Аксерион: сага первая
Шрифт:
Происходящее вокруг него вконец перестало походить на реальность.
«Я умер? Или это очередное видение? Сон»?
Все могло быть, но вероятность первого, в свете последних событий — была невероятно велика. Связь с реальностью, пожалуй, оставалась только из-за многострадальной руки, с которой Хэл все никак не мог расстаться. Кромешная тьма все никак не хотела рассеиваться, он не понимал, движется ли платформа вниз, или стоит на месте.
«А может я в открытом космосе? Так далеко от звезд, что их свет не достает до меня. Наверное, это то, что
— Ты скоро прибудешь.
С невероятным удивлением для себя он открыл, что был рад этому знакомому жуткому голосу.
Спустя некоторое время, далеко внизу под платформой завиднелось уже привычное темно-красное свечение. И чем больше времени проходило — тем ярче и ближе парень в черном спускался ко дну неведомой пропасти. Зарево начало распространяться и по бокам от лифта. Стало видно, что он не мог ничего рассмотреть потому, что вокруг были огромные пространства.
Смутно вырисовываемые черные силуэты гигантов — сто метров в высоту — нагнали на него жуть. Они были привязаны к огромным колоннам, по рукам и ногам, исполинскими цепями, которые издавали раскаленное шипение. Будучи толи во сне, толи мертвыми, они не видели, как Хэл спускался на летающей платформе вниз, вдоль их тел. Аки исполинские окаменелости, они стояли неподвижно, и оставалось только гадать, жили эти существа ранее, или были высеченными в камне статуями.
Жуткие крики стали доноситься тут и там. Не стихающие вопли ужаса и боли пробирали до костей, не оставляя надежды ни на что хорошее. Платформа-лифт достигла своей цели, и небо разверглось, открывая просторы красных и синих звезд.
Лифт пристыковался к парящему мосту, под которым далеко внизу шипела раскаленная плазма. Из нее торчали шпили с нанизанными телами мучеников и бесчисленное множество столбов, которые удерживали гигантов. Если устремить взор вдаль, то невозможно было увидеть конца и края всему этому. Зеркальная гладь поверхности моста, по которому парню предстояло идти, казалось бы, отражала все происходящее вокруг.
— Путь свободен.
По правую сторону от входа на мост образовался уже знакомый образ паренька в очках. Только в этот раз он представлял собой черный, с ног до головы, силуэт. Глаза же его светились красным. Под россыпью бесчисленных звезд вверху, и кипящей плазмы внизу, Хэл ступил на, казалось бы, хрупкий зеркальный мостик, вслед за явившимся образом.
— Я тебя уже видел. — Констатировал парень.
— Возможно. — Отозвался образ.
— Что здесь происходит? Кто ты такой? Что ты такое?
— Идем за мной, я все объясню. — Сказал мальчик и бесшумной поступью пошел по стеклянному мосту.
Парень в маске последний раз оглянулся вокруг и последовал за тенью. Казалось, что тонкая корка вот-вот треснет, но нет, держалась она крепко. Он, опасаясь, ускорил шаг и сровнялся с мальчиком. Хэл не подходил к существу ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.
— Эта осторожность тебе все равно не поможет. Ты в моих владениях, в моей власти.
— Почему ты принял образ этого мальчишки? Что за лицемерие?
— Лицемерие —
Капли страха и отчаяния просочились сквозь мысли парня, он начинал смекать что к чему. Сквозь озноб неизвестности и голода, он решил задать вопрос, на который и так уже знал ответ.
— Ты Абсолют?
Образ на долю секунды скосил красные глаза в сторону паря в черном. Без доли удивления, он ответил:
— Верно. Моё имя — Бракус. Отец, сын и дух самого Ужаса. Бог Ужаса, если угодно.
Хэла пробила дрожь.
— Чего ты хочешь от меня? Почему просто не убьешь? Ты меня заманивал, пока я еще был на поверхности. Я чем-то отличаюсь от других?
— Да. Ты отличаешься. Это большая удача, что в зону моей власти попал именно ты.
— Так в чем же моя особенность? Сколько можно делать из меня избранного? Я не хочу ничего этого. Видимо, меня теперь до конца жизни не оставят в покое…
Силуэт остановился и устремил взор к горизонту. Бесчисленные миллионы тел на столбах исходили в мучениях.
— Посмотри туда. Видишь этих мучеников? — Спросил Бракус Хэла.
— Вижу. Кто это?
— Это те, кого вы — живые, называете Древними. Это — самая опасная и, пожалуй, самая могущественная раса за всю историю известного мне бытия. Когда-то очень и очень давно, их звали Людьми. Человечеством. Единственная из рас, достигшая мощи, способной уничтожать Галактики. Вся известная тебе разумная жизнь — их потомки… Но не ты. Только не ты. Именно поэтому ты здесь.
— Что здесь происходит? — Хэл отошел назад и схватился за голову. — Вы что, издеваетесь? Что ты хочешь этим сказать?
— Никто не мог их остановить. Кроме них самих. Тогда пришел я, тогда пришли и мои братья. Мы — оружие массового поражения, сдерживания и порядка для Людей, и не только. Мы играем огромную роль в безопасности ныне существующей разумной жизни. И ты мне нужен. Ибо ты — человек.
Хэл пришел в себя и посмотрел в направлении их пути. Сказанное Аспектом все объясняло. И то, почему он был гоним все это время, и то, почему он не был рожден как все остальные.
— Веди меня, куда нужно. И продолжай говорить. — Они продолжили идти по зеркальному мосту.
— Хорошо. Что ты еще хочешь узнать?
— Это получается, что я первый человек за многие тысячи лет? Как так вышло, что они все погибли? Или не погибли?
— Да, ты первый человек не просто за тысячи, а за сотни тысяч лет. Человечество, как замкнутая система естественного отбора, стремительно развивалось на протяжении миллионов лет. Сперва оно изобрело оружие, затем отправилось в космос. Достигло уровня манипуляции материей на уровне мульти-вселенной. Открытие ядерной энергии, по сравнению с их технологиями — показалось бы тебе добычей огня в пещере. То, что вы называете Аксерионом — всего лишь одна из тысяч их рукотворных планет. Наша задача, как Абсолютов — хранить устойчивое равновесие.