Акселератор жизни. Финальный слой
Шрифт:
— Это последняя моя запись, — несколько церемонно произнёс франт. — Я хорошо всё обдумал и решил завершить свой путь. Слишком долго я здесь… Очень долго. Я видел весь путь этого мира, рассвет и закат цивилизаций, начало и конец эпох; прожил сотни жизней, начиная от бедняков и заканчивая правителями; достиг вершины своего мастерства, постигая тайны этого мира. Телепортация, воскрешение из мёртвых, вечная жизнь и молодость — мне подвластно всё. Уже не осталось ничего, к чему можно стремиться или желать. Иногда я завидую своему ученику, этому болвану Квингворту, ибо даже вечность не избавила его от людских страстей, желаний и эмоций — в большинстве
— Там дальше два часа рассуждений на высокие материи, и ничего интересного, — я отключил запись и убрал «Ательер». — Самое главное мы услышали. О личности вашего «благодетеля» мы поговорим в другой раз, а сейчас… Знаете, с первой нашей встречи я понял, что вы не улыбаетесь не потому, что угрюмый и мрачный. У вас ведь врождённая прогрессирующая магическая нейропатия? Физическое тело не выдерживает гнёт эфира, а неимоверная сила, доставшаяся вам по праву рождения, постепенно разрушает периферические нервы, что в конечном итоге приведёт к полному параличу.
— Всё верно, — ответил он после небольшой паузы, во время которой рассматривал меня. — Если бы не Фёдоров, или кто он там, то я бы умер, не дожив до тридцати, а ты его убил.
— Невелика потеря. Я его ещё «сожру», но позже. — Моя рука похлопала по плечу статую из золотого кристалла с искажённым злобой лицом. — По поводу него и его «шарманки», — мой взгляд указал на ложемент алтаря. — На самом деле для передачи вам жизненных и магических сил подошёл бы совершенно любой маг, и необязательно это должен быть одарённый «хилер», вроде Милы, которые очень редки.
— Совсем любой? — переспросил Иоанн, а в его голосе появилась лёгкая дрожь.
— Жертвой может быть даже обычный человек, но тогда не получишь развития магических способностей. — Я развёл руками, продолжая экскурс по скверховым технологиям. — С помощью такой жертвы удастся лишь немного продлить жизнь, старые «дыры» подлатать, да и только. Эта технология предназначена исключительно для передачи магических сил, а оздоровление — что-то вроде побочного эффекта. Разумеется, ваш «благодетель» ничего этого не сказал, чтобы вы испытывали постоянную необходимость в нём, попутно обеспечивая всякими благами и ресурсами для изысканий. Ирония здесь в том, что Квингворт, он же Фёдоров, мог в любой момент полностью избавить вас от врождённого недуга за считанные минуты. Вот так…
В моих пальцах возникла золотистая сфера, которую я лёгким движением бросил Иоанну. По пути духовный артефакт распаковался, ложась в ладонь монарха, ловко поймавшего светящийся шарик, и соединился с его духовным телом. Осмотрев конечность, Иоанн вопросительно воззрился на меня.
— А всё! — картинно развёл я руками.
— Всё? — переспросил Иоанн, приподняв бровь. — Вот так просто?
— А чего вы хотели, Ваше Величество? Грома, молний и хора ангелов? Извините, не завезли.
Император немного озадаченно и даже как-то обиженно посмотрел на меня, после чего его полные губы разошлись в улыбке.
В улыбке?! Зрачки Иоанна расширились, в глазах
— Я могу управлять своей мимикой, — ошарашенно произнёс Иоанн, глядя неверящими глазами то на меня, то на своё отражение. — Мышцы слушаются… Не до конца, но слушаются! Это невероятно!
— Улучшения есть уже сейчас, но полное исцеление наступит где-то через неделю. Артефакт, который я подсадил к вашему духовному телу, собирает оргон из окружения, направляя его на восстановление и собственное поддержание. Весь процесс тормозится тем, что вы сильный маг, но это мелочи. Можете забыть про свой недуг и благополучно править. Да! Ещё вам теперь не страшны простуда и прочие заболевания. Ваше Величество, вы меня слушаете?
— Да-да, слушаю, Айзек, — заверил собеседник, закончив корчить рожи в циферблат своих часов. — Ты говорил, что я теперь не простужусь.
— Именно… А ещё о том, что можно завязать с жертвоприношениями.
— Гмм… — Приподнятое настроение монарха тут же испарилось, сменяясь задумчивостью. — Так и поступлю.
Иоанн медленно направился к лабораторному столику. Взяв открытую мною ранее бутылку вина, он взглянул на этикетку и поднёс горлышко к носу. Убедившись в содержимом, приложился к посудине, сделав пару добрых глотков.
— Приятный букет, но вкус жёсткий. — почти дословно повторив мою оценку, он коротко спросил: — Осуждаешь меня, Айзек?
— Есть немного, — даже не стал скрывать я.
— Я тоже, — проявил солидарность Иоанн. — Я тоже себя осуждаю.
— Но не буду утверждать, что поступил бы иначе, если бы на кону стояла моя жизнь. Я бы цеплялся за любую возможность и шёл на любые злодеяния.
Собранный столб оргона обрушился вниз, на жертвенник, разламывая тот на части и вдавливая в потрескавшийся от удара кафельный пол.
— Айзек, я у тебя в неоплатном долгу… — начал было Иоанн, но я лишь покачал головой.
— Ничего не нужно, Ваше Величество. Всё, что можно желать, у меня есть. Я поступил так, как считал нужным. Хватит того, что вы продолжите своё правление, у вас неплохо получается. — Я приложил палец к виску и закатил глаза, изображая тяжёлые думы. — Как ни пытаюсь, больше не могу назвать ни одной кандидатуры, способной на столь неблагодарную работу.
— Неблагодарную?! — опешил Иоанн.
— А какую ещё? Сами посудите, Ваше Величество, только без обид: всем не угодить — постоянно кто-то недоволен; хочешь-не хочешь, а изволь внимать скучным докладам министров и доносам чиновников, а также принимать тяжёлые решения; плюс ненормированный рабочий день, отсутствие выходных и отпусков, никакой свободы выбора — лишь долг перед империей; полное отсутствие развлечений, даже верхнюю пуговицу ворота сорочки не расстегнуть! Ещё варёная репа на обед по монаршей диете… И что хорошего быть императором?
— Это почётный и священный титул! — воскликнул Иоанн, глядя на меня как на идиота. — Да многие хотели бы носить корону!
— Кстати! А вы почему не носите, Ваше Величество? — подозрительно прищурился я. — Давно хотел спросить, но как-то случая не представлялось. Почему не носите корону и императорскую мантию? Это ведь неотъемлемые и традиционные атрибуты власти.
— Потому, что тяжёлые, — нехотя признался Иоанн. — И выглядят старомодно: в мантии я на павлина похож, к тому же в ней очень жарко. Хоть я и не привередливый, но даже для меня это слишком.