Аксель в три с половиной оборота
Шрифт:
Его добродушная улыбка располагала к открытости и общению. Не улыбнуться в ответ было практически невозможно. Как и продолжать обращаться друг к другу официально. Она протянула руку, отвечая на приветствие:
– Элис.
– Да, я знаю! – в ответ улыбка фигуриста стала еще шире. – Вы уверены, что заняты? Я не собираюсь увозить вас на край света и пугать – всего лишь кофе! – Джеймс смотрел на нее глазами кота из мультика, получалось мило и забавно. И он совершенно не собирался отпускать ее руку.
– Простите. Я действительно занята. Может, в другой раз?
– Ох, знаю я ваше женское «в другой
Элис рассмеялась в ответ и отправилась в раздевалку. Джеймс очень сильно отличался от Джаспера, был мил и любезен. Почему она отказалась? Дел у нее никаких не было…
Следующие дни она не раз сталкивалась с Джеймсом или на катке, или где-нибудь в здании школы. Тот, смеясь, напоминал ей об обещании, осыпал комплиментами. Один раз притащил букет цветов и вручил после проката программы, во второй – принес большого белого плюшевого медведя, заявив, что это пример того, кем не стоит быть на льду.
Элис внимательно наблюдала за Джаспером, в надежде увидеть хоть какую-то реакцию на происходящее, но тот старательно выказывал полное равнодушие.
Накануне региональных соревнований, после тяжелой тренировки, на которой у Элис, наконец, начало всё получаться, а Хейл опять не удостоил ее и словом, Элис взорвалась:
– Мистер Хейл, если вам настолько не нравится то, что я делаю, может, мне все-таки стоит удалиться раз и навсегда? – ей приходилось высоко задирать голову, чтобы смотреть ему прямо в лицо, безразличное и спокойное. – Я стараюсь, тренируюсь, а вы никак не реагируете! Чем я так провинилась? Как я наблюдала, тот же Джеймс удостаивается похвалы…
– Истерика? – Красивые брови поднялись вверх, но никаких других эмоций не последовало, голос был ровным и бесстрастным. – Не стоит. Идите, отоспитесь. Завтра в семь я жду вас на катке.
Лицо Джаспера выражало лишь легкое недоумение и тень усталости. Договорив, он уже обернулся, чтобы уйти, но Элис схватила его за рукав:
– Это не истерика, это вопрос! Можно хотя бы один раз меня не игнорировать?
– Милая Элис, я вас не игнорирую, – Джаспер смотрел на нее как на ребенка, совершившего безобидную глупость, отчитанного родителями и решившего обидеться в ответ. – Я занимаюсь с вами больше, чем со всеми своими учениками вместе взятыми! А остальное – это просто слова. К чему они?
– Черт, вы не человек, вы – глыба льда! – в голосе уже звучали слезы, но Элис держала себя изо всех сил в руках.
– Ну что вы. До глыбы льда мне, к сожалению, далеко! – усмешка стала злой. – А у нас с вами просто есть задачи. И первая – пройти дальше регионального отбора. Если завтра мы ее решим, то следующий этап – секционный отбор.
Элис развернулась и первой вышла из зала, не видя, что Джаспер провожал ее долгим взглядом, в котором очередной раз застыло странное выражение: то ли сожаление, то ли досада. Но чего точно в этом взгляде было много, так это борьбы с самим собой…
На следующий день все удалось как нельзя лучше. Может быть,
Еще до отбора она обещала себе в случае выигрыша сделать подарок. У Элис давно крутилась в голове одна задумка, но до этого момента не было возможности ее реализовать. А тут всё совпало как нельзя лучше, не говоря о том, что обещания, данные самой себе, стоит выполнять…
Ее путь лежал в Нижний Манхэттен, на Стантон-стрит, в один из известных тату-салонов Нью-Йорка. Мать узнала бы – в обморок бы грохнулась, но ее нет рядом. Раз решила – надо делать. Всего лишь буковка на предплечье. Одна-единственная. Зато сделанная мастером. Он один умеет настолько красиво оставлять следы на теле. Так что пусть будет. На память о собственной глупости, наверное.
***
Секционные отборочные соревнования месяц спустя Элис тоже выиграла. Тут итоговый разрыв был уже минимален – малейшая оплошность или просто антипатия кого-нибудь из судей – и прощай надежды участие в чемпионате континента. После короткой программы Хейл не сказал ей ни слова – она шла четвертой. Перед произвольной она услышала только тихое «ты можешь». И она, действительно, смогла! Но добрых слов опять не дождалась. «Тренировка послезавтра в семь» – вместо поздравлений. А она же только что отобралась для участия в чемпионате США!
Элис вылетела на улицу, мысленно уговаривая себя не думать о Джаспере. Поведение тренера говорило о том, что его главная задача – вырастить чемпионку. Как человек она нисколько его не волнует. Но почему-то верить в очевидное не хотелось. А вот натворить каких-нибудь глупостей, выбросив из головы Джаспера хотя бы на время, – с удовольствием.
Она стояла перед зданием спортивного центра и смотрела в высокую синеву неба, когда знакомый мужской голос с шутливыми интонациями выдернул ее из раздумий:
– Элис, я же говорил, что ты умница!
Джеймс, как и всегда при виде Элис, сиял улыбкой и источал неисчерпаемый оптимизм. После арктического льда в общении с тренером беседы с Джеймсом доставляли истинное удовольствие. За последние недели они успели перейти на «ты», хотя выпить кофе в компании друг друга так и не удавалось. Краткие встречи на тренировках не всегда давали возможность даже толком поговорить, но между молодыми людьми возникло некое подобие симпатии.
– Тебя ведь тоже можно поздравить? – Элис вопросительно посмотрела на Джеймса. Она выступала позднее него и только мельком слышала, что молодого фигуриста тоже отобрали на чемпионат континента.
– Второй… – в голосе молодого человека скользнуло разочарование: он очень не любил проигрывать.
– Главное – не тут! – покачала головой Элис. – Главное – прошел, и впереди у нас чемпионат!
– Поедешь праздновать? – Джеймс не умел долго грустить. – Или опять дела? Помнишь, ты обещала! И уже добрых два месяца не можешь этого обещания сдержать!