Аксум
Шрифт:
— Введите его! — отдал Птолемей приказ своим царедворцам.
Посол терпеливо ожидал за дверью и, как только ему разрешили войти, направился в зал. Дойдя до Птолемея, восседавшего на богатом троне, он остановился за пять шагов от него и низко склонил голову. Одет посол был в просторные походные одежды, ликом смугл, бородою богат, а ум свой никому не показывал.
— Приветствую тебя, о Великий правитель достославного Египта! Да будет твоё правление долгим, а жизнь вечной! Да будут всегда у тебя силы на государственные дела, радость приносящие! Благодарю тебя, что принял ты меня,
Птолемей изобразил на лице холодную улыбку.
— Я принимаю его поздравления, да будут ярки дни его жизни и сопутствует успех его делам и его городу, но что тебя привело ко мне в неурочное время, посол? Неужели, только желание сказать свои здравицы?! Или другая нужда велела прийти и рассказать мне о ней?
— Да, правитель Карфагена просит тебя, о Великий, дать проход войскам, собранным для одной цели: поквитаться с нынешним царём Аксума, дабы вернуть духовные сокровища своего народа, спрятанные когда-то в храме Баала в далёкие времена. Вождь дикарей, что сейчас стал царём Аксума, захватил их, перебив всех участников великого похода за ними. Это случилось почти три года назад, и с тех пор мы ищем их.
— Ты представляешь только Карфаген или и другие города-государства?
— Я представляю все города-государства, они все выделили деньги на наёмников.
— Так ты только просишь разрешения пройти собранному вами войску или оказать вам в том содействие?
— Никто не откажется от содействия, ведь сейчас Аксум угрожает захватить весь Куш, и если тот уже проиграл первое сражение, то проиграет и второе. Дальше они уткнутся в Египет, и только твоя воля, Великий, и твоё миролюбие не даст ему возможность захватить полностью Куш. Мы понимаем это и потому взяли на себя труд остановить его и заодно отобрать наши сокровища.
— Дело Куша — защитить себя, у меня нет с ними военного договора, и они вольны защищать себя сами, а моё миролюбие зиждется на сильной армии, готовой в любой момент разгромить любого противника, тебе ли это не знать, посол?
При этих словах финикиец тут же склонил голову и всем своим видом показал, что полностью согласен со сказанным.
— Сколько у вас сил? — продолжил Птолемей.
— Три тысячи наёмников и ещё столько же мы наймём, как только окажемся за пределами Египта.
— Царь Аксума осадил Мероэ, как сообщил мне вчера гонец, не исключено, что он уже взял его или возьмёт, но если он проиграет, что тогда станет делать правитель Карфагена?
— О, тогда мы пойдём вслед за Егэром, пока не вернём себе сокровища и не освободим от его правления покорённое царство.
— Понятно, это меня тоже устроит, караванный путь в глубины Африки за последний год зачах, и поток благовоний, золота, драгоценных камней и слоновой кости истончился. Мне нет дела до Куша и его судьбы, но мне не нравится, что какой-то дикарь станет исподволь влиять на моё государство. Мне нужны его знания, ходят слухи, что вождь дикарей искусный врачеватель, и что он родом из
— О, Великий! Много разных людей живут в пределах наших полисов, и каждый день они уходят и приходят, но я ни разу не слышал о таком человеке. Может, это и правда, а может, и ложь. Об этом скажет только сам Егэр, когда мы его поймаем.
Птолемей усмехнулся, города-государства финикийцев подчинялись Египту, но при этом имели самоуправление. И первый раз он услышал, что они собрали целое войско, пусть и совсем небольшое, для того, чтобы дать отпор какому-то дикарю. Видимо, дело того стоило, а он даже не знает, как ему лучше поступить. С одной стороны — это весьма выгодно, а с другой стороны, почему он ничего не знает об этих духовных скрепах?
— Что это за духовные сокровища, ради которых вы собрали целое войско?
— Это сокровища религии Баала, утерянные два века назад. Они весьма ценны для нас, потому мы собрали деньги на наёмников, чтобы вернуть их себе. Вложенные деньги не пропадут, мы вернём всё сторицей, когда возьмём под свой контроль караванный путь, и в этом Египту окажется прямая выгода. Куш ослаб, и если мы придём ему на помощь, то возьмём многое, а если ты, о Великий, отправишь свои войска нам в помощь, то сможешь присоединить его к своим владениям.
— Мне не нужны далёкие и малонаселённые территории, как и дикари в качестве подданных, меня интересуют только те товары, что нужны Египту, которые везут оттуда. Я разрешаю вам пройти через мои земли и нанимать всех, кого необходимо. Египет вмешается, когда падёт Напата.
— Я услышал тебя, о Великий. Твоими устами глаголит сама мудрость, дарованная тебе богами. Нам не хватает знаменитых греческих гоплитов в войске. У себя мы смогли нанять только слабо обученных, римляне не пожелали идти в найм, а южные племена не сильны в пешем строю, да с копьями, а без них нам будет трудно победить этого выскочку.
— Вам не победить его без дромадариев. Их у вождя дикарей много, ими он и воюет.
— Я слышал, что у него очень сильные стрелки, как лучники, так и пращники, — осторожно заметил посол.
— И это тоже, но больше всего у него дромадариев-лучников, ими он и выкашивает своих врагов. Ты можешь передать правителю Карфагена, что я разрешаю тебе нанимать в моих землях лучников и лёгкую пехоту, всех, кроме тяжеловооруженных воинов и всадников. Моё войско уже приведено в готовность и скоро выступит к границе, но повторяю, пока Напата не падёт, они не перейдут границы.
— Дикарь может прислать к тебе посла, о Великий! Он может проявить почтение к тебе и попытаться заручиться обязательством, что Египет не нападёт на него, в случае покорения царства Куш.
— Никому не запрещено переходить границу моего государства, и никто не может знать моих замыслов. Я сказал всё, ты можешь идти.
Посол склонил голову и, поняв, что сказал лишнее, сразу же ретировался прочь. Как только он ушёл, Птолемей подошёл к окну и с раздражением глянул в него. Пожалуй, карфагеняне слишком зарвались, пусть воюют сами, а он подождёт, чем у них дело закончится. Этот Егэр, видимо, сильно им насолил, отобрав сокровища, но, может, это и к лучшему?!