Академия Полуночи
Шрифт:
Иногда я бегала хвостиком за Мойрой, следя за приготовлением ее первых зелий. Старалась перерисовывать символы призыва и линии будущих ловушек. Пусть самой Мойре нельзя было практиковать по-настоящему темную магию, но даже разрешенные заклинания казались мне чем-то удивительным. И я тщательно пыталась повторить каждое из них.
Сестра фыркала, глядя на мои результаты, и морщила нос от запаха моих зелий. Но скоро Лангария запретила ей вести себя таким образом. Не пристало артиэлле фыркать и морщиться — слишком низко это для ее высокого статуса.
К десяти годам я почти перестала обращать внимание на холодность матушки
Со временем я даже набралась смелости их пробовать. Почти всегда ощущения были неприятными: от онемения языка до желудочных колик. Вот только сильной боли, как от зелий Хэйдена и Ардена, я не испытывала. Интересно, это связано со сложностью зелий? Или дело в насыщающей их силе? Хотя далеко не каждое варево требует направленного потока ночи.
— Магистр, скажите, а речь идет только о темных и светлых зельях? — не отступала Наэния. — Или у нейтральных — например, блокираторов — тоже ощущается разница?
— Хороший вопрос, лерната. Задайте его магистру Дис-Роне и мигом попадете в ряды любимиц, — хмыкнул Кейн. — Нейтральные зелья темных и светлых неотличимы… на первый взгляд. Если знать, что искать, различия обязательно найдутся.
Мой желудок стянулся в узел.
Блокиратор, который я приготовила для Хэйдена… где он? Выпить его колдун отказался, но как тогда поступил? Вылил? Выкинул?
Не хотелось думать, будто кто-то мог специально его заполучить, а потом углубиться в анализ влитой в него силы. По правде сказать, идея касалась безумной — ведь ничто не наводило на мысль, что тот блокиратор приготовила светлая ведьма. Но где-то в подсознании билась мысль, что недооценивать случайности нельзя. Лучше вернуть блокиратор и уничтожить его.
— Магистр, — подал голос Морриган, — а откуда вы столько знаете о зельях светлых? Ведь противостояние с ними длится уже… мм… уже… очень долго.
Лестер Кейн снова хмыкнул, по-видимому, оценив попытки Морригана вспомнить точное количество лет.
— Чтобы одолеть врага, нужно хорошо его знать: его сильные и слабые места, страхи и надежды. Но в первую очередь, лернат, нужно знать все, чем ваш враг может быть опасен: зелья, заклинания и артефакты.
Мысли кольнуло догадкой.
— Артефакты? — переспросила я.
— Да, лерната. Раньше при академии было целое крыло для изысканий и опытов. Предпринимались попытки изменить природу заключенной в них силы. Вытравить свет и насадить тьму. К сожалению, большинство таких опытов провалилось. Даже на уровне сути наши силы стремятся уничтожить друг друга. Но мы отвлеклись, — холодно произнес артиэлл, жестом останавливая тянущую руку Наэнию. Взгляд его вновь метнулся к Айлоре. — Вы решили, что я сам сниму с вас проклятие? Напрасно, уверяю. За вашу жизнь, лерната, вам придется побороться самой. Итак, для начала сконцентрируйтесь…
Я почти не вслушивалась в речь Кейна, думая о спрятанной в северном хранилище метле. Кажется, я знаю, как ее можно приручить.
ГЛАВА 22
Едва занятие по
Мы не выбирали, какими родиться и каким уровнем силы обладать, однако каждый день в академии вынуждены нести за это ответственность. Пожалуй, магистр Роун единственный видел нас равными — темными ведьмами и колдунами, которые тоже могут быть нужными.
Пройдя всего несколько метров, мы столкнулись с первогодками-изумрудами.
— Эй, — окликнул нас один из них. — Как занятие? Магистр Кейн действительно настолько суровый, как о нем говорят?
— Даже хуже, — Киган поморщился. — Но мы сами виноваты — умудрились его разозлить. Там столы какие-то особенные… Надо было найти, на какие выпуклости надавить, и активировать их, а мы, как олухи, не догадались.
— У халцедонов, походу, не только сил, но и мозгов нет, — фыркнул второй изумруд.
Первый покосился на него неодобрительно и вновь посмотрел на нас.
— Спасибо, что рассказал! Первогодки должны помогать друг другу.
— Непременно, — кивнул Киган с самым серьезным выражением лица. А едва мы удалились в конец прохода, прыснул.
— Может, не стоило так с ними? — спросила я осторожно.
— Брось, Лэйни. Первогодки или нет, халцедонам помогать никто не станет. Уверен, спроси мы у них, они бы лишь дернули носами. А так… пусть развлекаются.
— Согласен, — поддержал друга Морриган. — И кровь наша разбавится. После наглядной демонстрации какие проблемы могут быть, я не готов рисковать. Лучше уж пусть проблемы будут у изумрудов.
— Или сапфиров, — подхватила Ллоса.
— Или нефритов, — закончил Киган.
Слова Морригана заставили меня обернуться и бросить взволнованный взгляд на оставшуюся позади дверь. За мыслями о метле я совсем упустила из виду каплю собственной крови на кончике иглы. Теперь же шутка Кигана начала казаться не просто правильной, а едва ли не гениальной.
Следующим занятием шла медитация. Именно она, по уверениям магистра Лей-Дари, призвана раскрыть весь наш потенциал. Со временем, разумеется.
Мы сидели на мягких подстилках, скрестив ноги и опустив ладони на колени. Сквозь открытое под потолком окно в помещение врывался свежий ветер. Из парка доносился щебет птиц, который вместе с приглушенным голосом Лей-Дари создавал расслабленную, умиротворяющую атмосферу. Тело налилось тяжестью: руки казались свинцовыми, плечи тянуло вниз.
С каждой минутой веки все сильнее норовили сомкнуться. И хотя магистр не возражала, напротив — советовала держать глаза закрытыми, я не спешила выполнять ее указания. Все во мне противилось идее расслабиться в присутствии сильной ведьмы. А Лей-Дари, без сомнения, была сильной.