает сам для себя. – Тогда давайте пообещаем друг другу: в какую бы пучину обстоятельств не ввергала нас судьба, ни один из нас не станет таить зло на другого, ставить подножки, клеветать за спиной - пусть в открытую признает свою неправоту или требует объяснений!
– решительно воскликнул Жозе. – Чудесное предложение, но все ли способны его принять? – Что касается меня, то я двумя руками за! – Полагаю, к тексту священной клятвы надо добавить: кто бы из нас не попал в беду, остальные должны немедленно поспешить на помощь, отбросив прочие дела. – Это и так очевидно. Иначе о каком приятельстве вообще может идти речь? – Лишний раз напомнить не грех. – Ну раз так, готовы вы произнести обет нерушимой дружбы? – Почему бы и нет? Давайте! – Перед тем, как скрепим союз наших сердец, пусть каждый выкинет из души старые обиды и похоронит в ней тёмные мысли. А если не в состоянии очиститься от них - лучше откажется сразу, чем станет клятвопреступником. Есть такие? Никто не ответил. – Тогда вот вам моя рука, - Жозе первым протянул навстречу остальным открытую ладонь. Девять рук по очереди накрыли её. – Вот так, а теперь пошли купаться!

Глава 24.

– Тася, базар есть, дело обсудить нужно.

–

Да, парни, какие проблемы?

– Признание хотим сделать, если, конечно, ругать нас не станешь, поймёшь правильно.

– Повинную голову, как известно, меч не сечёт. Выкладывайте смело, что в душе наболело. Надеюсь, снова врать не станете?

– Тогда бы не имело смысла вообще заводить разговор. Короче, не только Билли с Майклом с гномами общались. Правда, у нас встреча закончилась мирно.

– Вот оно как! История, как вы пытались найти формулу преодоления барьера, мне сразу показалась шитой белыми нитками, но я и подумать не могла, что вы, несмотря на запрет, полезете через окно на поиски острых ощущений, - Таисия закинула ногу на ногу.
– Посвятите в подробности?

– …услышав шум и крики, мы сиганули обратно в замок, - закончил рассказ Гека.

– Правильно не стали ввязываться в кутерьму, иначе на скамью подсудимых уселись бы вчетвером. Поскольку коротышек не били и не мативировали, вряд ли больше месяца получили бы. Хотя нет, ты, Эрик, скорей всего загремел бы на три.

– Это ещё почему?? – Так ты же у нас тогда рецидивист, получается!
– засмеялась Таисия.
– Второе нарушение дисциплины всегда карается суровее, чем первое. – Очень смешно. Скажи лучше, ты в камнях разбираешься? – Драгоценных? Как любая другая женщина, не имеющая возможности регулярно их приобретать. Или ты имел в виду булыжники, которыми мостят улицы? – Я о подарке гнома. – Покажи для начала. Как я могу сказать что-либо, не видя в глаза? – Конечно. Вот они. Повертев в руках оба шарика и посмотрев сквозь них на свет, Таисия вернула их друзьям. – На алмазы непохоже. Может, гном подшутил над вами, подсунув бижутерию? – Не исключено. Мы же не знаем, насколько специфично у них чувство юмора. Правда, Ругуд упомянул - минерал, из которого они сделаны, способен как-то влиять на заклятия, но пояснить конкретно не успел. – Так проверь на каком-нибудь нехитром колдовстве! – Я пробовал Огонь и Иллюзии, но никаких видимых различий. – Ничем, увы, помочь не могу. Обратитесь за помощью к специалистам по гномам. – Кого порекомендуешь? – Дона Фердинанда-Энрике. – Ты это серьёзно? – Как и вы, когда рассказывали о попытках найти формулу преодоления барьера. Дружный смех. – А если без шуток - почему вдруг решили посвятить меня в свой секрет? Промолчали бы - и никто никогда не узнал бы о вашем контакте с инопланетным разумом. – Вначале так и собирались, однако потом передумали. Нехорошо держать случившееся в тайне от приятелей! В реальности дело обстояло несколько сложнее; немного поспорив между собой, Гека и Эрик пришли к соглашению: если правда каким-либо боком выползет наружу, получится не очень красиво, особенно после торжественных обещаний быть искренними в тесном дружеском кругу. Но действовать лучше не напрямую, вываливая её перед всеми сразу, а постепенно информируя компаньонов в порядке живой очереди. – Неужели подействовало? Удивительно. – Опять ёрничаешь? – Перестану, когда увижу, что и вы больше не занимаетесь наведением теней на плетень. Подобные клятвы и обязательства - по большому счёту детский сад; едва отроки обучатся лукавству, так с лёгкостью переступают через них. Не думаю, что кому-нибудь из нас удастся сохранить себя в чистоте и невинности, но если будут соблюдаться хоть какие-нибудь правила приличия, уже неплохо. Друзья солидно покивали головами, постаравшись придать физиономиям серьёзный вид. – Только как рассказать товарищам о подарке гномов, пока не придумали, - 'простодушно' поведал Гека. – Так же, как и мне. Или боитесь - поймут неправильно? Но мне же решили довериться? – Ты - другое дело. – Потому как землячка? Типа кто ж ещё способен разобраться в загадочной русской душе? Конечно, едва ли житель дальнего зарубежья въехал бы, что твои сомнения скрывают тонкий намёк - предложить уладить дело мне. – Твоей проницательности можно только позавидовать!
– невольно восхитился Эрик. – То-то же. Ладно, будь по-вашему, поговорю с коллегами в нужном ракурсе. Да, чуть не забыла: когда к обелиску отправляемся? Жду, не дождусь. Друзья переглянулись. – Скоро. Уже продумываем детали операции. – Не забудьте позвать. Иначе смотрите - обижусь всерьёз и надолго. Предупреждаю честно, как обязывает данное всеми нами слово. А пока - чао! Оставшись одни, приятели грустно посмотрели друг на друга. – Зря ты её тогда пригласил, однако. – Для тебя же старался, чтобы побыстрей Духи Очарования заполучить. Кстати, Сюэ к тебе больше не приставала? – Не! Только виновато поглядывала в мою сторону, наверное, никак понять не могла, что на неё такое накатило вдруг. – Пронесло, стало быть. Впредь будь осторожнее! – Я до сих пор мучаюсь сомнениями, почему на Жанну не подействовало? – Видно, для неё придётся поискать снадобье помощнее. Крепкий орешек тебе попался, ничего не скажешь! – А вдруг она вообще не воспринимает запахи? Я читал где-то - есть такие люди, у которых обоняние атрофировано, они ничего не чуют. – Таким хорошо ассенизаторами работать. Насчёт высказанной тобой гипотезы: проверить её нетрудно, испытай на ней формулу Шарма, принцип его действия аналогичен эликсиру обаяния. – Разумная мысль. Правда, я не настолько силён в духовной магии. – Тогда остаётся только один путь - в магазин! – Поможешь наколдовать новые свитки? – Опять? Твои любовные авантюры обходятся нам слишком дорого, тебе не кажется? – Но ты же мне друг? – Только потому и соглашаюсь. Но с условием: подготовку обследования обелиска и её согласование с Тасей возьмёшь на себя. – Согласен. Достигнув таким образом компромисса, приятели разошлись, и Эрик отправился в библиотеку - поработать за компьютером, а заодно порасспросить о подарке Ругуда. – Увы, мой юный друг, мои познания в минералогии слишком ограничены, чтобы помочь тебе, - грустно произнёс Мастер Халид, рассматривая шарик в лупу.
– Я могу порекомендовать несколько десятков книг, в которых подробно описываются внешний вид камней, их физические свойства - цвет, плотность, условная твёрдость, коэффициенты преломления и тому подобное, принятые формы огранки и, разумеется, кому по знаку Зодиака какие больше подходят. Но, к великому сожалению, все те манускрипты посвящены сокровищам земных недр; никто из тружеников пера не удосужился составить каталог минералов Внеземелья. Полагаю, многие из них аналогичны встречающимся у нас, зато другие существуют лишь на одной-единственной планете, больше нигде, и могут обладать совершенно уникальным влиянием на поток магической энергии. Погоди немного, я посижу, подумаю, кто из Мастеров в состоянии помочь решить головоломку. Сказав так, он удалился в свою комнатушку, а Эрик уселся за клавиатуру. Где-то с час потребовалось хранителю книжной премудрости дожидаться музы гениальных решений. – Вспомнил!
– радостно воскликнул он, пробираясь меж стеллажей.
– Четверть столетия назад Мастер Вильштумер рассказывал, что провёл немало времени в гостях у гномов, изучая их приспособления для концентрации магической энергии. Кому, как ни ему, знать, какие минералы планеты Юттург и как влияют на колдовство. – А начальство о том не проведает? Всё-таки наше рандеву с инопланетянами было, как бы поделикатнее выразиться, немножко неформальным. – Не волнуйся: я осведомлён о запрете покидать замок во время приезда гостей. Меня ведь тоже попросили не отлучаться из библиотеки, хотя я и так почти всё время тут - на случай, если гномы захотят ознакомиться с её содержимым. Но никто не появился, и лишь потом узнал я, что из-за скандального происшествия они уехали раньше, чем собирались. Когда ты упомянул про встречу с ними, я с тревогой подумал, уж не ты ли оказался в нём замешан. Но тут же отринул ту мысль прочь - никак не мог мой юный друг нарушить законы гостеприимства, а тем более словом или поступком оскорбить гостей. Не так воспитан! – Спасибо, Халид-ага, на добром слове. – Кто же тогда те ведомые шайтаном юнцы, что дерзнули нанести оскорбление представителю дружественной нам расы? – Билли Бэйкинс и Майкл Корган. Очень неприятные типы, у нас на курсе их никто не любит. – Как же, знаю. Полностью согласен с твоим суждением: более скудоумных и дерзких учеников мне ещё не приходилось встречать! Неужели их не исключили из Академии? – Ректор дал им шанс реабилитировать себя. По-моему, совершенно напрасно. – Да, Артурус бывает слишком добр, и тем, к сожалению, не раз пользовались. Названные тобой юноши в прошлом году брали книгу, а вернули с порванными страницами. Когда попросил подклеить их, рассмеялись и сказали, мол, какой брали, такой и возвращают. А у меня никогда такого не случалось, чтобы выдал читателю книгу в непотребном виде! Увы, мои увещевания оказались напрасны, ни до их разума, ни до сердца достучаться не удалось. И как они вообще попали сюда? В былые времена даже если какой-нибудь Мастер и взялся бы их обучать, очень скоро выгнал бы с позором. – И правильно бы сделал. А поскольку о том зашёл разговор, поинтересуюсь: вообще кто и как рассылает приглашения в Академию? – Как кто? Наш досточтимый комендант, разумеется! В его распоряжении имеется штат специально обученных магических элементалей, работающих курьерами - они и доставляют письма куда следует. Другое дело, что сам мистер Фиттих не имеет полномочий решать - кому послать приглашение, а кого отклонить: ему дают готовый список. Где-то за год-два до приёма новых учеников, то бишь в восьмом-девятом году десятилетия, волшебников со всех стран просят подыскать подходящие кандидатуры - желательно юного возраста, примерного поведения, способного к наукам и ничего не имеющего против перспективы стать чародеем. – Понятно. Но разве не может получиться так, что выбор Мастера окажется ошибочным? Или, хуже того, предвзятым - рекомендовать недостойного, польстившись на некие выгоды для себя, а попросту говоря, взятку? Мастер Халид слегка нахмурился. – Теоретически, конечно, такое возможно, но не вижу особого смысла. В прошлом бывали случаи, когда волшебники соглашались обучать юношей, не имевших склонности к чародейству - но ничего путного из того не выходило. Чаще всего родители отказывались продолжать финансировать бесперспективное занятие, или ученики сбегали сами. Если дара нет, то весьма сомнительно удовольствие через пару десятков лет единственно чему научиться - зажигать трубку, не используя спичек! За что тут платить? К тому же Мастера, нашедшие для Академии перспективных учеников, премируются - есть смысл отбирать лучших, чем краснеть потом за брак в вербовочной работе. А у тебя как дело обстояло? – Так ведь рассказывал уже, и не раз - нас нашли по объявлению в рекламном вестнике. – Ай, не суди строго недостойного слугу твоего за слабую память! Как только упомянул про объявление - тут и вспомнил сразу. Которое видно лишь тем, у кого достаточно высокий уровень магического потенциала, правильно? И вроде бы поместил его кто-то из выпускников прошлых лет. – Именно так. Нас пригласила сюда Эльмира из первого академического набора, а ныне она Мастер Духа. Но вот бы узнать, с чьей подачи оказались здесь те двое? Возможно такое? – Да, однако дело непростое, ох, непростое! И даже не потому, что оно - тайна за семью печатями. Начальство сразу же насторожится: чего вдруг старый дурень заинтересовался вещами, к нему никакого отношения не имеющими, нет ли тут умысла какого? Придётся топать обходной тропой. Искать, так сказать, калитку в задней стене, если в парадную не пускают. – Мой приятель Джо упоминал о некоем мистере Пэтсоу. Однако я не в курсе, нашёл он тех молодчиков лично, или всего лишь являлся связующим звеном. – Патрик Пэтсоу? Как же, знаю. Маг он не особо сильный, занимается в основном мирскими проблемами типа истории и этнографии коренных обитателей американского континента, поэтому регулярно забредает в мою вотчину. Как только появится снова - пожалуюсь на его нерадивых протеже. Посмотрим, что скажет в оправдание. – Здорово! А то мы второй год в удивлении пребываем, как в столь почтенное заведение проникли те, кого во внешнем мире не приняли бы даже в колледж ассенизаторских наук. Спросить напрямую ни у кого из наших желания нет, да и маловероятно услышать правду в ответ. – Постараюсь не забыть просьбу твою. А Мастеру Вильштумеру напишу сегодня же. Пусть поподробнее расскажет о свойствах минерала, из которого изготовлен твой подарок.

Глава 25.

'…В лето 1745е от Рождества Христова повелел Тарион прибыть в Штарндаль Мастерам со всех земель. И когда собрались, сказал им:

– Время всякой вещи приходить в мир и время покидать его. Я много лет возглавлял Гильдию; хорошо или плохо - пусть судят те, кто будет после.

Ибо настал черёд моей душе отправляться в астральные миры, устала она и жаждет отдыха от суеты земной.

Не плачьте о том, соратники и други: пока помните обо мне, я жив в сердцах ваших.

Не отговаривайте от принятого решения, бесповоротно оно. Изберите новым Архимагом самого достойного, это лучшее, что можете сделать.

Сказав так, удалился он, и великая печаль повисла над собранием, и не расходился никто: так любили и уважали его. Пока не сообщено было им: Тарион лёг и не встанет больше.

Тогда, выразив величайшую скорбь, решили колдуны между собой: пусть его вечным пристанищем станет самая высокая оконечность острова, на вершине которой мы поставим памятник.

И перенесли они почившего в склеп, вырезанный внутри скалы, вершину которой украсил обелиск из белого мрамора. Ильварн, согласившийся взвалить на себя нелёгкое бремя забот о процветании Гильдии, золотом написал на нём эпитафию'.

В такой поэтической форме повествовалось о кончине третьего Архимага в 'Хрониках Штарндаля' - книге, которую Эрик потихоньку почитывал в перерывах между набойкой текстов втайне от всех. Однако не стоит поспешно осуждать его, на то имелась причина.

Упомянутое книжное издание относилось к категории 'В', то бишь не рекомендовалось к выдаче лицам, не имеющим статуса Мастера. Разумеется, Эрику ничего не стоило уговорить доброго старика дать почитать 'Хроники', но если о том узнает руководство, нагоняй библиотекарю гарантирован - в прошлом нередко случались прецеденты, когда 'не те книги' попадали 'не в те руки', и результат оказывался плачевным. Поэтому ещё пару столетий назад верховные маги решили классифицировать весь библиотечный фонд, ограничив доступ к той его части, которая, по их мнению, несла знания, опасные для неготовых их принять и воспользоваться должным образом.

Заодно и его выгнали бы с тёплого местечка оператора - почти наверняка Мастер Халид получил негласное указание следить, не проявляет ли Эрик повышенный интерес к неподобающей литературе. И хотя тот сильно сомневался, что 'аксакал' станет докладывать наверх о его мелких прегрешениях, осторожность в любом случае не помешает. А вдруг в том и состоял умысел великого и ужасного дона Фердинанда-Энрике - посмотреть, как поведёт себя наш герой, очутившись в книгохранилище. И если подозрения в злонамеренности подтвердятся, сразу же на отчисление. Смущало, правда, что столь крутой чародей решил действовать слишком хитроумным путём, куда проще просветить ауру - и вывод однозначен. Однако у Великих свои резоны, и кто из простых смертных в состоянии правильно их понять?