Академия. Невеста мага

Марлин Юлия

Я подобралась.

Сложно сказать, почему самое важное видение открылось мне именно вчера. Может, здешние боги сжалились над бедной попаданкой, но, возможно это случилось из-за того, что жить мне осталось не так уж и долго. Так как неизвестный сделал встречный шаг, вскинул охваченные беловатым свечением руки и атаковал меня шипящими молниями.

Я рефлекторно заслонилась, призывая магию.

Кисти воспламенились, опалив глаза, и в противника полетели атакующие файеры. Не ожидав от «пустышки» такой прыти, обескураженный маг в последний миг прикрылся щитом, а после атаковал повторно.

С такой сокрушительной силой, что та смела меня будто налетевший из ниоткуда смертоносный ураган.

Полыхнуло ярко синим, все тело опалило жгучей волной и, ослепленная дикой болью, я кувыркнулась в соседнюю стену. От удара зажмурилась и, толком не поняв, кричу или нет, потеряла сознание.

… В себя приходила долго и мучительно. Продиралась сквозь темноту и бессилие, отчетливо слыша, как сначала меня куда-то упорно волокли по мраморным плитам, затем бросили на твердый пол (почему-то решила, что одной из аудиторий), а дальше похититель загремел железом, стеклом и наполнил воздух сильными травяными ароматами.

Кажется, занялся приготовлениями к ритуалу.

Открыв глаза, поняла, что лежу в учебном кабинете на холодном полу, со связанными руками и ногами, а человек в черном сооружает из профессорского стола подобие жертвенного алтаря. Устанавливает по краям факелы, чертит в центре магические символы, вытягивает из-за пояса жертвенный клинок.

От ужаса сердце пропустило удар. Бросила лихорадочный взгляд к двери, анализируя: успею ли отсюда сбежать и тут по сумрачной аудитории пронесся чарующий женский голосок:

— Даже не надейся.

«Силуэт» откинул капюшон, и я едва подавила вскрик.

Так вот кто все эти недели скрывался под личиной мага смерти?

Нелепо, конечно, но поначалу я грешила на вар Ардэса, ошибочно полагая, раз он темный, то непременно — злой и жестокий убийца. Потом предположила, что маг смерти — рыжеволосый лучник Вэон (а что, эльф так открыто ненавидел Изабеллу, что у любого бы закралось недоброе подозрение). Время от времени подумывала на самого Владыку Севера (мало ли у Виларда причин отомстить князю Эдуарду?). Иногда казалось, это кто-то из соперниц, Сирин, Эльза, а в последнее время — Камилла Морэ.

Но ОНА!

— Удивлена? — усмехнулась Иримэ и подошла ближе.

Мой язык с трудом повернулся от нахлынувших эмоций:

— Владеете магией смерти, профессор Шелейн?

— Никогда не владела. Но, — женщина выудила из-под одежды металлический медальон, пульсирующий серебряным светом, — я хороший артефактор. Мне не составит труда создать нужный артефакт, способный наделить свойствами неприсущей мне магии.

Для того, чтобы всех запутать и пустить по ложному следу, подумала я, но не высказала.

— Все, кто с вами общался, утверждали: маг — мужчина.

Эльфийка рассмеялась колокольным звоном, показала внушительное кольцо на левом мизинце.

— Артефакт, меняющий голос. — Дальше мотнула на переливающуюся магическими нитями маску, — и вон тот, для смены внешности.

Положим. Черноволосая всех провела. Но зачем ЕЙ смерть Изабеллы?

Откровенно сказать, зависла.

— Столь же ограничена, как и папаша, — разозлилась Иримэ.

Я сжала губы, дабы не ругнуться.

Ошибаетесь, леди Шелейн. В

причине давно разобралась. Банальная месть князю Эдуарду. Тем не менее, когда она заговорила, перебивать не стала.

— Многолетние неурожаи, голод и разруха вынудили лунных эльфов искать новые, пригодные для жизни земли. Выбор пал на Белолесье. Они вторглись в наше королевство беспощадной армадой. Устроили на границе бойню и потребовали отдать все западные рубежи.

Разумеется, владыка Синьагил отказал. И в тот же день обратился к соседям за помощью. Откликнулись двое. Молодой князь Вилард и еще более юный человеческий князь Эдуард. Первый оказался верен военному союзу и, призвав магов, повелел отправить войска через Портал. Люди твоего отца оказались менее расторопны. К тому же, выяснилось, в вашем княжестве нет работающих Врат-Телепортов и они двинулись пешими. Где-то на полпути Эдуард повстречал повелителя лунных эльфов. В те годы он был юн и неопытен и легко очаровался речами опытного противника. В итоге, вместо долгожданной помощи, мы получили удар в тыл. Из-за предательства людей Дом Вечерней Звезды пал. Чтобы не становится рабами, те, кто выжил, бежали. Из гордого величественного народа мы превратились в изгнанников. На наших землях и по сей день властвуют враги.

Она еще что-то цедила, шипела, я не прислушивалась. Новая порция правды оглушила не меньше, чем та, что открылась вчера.

Изабелла — дочь человека повинного в гибели эльфийских королей?

— В той бойне погибла вся моя семья, — бросила эльфийка с презрением. — Потому, узнав о твоем участии в отборе, я решила мстить.

Я подняла затравленный взгляд.

— Ты изворотливая, дрянь. Ускользнула от анимагов, из-под ареста и порядком меня разозлила. — Прекрасные эльфийские очи заволокло пеленой ненависти. — Я не доставлю тебе удовольствия умереть быстро и безболезненно, — она махнула в сторону сотворённого алтаря. — Через тебя я наложу проклятие истребления на весь Дом Зимнего Утра. Каких-то сто лет и все, в ком течет кровь Эдуарда, умрут в страшных мучениях. Один за другим.

Иримэ описала в воздухе круг. Я воспарила над полом и была уложена на алтарь неведомой силой. Веревки на запястьях и лодыжках развязались, а после, все та же незримая магия растянула мне руки и ноги так, чтобы их обвили железные кандалы, приспособленные в изголовье и изножье стола. В тишине мерно защелкнулись магические замочки и сердце гулко забухало.

Профессор выхватила из-за пояса кинжал, занесла… В какой-то мере, я разделяла ее скорбь, но ведь я — не Изабелла! Ее участи не заслужила!

Не особо рассчитывая, что меня услышат, закричала со всей силы:

— Мое имя Диана! Узнав о готовящемся покушении, Изабелла сбежала, подменив себя мной.

Женщина отпрянула.

— Лжешь, гадина.

От шока слова застряли в горле. Все, на что меня хватило — это глухо шепнуть:

— … ритуал переноса…

Иримэ зашипела на родном языке. Само собой, была прекрасно осведомлена о подобных практиках.

Я же ощутила как онемевшие руки и ноги обрели чувствительность. Воздух, наконец, достиг горевших в пожаре легких. Закашлялась, ощущая страшнейшую слабость и робкую надежду на то, что меня все-таки отпустят.