Акционерное общество женщин

Котова Елена Викторовна

Обкатали новый подход именно на Надежде Константиновне. Когда та поправила здоровье и нервы, Степанова предложила ей стать «играющим тренером» и попросила помочь ей вернуть к жизни одну клиентку, которую сама же Надежда Константиновна и привела в страховое общество, когда у той произошел – и именно в климакс – кризис личной жизни, пошатнувший ее понимание устройства Вселенной.

Марина Белякова, хрупкая блондинка сорока семи лет, с огромными голубыми глазами и иссушенной кожей лица, выглядела изможденной женщиной глубоко за полтинник.

У нее был приходящий муж,

которого она звала «Козлик». Это были высокие отношения двух современных и независимых личностей. Козлик звонил, когда у него было время, вежливо спросить, можно ли прийти в гости. Тем не менее «в гости» он приходил четыре-пять раз в неделю.

Марина готовила Козлику обеды, оставляла у себя его рубашки и ботинки, которые потом таскала в химчистку и ремонт, покупала ему то новый свитер, то джинсы, то галстуки, которые тот постоянно терял. Одежда на Козлике просто горела, при этом он заявлял, что ему ничего не надо, и не испытывал к Марине благодарности.

Обе Маринины дочери были взрослыми замужними девушками с маленькими детьми. Марина сначала купила квартиру каждой, потом отремонтировала и помогла обставить. Она оплачивала дочерям отпуска с мужьями и детьми, поскольку мужья дочерей зарабатывали мало. Сама же пахала как лошадь, руководя средней величины строительной компанией. По выходным моталась с внуками, которых подбрасывали ей дочери, на дачу к маме, загружая той в холодильник еду на неделю и проводя два дня на мамином огороде.

Козлик же на выходные неизменно отправлялся к своим родителям, которые тоже жили на даче чуть ли не круглый год, говоря, что надо им помочь копать грядки, на что Марина лишь не без ехидства бросала, что, похоже, Козлик уже должен быть прорыть тоннель от родительской дачи до Лубянки.

Так пробежали пять лет Марининой жизни. Однажды Козлик, который собирался вернуться с дачных раскопок в воскресенье вечером, с них не вернулся. Не объявился он и в понедельник, а телефон был отключен. Марина сходила с ума.

Во вторник Козлик позвонил рано утром, сообщив, что в воскресенье он выпал на даче из окна, сломал ключицу и лежит в больнице в Одинцово. На вопрос Марины, почему его отвезли на «скорой» в Одинцово, если дача родителей находилась на Ярославке, Козлик только взвизгнул:

– Ты что, не знаешь порядки в нашей медицине? Куда отвезли, туда и отвезли, я вообще от боли ничего не соображаю. Все, пока, мне пришли делать обезболивающий укол!

Марина сварила борщ, сделала клюквенный морс, заскочила на своей старенькой «Мазде» в «Азбуку вкуса» и в час пик под проливным дождем, по пробкам рванула в Одинцово. Ей надо было успеть застать врачей и решить, в какую московскую больницу лучше перевести Козлика.

Козлик отказывался от борща, стонал от боли и говорил, что умирает. Лежать с рукой и плечом, закованными в лангетку, он не мог, спать в ортопедической кровати полусидя под храп соседа тоже.

Марина отпаивала его морсом, заявив, что она его не бросит и будет ночевать в больнице: уговорит медсестру поставить в палату третью койку.

Козлик решительно воспротивился:

– Ты тут не сможешь спать. Я кричу от боли по ночам. И вообще ко мне с минуту на минуту должен прийти врач.

– Какой врач, уже шесть.

– Обещал, что вечером заедет. Я тяжелобольной.

– Значит, все к

лучшему. Поговорю с ним, в какую больницу тебя завтра переводить.

– Я нетранспортабелен, говорят, что у меня поврежден позвоночник. Я же упал со второго этажа…

– У твоих родителей дача одноэтажная…

– Оставь меня в покое. Я надстраивал им чердак… Мне ничего не нужно. Тут и подохну. Уезжай немедленно. Дай мне отдохнуть. Врач не должен тебя видеть!

За пять лет Марина уже привыкла к перфомансам Козлика, но тот так нервно и торопливо выпроваживал ее, лично проводив до лифта, не прекращая изображать, однако, предсмертные муки, что, спустившись в вестибюль, Марина остановилась в нерешительности, крутя в руке ключи от «Мазды»… Чердак он им надстраивал… Посидев в машине минут пятнадцать, решила снова подняться к Козлику. Поплутав по коридорам, вошла в палату и увидела приятную брюнетку лет сорока, сидевшую у изголовья смертного одра больного. Брюнетка гладила больного по голове, шептала какие-то слова, а Козлик, держа руку на отлете и закатив глаза, громко стонал.

Дома Марина даже не расплакалась. Злости на Козлика у нее особой не было, она злилась на себя. Достала кучу блокнотов с хозяйственными записями, уселась на кухне. К полуночи скорбная летопись ее жизни лежала перед ней в цифрах и фактах.

Козлик обходился ей в среднем в сто тысяч рублей в месяц. Плюс бензин. Марина помножила итог на пять лет и поняла, что в ее голове зреет переворот.

Спустя неделю Марина поделилась своими раздумьями с Надеждой Константиновной. Та, никогда не потратившая на мужчин, включая смуглолицего мальчика, ни копейки, ибо даже мальчика оплачивал ее муж, положивший мальчику сумасшедшую зарплату, пришла от Марининых подсчетов в ужас. Она тут же занялась коренным изменением Марининого отношения к жизни и мужчинам вообще, не скатываясь в обычные бабские обсуждения Козлика, ясно видя, что даже для Марины это отработанный материал и она внутренне готова к перерождению.

Через месяц Марина внесла в АОЖ «За Гранью» взнос в десять тысяч долларов и подписалась на ежемесячную страховку в три тысячи. Под руководством Надежды Константиновны она занялась собой, а также наведением порядка в своем безалаберном и запущенном хозяйстве. Под горячую руку умерила аппетиты и дочерей, сидевших вместе со своими мужьями у нее на шее. Бросив высвободившиеся силы и время на свой бизнес, Марина удвоила его оборот, довела к концу года свой вклад в страховое общество до искомых ста тысяч долларов и стала ВИПом. Выглядела она прекрасно, сидела на раздельном питании, сама вместо дочерей ездила в спа и, наконец, полюбив себя, наслаждалась жизнью.

Степанова заключила, что пилотный проект удался: появился первый компетентный менеджер ВИП-клиентов, выпестованный внутри компании.

Надежда Константинова заключила, что обрела наконец истинный источник радости в педагогике и готова заниматься ею, даже не требуя зарплаты.

Кыса заключила, что Катька с Аленой в своем бизнес-плане допустили недоработку. Жизнь указала им на неохваченную целевую клиентскую группу. Помимо женщин, которые несут в страховое общество деньги, получаемые от мужчин, есть масса женщин, содержащих «козликов». Страховка в акционерном обществе женщин гораздо более разумное приложение их деньгам.