Академия совершенствующихся
Шрифт:
Ненавижу родинки…
Без них лучше!
Второй имел тёмно-русые волосы и слегка отстранённый взгляд холодных голубых глаз. Губы его были тонкими, нос имел лёгкую горбинку, но в общем и целом по обаянию этот молодой человек ничуть не уступал первому, даже обходил, подкупая более спокойным нравом.
Оба молодых человека были в льняных костюмах того же кроя, что и у модного дяденьки, только светло-серого цвета.
Последнего я уже рассмотреть успела, а потому теперь с любопытством ожидала ответа.
–
– Обычно люди зовут меня Лисой, – выдаю на автомате.
Где я, простите, пожалуйста?!
Глава 2
Не всякому Савелью весёлое похмелье
– В смысле – Василисой? – переспрашивает кудрявый с родинкой. – Или Алисой? Я не расслышал. Или просто Лисой – как из Blackpink?
– Ты серьёзно? – Смотрю на него тяжёлым взглядом. – Можно не расслышать букву, но не ударение.
– Лер, ты опять злоупотреблял доверием наставников и сидел в интернете? – неожиданно спрашивает дяденька в белом.
– Только когда родителей навещал… Это же не запрещено! – возмущается Лер – ака – взрослое дитя.
– Для совершенствующегося это не полезно, – звучит исчерпывающий ответ.
– Вы просто Лису и Розэ не видели… – поиграв бровями, отзывается Лер.
Интересно, если бы вместо меня была какая-нибудь Роза, ей бы тоже сейчас досталось?
– Л, и, с, а, – произношу, взглянув в сторону, – ударение на последний слог.
– Будешь у меня Лисонькой, – мягко улыбается Лер.
– Тебе сложно четыре буквы выговорить? – Склоняю голову, глядя на него, как на недоразвитого.
– Итак, ты – Лиса, – обращается ко мне второй молодой человек, останавливая этот театр абсурда; его, судя по всему, звали Дмитрием. – А фамилия у тебя есть?
– А ты думаешь, это было её имя? – хмыкает Лер.
– Оставлю вопрос без ответа, – сухо отзывается Дмитрий.
– Слушай, это прям смешно! Стоит ли рассказать ему…
– Хватит, – останавливает их тот, кого назвали наставником, затем обращается ко мне: – Ты хочешь, чтобы тебя звали Лисой?
– Это моё прозвище. Своим именем я делюсь крайне редко и в основном на официальных документах, – отвечаю ровным голосом без какой-либо драмы в интонациях.
Я уже привыкла к подобным реакциям… от детей или одногодок.
– Понятно, – кивает дяденька, – тогда вставай, Лиса. Ноги всё ещё при тебе, как и остальные части тела.
Слушаюсь совета и приподнимаюсь, обнаружив на себе такую же одежду, что и у них. Только чёрного цвета.
– Простите, а кто конкретно меня раздевал? Хочу знать, на кого заявление в полицию писать, – очень дружелюбно интересуюсь, почувствовав, что никто из окружающих для меня не опасен: не той породы люди.
– Ты до него не доберёшься. Даже если весь полицейский участок приведёшь…
Так, ясно-понятно, нашли меня не они.
– Я правильно поняла, что я в какой-то новомодной медицинской академии, где врачи сражались за мою жизнь после облучения цветком… как там его?.. – щёлкаю пальцами, пытаясь вспомнить.
– Цветком Звёздной Пыли, – подсказывает Лер.
– Ну да, Цветком Звёздной Пыли, который вырос в нашем лесу по какому-то трагическому недосмотру? – завершаю свою речь и хлопаю ресницами в сторону трёх мужчин разного возраста.
– Если судить объективно, то цветок вырос на границе территорий, в серой зоне, – произносит Дмитрий.
– Я добралась до него без препятствий и нигде не увидела таблички с надписью «Смерть за поворотом». А он вроде как опасен, – замечаю абсолютно серьёзно, после чего до меня доходит… – Постойте-ка! Сколько я была без сознания? Лето уже прошло? У меня семестр начался?!
– Успокойся, торопыга, – мягко улыбается наставник, – прошла ровно одна ночь. Твои друзья тебя потеряли, конечно, но мы уже взяли ситуацию под контроль. В данный момент ты находишься всё в том же лесу и не в медицинском учреждении, хотя… медициной мы здесь тоже занимаемся.
– Вы сказали, это академия, – напоминаю этому забывчивому, пытаясь визуализировать карту местности.
Не то чтобы я изучала округу, но точно помню, что никаких построек среди зелёных зон леса не было.
– Да, и ты теперь её ученица, – произносит наставник.
Смотрю на него, прищурившись.
Юмор у него странный.
– Если что, я учусь на психфаке, – произношу с особым смыслом.
– Уже не учишься. Точнее, твои документы пока ещё там, но тебе уже оформляют… как это называется? – Он поворачивается к Дмитрию.
– Академический отпуск, – бесстрастно делится тот.
– Да, академический отпуск. Сперва на год, а потом мы что-нибудь придумаем, – кивает сам себе дяденька.
– Ха… ха-ха-ха… – Смотрю на него без улыбки. – Летом никто ничего не делает: у людей отпуск. Вы б хоть проверили информацию перед тем, как тухлыми шутками меня закидывать! И вообще, что это? Вы пытаетесь таким странным способом донести до меня мысль, что я скоро умру? Или мне предстоит тяжёлая операция? Поэтому мне академ оформляют?..
– Ты не скоро умрёшь. Напротив. Переживёшь всех своих знакомых, – произносит дядя в белом и открывает дверь, выходя в коридор, – но на свой психфак ты вернуться никак не можешь.
– Это почему? – Иду за ним с недовольным лицом, осматривая напоследок помещение, в котором проснулась. Ничего особенного! Разве что настоящее дерево под ногами и ровные светлые стены вокруг – без каких-либо украшений, портретов известных деятелей или календарей, как бывает в учебных заведениях. И то, на чём я проснулась, это был напольный матрас, а место, где он располагался, было на уровень выше, чем всё остальное пространство.