Академия

Щепетнов Евгений Владимирович

Как и ожидалось, ко мне подошел тот, что постарше, протянул руку, я положил в нее жетон. Стражник провел по жетону верх-вниз, над жетоном возникло мое лицо и подпись: «Петр Син, курсант». Артефакт, и насколько я знаю — не очень сложный. Для тех кто умеет — не очень сложный.

— Да, жетон правильный! — гудит стражник, и лица его соратников делаются скучными и мрачными — А что насчет лютни? Это как?

— Вот дарственная — достаю из потайного кармашка футляра заранее сделанную бумагу. Я заранее сказал Фелне, чтобы эта дарственная у меня была. Правда я имел в виду не такой вот случай…дурацкий

случай. Вдруг надумает забрать подарок назад? А у меня дарственная! Обломитесь! А еще — это подтверждение, что подарком не оплатили услуги, а просто подарили. За что? А за красивые глаза! Кому какое дело — за что?

— По этой дарственной семья Гастингс передает мне лютню в вечное владение и распоряжение эту лютню и этот футляр — показываю инструмент — Вот тут стоит буква «С», это начальная буква моей фамилии, и на футляре такая есть. Видите? Вот печать семьи Гастингс и подпись ее главы, а также курсантки Фелны Гастингс, которая сделала мне подарок.

— Это за какие такие услуги она сделала? — фыркает конопатый стражник, и тут же тушуется под тяжелым взглядом старшего. Правильно…не надо так с курсантами Академии, особенно с теми, кто в дружбе с известной и богатой семьей!

— Все, сержант? Вы удовлетворены? — спрашиваю я старшего. Он конечно же никакой не сержант, такого слова тут нет. Но у меня идет автоматический перевод — его звание как раз соответствует младшему сержанту, примерно так.

— Да, все в порядке! — сержант салютует, и под его взглядом салютуют и его подчиненные. Я слышу за спиной тяжелое, учащенное дыхание хозяина лавки, который понимает, что влип, и повышаю голос:

— Постойте, сержант! Я хочу подать жалобу на действия…как там тебя, неуважаемый? Как твое имя?

— Марсел Хартин, господин! — лицо лавочника покрывается пятнами — Я приношу свои извинения!

— О нет, Хартин! — ласково говорю я — Извинениями ты не отделаешься! Он называл меня мерзавцем, вором, негодяем! Вы же слышали, господа? Он обвинил меня в том, что я украл эту лютню! А ведь всего лишь надо было спросить меня — как это сделали вы, умные люди! (Сержант даже надулся, стал важным, как индюк) Я подам жалобу судье, а стряпчие семьи Гастингс поддержат обвинение, и я думаю, мы пустим по миру этого мерзавца, осмелившегося обвинить в воровстве друга такой уважаемой семьи! Я тебя разорю, подлец! Как ты смел назвать меня вором?! Я бы вызвал тебя на дуэль, если бы ты был благородным господином! Я, будучи курсантом Академии, имею право вызвать на дуэль любого — кроме его величества Императора! Ты поплатишься за свои грязные слова!

— Я компенсирую, господин! Я заглажу вину! Хотите, я подарю вам эти медиаторы?! Хотите?!

Я сделал вид что думаю, и состроил самую грозную рожу, которую мог сделать. И тут вновь произошло неожиданное. Один из стражников, высокий черноволосый молодой мужчина вдруг хлопнул по лбу ладонью:

— Вспомнил! Вчера только рассказывали! Вы не тот ли курсант Академии, что на дуэли вырвал противнику челюсть вместе с языком?! Представляете (он радостно хохотнул) — схватил за нижнюю челюсть и вырвал! И шлепнул на арену! Весь город уже знает! В Академии один только ворк, а раз господин говорит, что учится в Академии — это он и есть! Да у кого вырвал-то! У сына

Элрона!

— Нет…я наверное откажусь — говорю медленно, глядя в глаза продавцу — Такое оскорбление можно смыть только кровью. Я попрошу судью назначить Божий Суд, и на этом поединке ты сможешь защитить свою честь. Убьешь меня — и не надо никаких медиаторов отдавать. Ну а я тебя убью…значит, такая твоя судьба! Будьте свидетелями, господа! Ваши честное слово будет по заслугам оценено империей!

Продавец стоял белый, того и гляди грохнется на пол. Я даже забеспокоился — вот сейчас отбросит копыта от сердечного приступа, и с кого мне тогда поиметь бакшиш? Не переборщил ли я в своей жадности?

— Здорово! — восхищаются два стражника — Посмотрим на Божий суд! Интересно, он язык ему вырвет? Надо будет сделать ставку на язык!

— Господин! — лавочник падает на колени — Простите, господин! Не надо суда! Я компенсирую!

— Вот эти медиаторы — пощелкиваю пальцами, на которые так и надеты упомянутые девайсы — Еще медные, такие же. Три комплекта лучших струн к моей лютне, по два статера уважаемым стражникам за ложный вызов, и золотой мне — за моральные страдания. Только прямо сейчас, и без разговоров! Правильно говорю, господа стражники?

«Господа стражники» радостно загудели:

— Правильно! Конечно, правильно, господин! Ишь, обнаглел проклятый лавочник! Да его за такие дела вообще поджечь не грех!

Лавочник сорвался с места и скрылся за занавеской. Через десять минут я удалялся от лавки, радушно попрощавшись со стражниками, довольными, будто получили выигрыш в лотерею. Кстати — очень даже хороший выигрыш, в статере тридцать мелких серебрушек-файтов, на эти серебрушки можно неделю пить пиво в трактире. И я не в пролете, и еще как не в пролете! Пусть это и не старый золотой вонд, а вовсе даже новомодный, в котором содержание золота меньше, но…восемнадцать статеров отдай, и не греши!

А еще — комплект струн вообще-то стоит…ой-ей сколько много стоит! Они ведь не простые, они сделаны из жил, обработанных магией. Порвать их конечно можно, но очень и очень трудно. Со временем конечно же магия из них улетучивается, они все равно рвутся, но продержатся гораздо дольше, чем земные стальные или нейлоновые с металлом струны. И звучат…мягче, как мне кажется. Теперь я обеспечен струнами на годы вперед! Впрочем…это смотря как играть. Для профессионального музыканта наверное их и на год бы едва хватило. Хотя это и не точно.

Таак…вот и ювелирный магазин. Назвать его лавкой как-то язык не поворачивается! Солидное каменное здание, красивая вывеска, каменные ступени, ведущие по лестнице к входу. По здешним меркам — бутик, да и только!

Поднимаюсь, толкаю дверь. Тут же натыкаюсь взглядом на гиганта едва не на голову выше меня и весом точно с двух меня. В броне, в полном боевом вооружении — стоит, настороженно смотрит, держа руку на коротком широком мече. Ну да — длинным тут не размахнешься. Когда я вошел — охранник тут же перекрыл спиной вход — вдруг схвачу какую-нибудь вещь и побегу с ней на улицу! Тут-то он меня и сграбастает. А схватить вещь несложно — вон они все, по витринам разложены. Кольца, перстни, подвески, с камнями и без — чего тут только нет! Только покупай!