Академия
Шрифт:
Ответ ему был не нужен, поэтому он сразу велел нам сесть за отдельные круглые столы с лампами на длинных ножках.
Остальные ученики уже собрались и вовсю страдали над листками с отчётом.
Мичи махнул мне рукой, Горо нахмурился, Кика с братом, наоборот, заулыбались. Ючи Хамада коротко кивнул, а вот Джанко привстала из-за стола, будто хотела подойти, а ведь я даже допускал, что отныне она будет сторониться меня из-за того, что чуть не погибла от ран, которые забрала с моего тела себе.
— Не отвлекаемся! — Галей
Он поставил аквариум на один из пустых столов, затем раздал мне и Мидори плотные бежевые листы бумаги и карандаши с красными стержнями.
— Пишите всё, что с вами случилось в Котлованах, начиная с отбытия из Ютаки. Пишите честно, ничего не тая. Подробно и объективно.
Галей говорил так, будто его кто-то подслушивал (уверен, так и было, ведь дальше, в следующем зале, находилась Канцелярия).
— Я никак не могу повлиять на то, что вы напишете, — предупредил учитель. — Моя задача лишь собрать вас и помочь секретарю Канцелярии проставить клятвенные печати на каждом отчёте.
Я переглянулся с Мичи. Тот сидел за соседним столом.
— А ты что написал? — шёпотом спросил я.
— Всё наше геройство, — ответил он с усмешкой. — Особенно, как ты золотой бомбой шандарахнул и ниудов подпалил.
Галей моментально встал между нами и шикнул:
— Заткнитесь и пишите! Тебя это тоже касается, опоссум! Не отвлекай Хегевару!
Я опять посмотрел на остальных.
Мидори принялась почти безостановочно строчить на листке. Горо покосился на меня и что-то быстро приписал к своему отчёту. Кика продолжила грызть карандаш и над чем-то раздумывать. Её брат Грич, как уважающий себя отличник, закончил раньше всех, встал и отдал лист учителю.
За ним отчёт сдали Ючи и Джанко.
Надо было поторопиться, поэтому я сухо и коротко изложил суть.
Отбыли из Ютаки, оказались в Котлованах около границы с Западным Нартоном, на нас напали ниуды, примерно сотня, мы отбились общими усилиями (кратко перечислил усилия), затем нас забрал приграничный отряд Военного Дома Снеговых.
Точка.
Про бомбы Мидори я написал лишь вскользь, не упомянув, откуда те взялись. Ну а про карту, найденную у стюарда, и про ниуда, который принял меня за агента чароитов — не рассказал вовсе. Обойдутся.
Правда, пока я всё это писал, даже кратко и отстранённо, память воспроизводила всё, что с нами было. И вот я снова слышал скрежет и стон металлической обшивки верхолёта, чувствовал боль от ран, вдыхал дым, видел ряды ниудов среди чёрных холмов.
А ещё снова смотрел на точку на карте с иероглифами, что означали прозвище моего отца — Иномирец Керук. Сразу вспомнилось и то видение, в котором отец стоял посреди Земель Котлованов с ножом в животе и звал на помощь. А если он... жив? Не знаю как, но жив?.. Хотя нет, это невозможно.
В моём сердце будто застряла заноза.
Мне нужно было попасть в Тафалар, выяснить всё
Я поднял голову, посмотрел на Галея и тихо спросил:
— Можете устроить мне встречу с нашей общей знакомой?
Учитель сразу догадался, что я имею в виду Акулину Снегову, и понял, для чего.
— Нет! — отрезал он, придавив меня взглядом. — А теперь пиши отчёт! Ещё слово — и будешь не только чистить загоны, но и в теплицах сорняки дёргать! До самого выпуска!
Я скрипнул зубами и снова склонился над отчётом.
Обычно Галей не кидался угрозами просто так.
Когда все сдали свои листки, в том числе, и я, учитель разложил их на столе. В ту же минуту из соседнего зала вышел секретарь Канцелярии. Низенький толстощёкий парень.
— Добрый вечер, — поздоровался он. — Меня зовут Игнат Зверев. Я проведу процедуру клятвы. Это не займёт много времени.
Значит, вот он какой, старший брат Лёвы Зверева.
Ну да, похож. Только без дефекта речи и страха в глазах. Вполне уверенный в себе.
Он попросил каждого из нас положить правую ладонь на свой отчёт и произнести клятву:
— Сим жестом заверяю перед Небом и Богами, что если солгал хоть в слове, то ни есть, ни спать, ни мирно жить не смогу отныне.
Все переглянулись, заметно разволновавшись.
— Это совсем не страшно, — уверил с серьёзным лицом секретарь. — Если вы, конечно, не соврали. Листы подготовлены Жрецами и сразу выявят любую ложь.
Первым поклялся Горо, как ни странно.
После того, как он произнёс фразу и положил руку на лист, тот поменял цвет с бежевого на зелёный, а написанные карандашом строки засияли и погасли.
— Принято, — кивнул секретарь.
Следом поклялись Кика и Грич. За ними Хамада и Джанко. Потом Мичи и Мидори. И никто из них не наврал в отчёте, а вот в своей писанине я был не уверен: утаить информацию — это ведь тоже ложь по большому счёту, ведь от нас просили рассказать всё.
Я покосился на Галея, но тот будто не замечал моей тревоги.
Моя ладонь легла на последний оставшийся лист.
— Сим жестом заверяю перед Небом и Богами, — начал я, — что если солгал хоть в слове, то ни есть, ни спать, ни мирно жить не смогу отны...
Тут из аквариума неожиданно выскочил тритон Галея.
Юркая коричневая тварь пронеслась по стеклу, потом — по столу, затем — по листку и даже по моей ладони, после чего прыгнула на пол и метнулась прямо под ноги секретарю.
Тот шагнул назад и на секунду отвлёкся от меня.
Именно в этот момент листок позеленел, а строки засияли.
Клятва сработала.
И пока всё это происходило, Галей преспокойно смахивал со своей учительской туники несуществующую пыль, будто это самое важное, чем он мог заняться.