Акция возмездия
Шрифт:
– Раптор не производит впечатления противника, который легко может отказаться от своего замысла, – возразил начальнику Ветров.
– Вот и я так думаю, – согласился с ним Чернышов. – Значит, мы ошиблись при определении его мишени. И цель террориста – не политический митинг, а нечто другое. Поэтому, когда закончится эта акция, я предлагаю вернуться в управление и еще раз проанализировать все действия Раптора, чтобы понять его истинные планы.
– Мозговой штурм? – уточнил у начальника Артем.
– Да, порой он бывает очень полезен. Тем более что сейчас нам ничего другого и не остается.
72
Террорист, о котором рассуждали полковник и капитан, в данный момент находился
Возле входа в ЦПКиО строительные рабочие заканчивали сооружение уличной эстрады. В дни весенних школьных каникул Центральный парк стал излюбленным местом детей. Особенно многолюдным парк становился в выходные дни, когда, уступая требованиям своих чад, родители приводили их сюда покататься на аттракционах и просто погулять по многочисленным аллеям. В субботу 25 марта, в один из последних дней школьных каникул, администрация парка при поддержке правительства Москвы планировала устроить для детей большое развлекательное представление, о чем красноречиво свидетельствовали яркие рекламные афиши, расклеенные на входе в парк. Главным элементом развлекательной программы должно было стать выступление цирковых артистов. Именно для них сейчас создавалась открытая эстрада перед входом в ЦПКиО. По стечению обстоятельств сотрудники ФСБ не знали о завтрашнем детском празднике. Когда начальник Управления по борьбе с терроризмом генерал Локтионов запрашивал список намеченных в столице общественных мероприятий, ему перечислили только те из них, на которые дала разрешение московская мэрия. Запланированный на 25 марта детский праздник был организован правительством Москвы, поэтому дополнительно получать в мэрии разрешение на его проведение не требовалось.
…В своем рабочем комбинезоне Раптор практически не отличался от строителей, занимающихся сооружением эстрады. К тому же в руке Сычев держал раздвижной металлический ящик с двумя ручками, в каких рабочие носят свои инструменты. Только сейчас в ящике не было инструментов. Там лежали тетриловые шашки, подсоединенные к электронным взрывателям. Закладка радиоуправляемых фугасов была самым опасным мероприятием в плане Юрия. Даже непосредственное проведение террористического акта не вызывало у него столько беспокойства, как предварительная установка фугасов. И дело было даже не в том, что Раптору предстояло устанавливать взрывчатку практически на глазах строительных рабочих. В том, что он справится с этой задачей, террорист как раз не сомневался. Наибольшую опасность представляла сама взрывчатка. Самопроизвольную детонацию тетрила мог вызвать любой удар и даже трение. Поэтому закладка фугасов требовала ювелирной точности и высочайшей осторожности. Одно время Сычев даже собирался отказаться от этой затеи, но после того, как силы безопасности обнаружили его убежище в Малаховке, террорист решил исполнить свой план в точности до последнего пункта.
«Полковник Чернышов, похоже, вцепился в меня мертвой хваткой, – рассуждал Юрий. – Он слишком настойчив, без взрывчатки его не удастся сбить со следа». Отбросив последние сомнения, Раптор уверенно направился прямо к сооружаемой эстраде. Рабочие уже закончили монтаж основания и теперь тянули к эстраде какие-то провода. На приближающегося человека в синем комбинезоне они не обращали никакого внимания. Юрий, наоборот, разглядывал рабочих очень внимательно. «Эти четверо строители, а те двое, с бухтой кабеля, скорее всего электрики, – сообразил он. – Очень хорошо, что они из разных бригад. Значит, друг друга не знают». Террористу опять повезло – электрики, разматывающие кабель, оказались одеты в такие же комбинезоны, как и он сам. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. В магазине, торгующем рабочей одеждой, где Сычев приобрел свой комбинезон, выбор был небогатый, и комбинезоны оказались однотипными.
Поравнявшись с эстрадой, Раптор выбрал момент, когда никто из рабочих не смотрел в его сторону, и нырнул под нее. Фасад эстрады закрывали рекламные щиты спонсоров детского праздника, поэтому Сычев не опасался, что его могут заметить во время установки фугасов. Террорист раскрыл принесенный с собой ящик. Сверху в нем лежал прибор ночного видения, изготовленный в форме очков. Под эстрадой приходилось действовать практически в полной
Сложив в свой инструментальный ящик прибор ночного видения и уже ненужный моток скотча, Сычев выбрался из-под эстрады – и почти сразу лицом к лицу столкнулся с одним из рабочих. У рабочего требовалось немедленно погасить все возможные сомнения, поэтому террорист спросил:
– Рекламные щиты ты прибивал?
– Нет, а что? – По лицу рабочего Юрий понял, что тот уже переключился на другую мысль.
– Проверь крайний справа, а то я боюсь, как бы он во время завтрашнего представления не отвалился, – распорядился террорист.
Молодой рабочий кивнул и направился к указанному Раптором щиту.
– Да нет, все в порядке, не должен отвалиться, – ответил он, подергав щит.
– Ну и отлично, остальные я уже проверял, – ответил Сычев и, развернувшись, направился прочь.
Рабочий посмотрел ему вслед, почесал затылок и вернулся к прерванному занятию. Через несколько минут он уже и не вспоминал о незнакомце, с которым случайно столкнулся возле эстрады.
Установив радиоуправляемые фугасы и избавившись от рабочего комбинезона и инструментального ящика, Раптор вернулся в общежитие к Жанне. За дверью в ее комнату надрывался радиоприемник, но сама дверь оказалась заперта. Террорист недовольно поморщился: «Где шляется эта сука? Еще не хватало, чтобы она сюда каких-нибудь своих дружков притащила». В этот момент среди музыкальных ритмов, раздающихся из динамиков магнитолы, Сычев разобрал какую-то возню, потом последовал хлесткий удар, а за ним – сдавленный стон. «Совсем охренела! – в бешенстве подумал Юрий. – Она еще трахаться будет в мое отсутствие!» Причиной ярости террориста стала не ревность, а осознание того, что в его убежище появились посторонние.
Раптор вытащил из кармана собственный ключ. Он сам изготовил его – купил похожую заготовку, а потом надфилями выточил ключ по имеющемуся у Жанны образцу. Открыв дверь, Сычев ворвался в комнату, но увиденная им картина оказалась совсем не такой, какую он представлял себе.
Жанна лежала на спине поперек кровати. Блузка и бюстгальтер на ней были разорваны, обнажив груди девушки с покрашенными губной помадой сосками. Над красоткой склонился какой-то долговязый парень. Одной рукой он сжимал девушке горло, а другой водил перед ее лицом раскрытой опасной бритвой. Возле окна стоял еще один парень. Он был на полголовы ниже первого, зато более широк в плечах, а под его джинсовой рубашкой угадывались накачанные мускулы. С ехидной улыбкой качок следил за тем, что происходило на кровати. Из-за включенного на полную мощность радиоприемника парни не услышали появления постороннего и как ни в чем не бывало продолжали начатое дело.
– Где бабки, сука?! – угрожающе спросил долговязый и прижал лезвие бритвы к щеке Жанны. – Ты должна нам две штуки, а с набежавшими процентами – и все пять. – Парень нажал сильнее. Лезвие разрезало кожу, и на щеке красотки появились капли крови.
– А это еще что за козел? – Парень возле окна наконец заметил появление неожиданного гостя. – Эй, я к тебе обращаюсь! Ты кто такой?! – При этом он развернулся в сторону Раптора и молниеносным движением что-то схватил с подоконника.
«Значит, девчонка задолжала за наркоту еще и этим типам, а может, просто украла у них деньги, вот они и явились, чтобы получить с нее должок, – сообразил террорист, оценив обстановку. – Нет, все-таки связываться с наркоманкой не стоило», – запоздало подумал он.