Академия
Шрифт:
Матвей ободряюще улыбнулся, и первым зааплодировал, когда нас всех «посвятили» в ряды избранных.
Мы прошли в зал, попечительский совет объявил, что церемония представления новых учеников объявляется закрытой, нам всем еще раз пожелали удачи, выразили надежды, что «новое поколение драконов и учащихся из числа людей достойно себя проявит», и пригласили на пиршество в нашу честь. Учитывая, как я проголодалась, мысль о предстоящем ужине вызвала только одобрение.
Совет покинул зал, присутствующие смешались, чтобы поздравить друг друга, похвалить детей друзей и выслушать ответные
— Это Ярослава Беломорская, драконица Морского Шторма, — негромко сказал Александр. — Насколько я помню, ее род занимается обороной северных границ, поэтому правящая семья весьма благоволит им.
Это легко объясняет ее роскошный наряд и количество родни вокруг.
— Кажется, сударыня, вы ей не понравились. Почему, интересно? — с едва уловимой насмешкой удивился Верстанин, и направился к преподавателям, которые с интересом поглядывали на нас.
Его комментарий мне не понравился, но при всей иронии он был прав: не успев даже рта раскрыть, я нажила себе врага.
Оставаться одной было некомфортно, поэтому я заспешила к тому месту, где в последний раз видела Матвея, но мне пришлось сделать не более пяти шагов, так как он сам уверенно ко мне пробился.
— Сударыня, позвольте поздравить вас с представлением, теперь вы — одна из нас! — несмотря на галантность и светские правила, его лицо излучало слишком много радости. — Уверен, вам понравится обучение в Академии, и здесь вы найдете свой второй дом!
— Благодарю, сударь, вы очень добры!
Поклон и книксен, все строго в рамках приличия, но, наверное, от нас исходила аура заговорщиков, посвященных в тайну, неизвестную прочим. Это и подогревало интерес общества. Особенно пристальным взглядом следила та самая Беломорская, и тем сильнее ее лицо наливалось гневом, ведь она не была знакома ни со мной, ни с Матвеем, а ей очевидно хотелось подойти, унизить меня, и «отбить одного из самых ценных кавалеров» (по словам Аглаи).
— Вы выглядите великолепно, никому еще «Звездопад» не шел так, как вам! — тут я впервые услышала название диадемы.
— Сударь, мне нужно выразить очень многое, но я отложу благодарности, чтобы выразить без многочисленных намеков и уверток.
— А вот этого, сударыня, не нужно делать! Если кому и стоит выразить признательность, так это моей сестре, госпоже Тобольской.
Я не стала с ним спорить, но наблюдавшая за нами Аглая сказала, что мои глаза в этот момент «лучше любых слов объяснили, откуда исходила идея надеть на голову смертной диадему».
— В любом случае, когда глаза девушки сияют ярче звезд, значит, оно того стоило, — шепотом добавил он.
Вместо благодарности я ощутила тягучую тревогу. Будь я такой же, как и кровная драконица Беломорская, я с удовольствием принимала бы внимание дракона из рода Ясногоровых, но в моих жилах текла кровь смертных, а росла я у опекунши, взявшей меня из милости после гибели родителей. То
Видимо, Матвей понял, что перешагнул грань дозволенного, и быстро сменил тему.
— Сейчас состоится пир, нам всем необходимо пройти в другой зал, где обычно происходят застолья. А здесь будут готовить помещение к балу.
— Звучит многообещающе!
— Вы уже получили приглашение на первый танец?
Как бы ему объяснить, что я вообще не хочу здесь танцевать!
— Еще нет, я не думала, что приму участие в танцах.
Парень нахмурился.
— Мне не хотелось бы вас принуждать, сударыня, но я был бы счастлив, если бы вы оказали мне честь, и согласились бы принять мое предложение.
С одной стороны, вряд ли еще меня кто-то пригласит, а с другой…
— Сударыня, — так же незаметно, как и всегда, Александр оказался рядом с нами.
Парни смерили друг друга взглядами, и мне пришлось их друг другу представить.
— Для меня это честь, сударь Ясногоров!
— Благодарю, я тоже рад нашему знакомству, сударь Верстанин.
Конечно, никакого удовольствия от знакомства я не заметила, наоборот, Александр бросил несколько пристальных взглядов на меня, Матвея, диадему, и вежливо-холодным голосом произнес:
— Полагаю, первый танец имеет важнейшую роль на балу Академии, но, если с сударыней будете танцевать вы, у присутствующих возникнет неправильное толкование происходящего, учитывая произведенный фурор с диадемой.
Ну да, мало того, что на мне красуется «Звездопад», так еще и танцевать с Матвеем в самом начале бала… Такого мне точно не простят! Если же я буду приглашена на первый танец кем-то другим, будет понятно, что диадему мне одолжили исключительно из благотворительных целей, и я ничем их семье не обязана. Хотя я и так ничего не должна, но местное общество мыслит по своим законам. Только зачем это Александру?
— Вы правы, сударь, — безупречно поклонился Матвей, и пригласил меня на второй танец.
— Забавная ситуация, — сказал Александр, когда мы вдвоем направились в зал. — У вас есть приглашение на второй танец, а на первый — нет.
— Тогда вам придется взять этот труд на себя, сударь.
— Всенепременно, сударыня Стрелицкая. Позвольте ангажировать вас на первый танец!
— С радостью, — согласилась я, хотя танцевать с ним совсем не хотелось.
— Сударь Ясногоров — приятный юноша, и, очевидно, вы познакомились до этого дня, но когда, позвольте поинтересоваться? Разве вы не из разных уголков нашей державы?
Началось. И сколько еще мне придется отвечать на подобные вопросы?!
— Мы познакомились недавно, но молодой человек действительно успел себя зарекомендовать с лучшей стороны.
— Настолько, что вам предоставили фамильную драгоценность?
— Диадему мне предоставила лично госпожа Тобольская, урожденная Ясногорова, после того, как узнала, что дом мод решил в этом году унизить учеников из людей.
Мои слова попали в цель: ироничное выражение сменилось абсолютной серьезностью.