Академия (не)красавиц

Коняева Ирина

– Они тебя выбрали.

– Надеюсь, не в невесты какому-нибудь арху, - пошутила с сарказмом.

– Это исключено, Серена. Даже если бы архи не ушли из нашего мира, они бы точно поверили в наши чувства.

Моего плеча коснулись его губы. Лёгкое, едва заметное касание, прожгло насквозь, заклеймило, ошарашило. Я испуганно вдохнула воздух и забыла выдохнуть. Отстранилась на пару сантиметров от любимого мужчины, посмотрела в упор.

– Что это было?

– Ты о чём?
– не понял Эйнар.

– Ты… ты меня поцеловал!
– обвинила

во всех грехах своего спасителя.

– Ты заметила? Надо же.

Боевик пожал широкими плечами, но ни капли не раскаялся.

Я прищурилась и покачала головой недовольно.

– Это не считается соблазнением. Я через одежду, - через минуту объяснил он свою позицию.

– Считается, Эйнар!
– Я вскочила и зашагала по кабинету.
– Считается! Мы не должны так себя вести!

– Серена, не вини меня понапрасну. Тяжело удержаться, когда к тебе прижимается любимая девушка. Истинная! Предначертанная!

Он тоже поднялся и пошёл на меня. Сильная, уверенная в себе, непримиримая громадина. Я сделала шаг назад. Ещё один. И ещё. Как вдруг лопатки упёрлись в закрывающие каменные стены деревянные панели.

– Попалась, мышка, - довольно мурлыкнул гигантский зеленоглазый кот.

– Ничего я не попадалась. И вообще, мне пора в Сантор, - я старалась говорить уверенно, однако нервно тарахтела и смотрела куда угодно, только не в мужское лицо.

– Когда я признаюсь тебе в любви, драгоценное моё сокр-р-ровище, - абсолютно по-драконьи рыкнул мужчина, - хочу слышать, что и меня любят в ответ.

– Ты и так всё знаешь! Ты сам сказал!
– защищалась я как могла.

– Скажи, что любишь.

Его руки легли по обе стороны от меня на деревянные панели, и я окончательно оказалась в ловушке. В ловушке, из которой совершенно не хотела выбраться.

– Люблю!
– произнесла громко, отчётливо, но по-женски вредно — без выражения и ярких чувств.

– Ты вынуждаешь меня, - шепнул он, нежно касаясь моего уха.

Я не поняла, о чём он, но задать вопрос не успела. Горячие губы накрыли мои, завладели ими и окончательно лишили дара речи. Я плавилась в его руках, сходила с ума, дышала им и если не стекла на пол лужицей вулканической лавы, то лишь из-за того, что меня чувствительно прижимали спиной к стене и крепко держали.

– Скажи, что любишь, - потребовал Эйнар.

– Люблю, - шепнула с закрытыми глазами.

– Вот теперь можно возвращать тебя в Сантор.

– Что?!

Так удивилась, что умудрилась оттолкнуть от себя этого паршивца. Прошла в центр кабинета, пользуясь этими мгновениями, чтобы обрести контроль над эмоциями и чувствами.

– Ты обещала не портить себе репутацию. К сожалению, - с тяжёлым вздохом сообщил Эйнар.

– К сожалению?! Ты вообще-то только что меня поцеловал! Думаешь, это не портит мне репутацию?
– Я недовольно сузила глаза.

– Ну, если учесть, что официально ты находишься в нашем лазарете и тебя ещё восстанавливает штатный лекарь, а сама ты не из болтливых бестолковых

девиц, думаю, нет.

Коварный тип улыбнулся и подмигнул, а затем подхватил меня на руки и закружил по кабинету, как маленького ребёнка!

– Ты что? Отпусти!
– смущалась я, однако при этом наслаждалась и прикосновением сильных рук и тем, что мы имеем возможность быть вместе, и его улыбкой. Искренней и такой родной.

Словно сама жизнь дала нам небольшой перерыв. Глоток чистого воздуха перед затяжным погружением.

– Не отпущу. Никогда и ни за что! Даже не проси.

Он остановился, удерживая меня за талию над собой. Затем медленно-медленно, неприлично близко, почти вплотную к своему телу начал опускать. Я почувствовала, как юбка ученического платья поползла вверх, задержавшись между нашими телами, тогда как я опускалась вниз.

Знает ли он об этом? Чувствует ли?

Свежий воздух рабочего кабинета вовсю холодил колени, прикрытые лишь чулками, такими тонкими, что я кожей ощущала шероховатость ткани мужских брюк. Ничего более неприличного прежде не испытывала. Даже поцелуи с этим же наглецом казались куда более приличной затеей.

«Женские ноги всегда должны быть скрыты! Максимум — показать «случайно» лодыжки возлюбленному, чтобы окончательно свести с ума и заставить жениться!» — всплыло наставление преподавателя этикета в КАМ.

— Моя юбка ползёт вверх, — произнесла, не в силах больше выносить сладкую муку, запретную, постыдную, но такую острую, что кружилась голова.

Глаза мужчины засияли восторгом. Смущение? Он явно не знает такого слова.

— Это не планировалось, но звучит восхитительно.

— Как мёд, так и ложкой, — буркнула, сжимая ноги покрепче, чтобы напомнить им — они созданы для того, чтобы ходить, а не покрываться бесчисленным множеством пупырышек и балдеть от бесстыдного интимного прикосновения!

— Впервые вижу тебя бесконечно женственной и нежной. Признайся, о чём ты думаешь, тогда отпущу.

— Это шантаж.

— В любви, как и на войне, все средства хороши, — не стал отпираться негодяй. А затем и вовсе прижался носом к моей шее, сделал глубокий вдох, вызывая каскад самых непристойных ощущений в беззащитном перед мужским опытом девичьем теле.

— Эйнар! — завопила я, когда он вдруг лизнул тонкую кожу у основания шеи. Меня в прямом смысле слова прошило разрядом, искусно сплетённым из чувств, эмоций, ощущений.

— Трусишка, — рассмеялся боевик, не прекращая держать меня в томительном и сладком плену.

— Это неприлично. Слишком. Перебор. Нельзя так.

Я чувствовала, как горят лицо и шея, но спрятаться от мужского взгляда было негде, так что приходилось подбирать слова, пытаясь не думать о том, как выгляжу. Получалось с трудом. Я дышала, словно только что сдала Морту зачёт, притом, попытки с пятой минимум. Слова перемежались бурными вздохами, грудь ходила ходуном и бесстыдно касалась подбородка моего пленителя. А тот и рад! Чуть опустил его, думая, не замечу!