Акция возмездия
Шрифт:
«Олег, безусловно, прав, – продолжал рассуждать Павел Чернышов. – Раптор – не фанатик, который готов осуществить задуманный террористический акт даже ценой собственной жизни. Террорист, убивающий за деньги, всегда заботится о собственной безопасности и никогда не берется за осуществление акции, не имея плана собственного спасения. Но разве у Сычева есть возможность спастись? Как только его машина отделится от общего потока, она сразу привлечет к себе внимание всех сил безопасности. А ведь Раптору еще требуется время, чтобы доехать до рубежа открытия огня. Проведенные утром тренировки показали, что у него нет возможности это сделать! Но даже если предположить, что террористу каким-то образом удастся прорвать кольцо оцепления, его машина будет немедленно уничтожена.
Чернышов сунул в рот сигарету, но, еще не успев закурить, изжевал фильтр и выбросил сигарету себе под ноги. «Нет! Раптор все прекрасно понимает! Поэтому он и создал с помощью опытного программиста дистанционную систему управления огнем. Сычев понимает, что его артиллерийскую установку после залпа немедленно захватят или уничтожат. Но такая перспектива не пугает террориста, так как он не собирается находиться в своей машине во время стрельбы. Все это так, – вздохнул Павел, – но для того, чтобы вести машину, Юрий должен сидеть за рулем! Его план может сработать в единственном случае – если Раптор заранее поставит свою машину на огневую позицию. Но здесь просто нет таких мест! Тот рубеж, с которого можно открыть огонь, находится под контролем бойцов антитеррористического подразделения».
Полковник вновь осмотрел площадь возле входа в Парк Горького. Эта площадь уже стала ему до боли знакомой. «Автобус, на котором прибыли сюда бойцы «Альфы». Два «Урала», которые должны при появлении машины террориста перекрыть ему дорогу. Бульдозер, перекрывающий проезд со стороны Пушкинской набережной, и четыре автомобиля ГИБДД. Все! Других машин на площади нет. – В голове у Чернышова уже начали зарождаться фантастические предположения, что Раптор спрятал свою авиационную пушку в одной из этих машин. – Все это чушь!» – сказал себе Павел и решительно тряхнул головой, отгоняя нелепые мысли.
За двадцать минут до начала праздника Сычев уже был на месте. Он остановил машину возле подземного пешеходного перехода на пересечении Тверской улицы и Охотного Ряда. Справа от Раптора высилась громада гостиницы «Интурист», где он жил под именем Андреа Карлоса-де-Барилоче, уругвайского бизнесмена. Но не гостиница, а Манежная площадь сейчас завладела вниманием террориста. Из машины Юрия открывался прекрасный вид и на нее, и на Воскресенские ворота, возле которых вот-вот должно было начаться праздничное представление. Однако слова «прекрасный вид» давно утратили для Сычева свой первоначальный смысл. Террорист оперировал иными понятиями – такими, как «отличный обзор» и «открытый сектор обстрела». С того места, где Раптор остановил свою машину, обзор был идеален. Вся Манежная площадь просматривалась, а значит, и простреливалась из конца в конец.
Юрий начал последовательно осматривать площадь: «Двое сотрудников дорожной полиции равнодушно наблюдают за движением на перекрестке. Моя машина, судя по всему, их абсолютно не интересует. Еще около десятка полицейских столпились возле гостиницы «Москва», но это вообще муниципальная милиция. Они будут наблюдать за порядком во время детского праздника. Ну и пусть себе наблюдают, если останутся живы. Так, возле гостиницы стоят две пожарные машины, и на самой площади со стороны Моховой улицы – три машины «Скорой». Значит, организаторы праздника все же не исключают возможности теракта. Только вряд ли две пожарные машины и три бригады неотложной медицинской помощи смогут спасти положение. После залпа моей игрушки здесь вообще будет некого спасать».
Продолжая осмотр, террорист внимательно прислушался к своим ощущениям, но не заметил на себе ни одного подозрительного взгляда. «Отлично! Силы безопасности не догадываются о моей истинной цели! – мысленно воскликнул он. – Значит, мой план сработал! И неотвязный полковник Чернышов вместе со своими оперативниками и группой «Альфа» ждет меня возле Парка Горького или еще в каком-нибудь другом месте. Ну что ж, вам осталось ждать, – Раптор взглянул на наручные часы, – еще каких-нибудь двадцать—двадцать пять минут, а потом весь мир узнает о массовом расстреле на Манежной площади, у самых стен Московского
Восхищение собственной изобретательностью переполняло его. Узнав от Джаббы, что полковник российской службы безопасности приезжал в Италию, чтобы собрать информацию о нем, Юрий решил оставить российским спецслужбам ложный след. Объект для диверсии террорист выбрал еще во время своего ознакомительного визита в Москву под именем Карлоса-де-Барилоче. В московской мэрии ему дали подробную информацию о запланированном на 25 марта детском празднике. Из двух основных площадок проведения праздника – на Манежной площади и возле входа в Парк Горького – Раптор выбрал первую, а вторую оставил в качестве запасного варианта. Выбор террориста пал на Манежную по трем причинам. Во-первых, из-за близости к Кремлю – символу российской государственности. Во-вторых, праздничное мероприятие в этом месте обещало быть более масштабным, и, следовательно, здесь ожидалось больше народа и больше журналистов. А Сычеву были просто необходимы свидетельства журналистов. В-третьих, выбрать огневую позицию возле этой площади оказалось гораздо легче, чем возле Парка Горького. Вторично приехав в Москву, параллельно с подготовкой террористического акта Раптор начал имитацию подготовки к диверсии на ложном объекте. Для этой цели он приобрел десять килограммов тетрила. С этой же целью, перед тем как застрелить Свистка, Сычев заставил его положить к себе в карман записку с названием взрывчатки. Юрий стремился создать у российских спецслужб впечатление, что он собирается что-то взрывать. Тетриловая шашка, оставленная террористом на даче в Малаховке, окончательно должна была убедить спецслужбы, что они на верном пути. Заключительным этапом дезинформации стало минирование эстрады возле входа в Парк Горького. Коварный план террориста сработал. Все силы безопасности во главе с руководителем операции полковником Чернышовым в субботу, 25 марта, оказались стянуты к Центральному парку имени Горького.
Раптор снова взглянул на часы. Они показывали без четверти двенадцать. До начала праздника здесь оставалось совсем немного, а до основных мероприятий в Парке Горького – два часа с четвертью. Сычев еще раз усмехнулся и, забрав с пассажирского сиденья сумку с переносным компьютером, выбрался из машины. Тонированные стекла автофургона надежно скрывали от взглядов любопытных прохожих блок из шести спаренных стволов, нацеленных в сторону Манежной площади. С пола «Газели» к авиационной пушке тянулась металлическая лента с заправленными в нее пятьюстами осколочно-фугасными разрывными снарядами, каждый из которых при взрыве выкашивал все живое в радиусе нескольких десятков метров!
А на площади продолжали собираться люди. Мамы и папы приводили сюда своих маленьких детей. Дети постарше приходили сами. Одни пришли сюда, чтобы просто отдохнуть и посмотреть интересное представление. Другие собирались потом посетить еще и подземный торговый центр, чтобы сделать кое-какие покупки, посидеть в кафе или поиграть на игровых автоматах. И взрослые, и дети рассчитывали весело провести этот субботний, по-весеннему теплый солнечный день, и никто из них даже не подозревал о нависшей над всеми смертельной опасности.
75
Ровно в двенадцать из динамиков, установленных на входе в Парк Горького, раздались громкие ритмы веселой музыки.
– Только этого сейчас не хватало, – раздраженно пробурчал себе под нос полковник Чернышов.
Музыка привлекла внимание идущих мимо парка прохожих. Те, кому было особенно нечего делать, стали собираться на площади перед входом. Чернышову так и захотелось крикнуть: «Что вы здесь встали?! До начала представления еще два часа! Так что или идите по своим делам, или заходите в парк. А здесь стоять нечего, все равно до двух часов не будет ничего интересного». Однако Павел тут же забыл о своем желании, так как увидел, что со стороны Крымского Вала к Парку Горького сворачивает микроавтобус с крупной надписью «TV-6» на борту.