Аксум

Птица Алексей

Гораздо хуже было сознавать, что сегодня ночью они чуть не сбежали, и он испугался, причём, до дрожи в коленках. А то, что предводитель воинства со стороны финикийцев после этой атаки лишился головы, только добавило страха.

Эргамен старался не вникать в религиозные вопросы финикийцев, хотя они и поразили его своей бесчеловечностью. В этом он убедился, когда пришёл посмотреть на то, что натворили ночью аксумцы, и невольно увидел алтарь Баала с оставшимися на нем жертвами. Но ночь прошла, финикийцы быстро нашли замену своему полководцу, и вот теперь их войска стоят наготове перед стенами столицы.

Ночная атака, главным образом, проредила ряды наёмных всадников

пустыни, они потеряли примерно треть от своей численности, и оставшиеся жаждали за то поквитаться.

Первыми начали боевые действия аксумские всадники, которые стали обстреливать финикийцев стрелами, на это ожидаемо среагировали всадники пустыни и атаковали их. Прошло совсем немного времени, и обе группы скрылись, вдали ведя бой на ходу.

Часть бедуинов не стали догонять аксумских дромадариев и атаковали без приказа на то пехоту Аксума. Их атака продлилась недолго. Попав под огонь лучников, стоящих на стенах, они увеличили скорость и обрушились на копейщиков, но не смогли продвинуться и, устилая окрестности своими телами, откатились обратно, потеряв до половины состава.

Бывший командующий войском Куша грек Эрастон, наблюдая за происходящим, только усмехнулся и обратился к Эргамену.

— Как дети, прямо! Лезть на копья хорошо обученной пехоты верблюдами — это самоубийство! Мало им славной ночи, когда их убивали стрелами, расстреливая, почти как днём, так они ещё поперли дуром на пехоту в доспехах…

— У них плохие копейщики, — выразил своё мнение Эргамен.

— Плохие? Возможно, мои гоплиты, конечно, лучше, но даже такие плохие копейщики смогли остановить этих всадников. И посмотри, у них у всех есть прекрасные доспехи! Верблюд — тяжёлое животное, он своим весом задавит любого человека, но и копейщики не слабого десятка, а ещё на пути оказались эти мелкие рвы и неровности, мешающие движению.

— А быстро тебя переманили на свою сторону финикийцы?! — резко переменил тему разговора Эргамен, не желающий обсуждать достоинства чужой тяжёлой пехоты.

— Быстро? Я тебе уже стал не нужен, выполнил свой договор, и ты расплатился со мной. Финикийцы же щедро отвалили мне золотых монет и пообещали купить дом в Александрии и, кроме того, у них множество воинов. Мы всё равно сейчас бьёмся в одном строю, ради твоего царства, так что ты, царь, ничего не потерял. Тебе повезло, что всё так случилось. Этот Егэр ещё та заноза, не думал, что он сможет ужалить в зад финикийцев. А его ночная атака — это нечто. Я видел его ночью совсем недалеко от себя — это самый настоящий бог! Только не с Олимпа, а с подземного царства. Не хотел бы я оказаться на его пути, как оказался несчастный Навунастр. Я видел его голову, что валялась на песке, затоптанная ногами людей и верблюдов. Жуткое зрелище, но, должен сказать, что и справедливое, не нравится мне их культ Баала. Боги не должны быть жестоки, а человеческие жертвоприношения — это вообще за гранью задуманного. Нигде нет таких кровавых культов, как Баала, ни в Греции, ни в Риме. Только здесь, в Африке.

— Гм, но если ты так считаешь, то почему сам не прервал его?

Эрастон поморщился, помедлил и нехотя ответил.

— Это ничего не решит, я могу только возмущаться, но отринуть их от своего кровавого культа не в состоянии. В конце концов, их наказал за это Егэр, и в чём-то я ему даже благодарен. Если он попадётся мне в руки, то клянусь Афиной Палладой, он умрёт, не мучаясь!

— Вряд ли такой человек, как он, попадётся нам в руки. Скорее, он погибнет в бою или растворится в ночи, как бесплотный дух.

— Вот тут я согласен с тобой, царь, и потому даже не надеюсь на это, но всё же,

было бы славно скрестить с ним клинки. Очень славно.

— Может, тебе повезёт, — усмехнулся Эргамен, — а меня сейчас заботит только участь моего города.

— Город возьмём, не беспокойся. Егэр в ловушке и даже если попытается сбежать, мы это ему не дадим.

— Мне наплевать на этого самозванца, я хочу, чтобы моя столица оказалась как можно меньше повреждена и досталась мне обратно.

— На всё воля богов, — сказал грек и отвернулся.

В это время новый финикийский военачальник, такой же бородатый, как и предыдущий, только с копной курчавых чёрных волос на голове, отдал приказ, и три слона, до этого времени стоявшие далеко позади, двинулись в атаку. Сначала они шли очень медленно, но с каждым шагом их скорость увеличивалась, и вскоре, минуя финикийское войско, слоны устремились на аксумцев.

Громко трубя, хлопая на ходу огромными ушами и покачивая огромными бивнями, они пёрли вперёд, тараном расчищая путь пошедшей за ними наёмной пехоте финикийцев. «Основная атака началась, интересно, что предпримет сейчас Егэр?» — подумал Эргамен и стал внимательно смотреть вдаль, пытаясь уловить знаковую фигуру непонятного ему вождя.

* * *

Я смотрел, как пустынные бабуины, то бишь, бедуины атакуют наши ряды и с удовольствием всаживал одну за другой стрелы в глупых всадников. Их бородатые лица, искажённые злобой, вызывали у меня желание только быстрее выхватывать из колчана стрелы и точнее целиться в них, чтобы не промахнуться. Впрочем, я давно уже приноровился стрелять на ходу и проделывал это очень метко.

Стрелы, попадая в атакующих, выхватывали одну за другой чужие жизни, отправляя их души туда, куда им было определено место. Ничего личного, только жажда битвы. Вот один свалился с верблюда со стрелой в глазнице, другой — схватился за грудь, третий получил стрелу в живот и теперь маялся, бедолага, а дальше я уже не запоминал, куда попадал. Просто стрелял и стрелял, пока атакующая волна не схлынула и не повернула обратно, но и тогда я стрелял им вслед, попеременно попадая то в спины, то в шею, пока мой колчан окончательно не опустел.

Потеряв половину воинов, пустынные всадники отступили, но долго отдыхать нам не пришлось, вскоре я увидел впереди три огромные фигуры и сразу же догадался, что в атаку на меня направили боевых слонов. Как говорится — приплыли. Ну, что же, пора и мне заходить с козырей. На стенах города мы собрали несколько небольших катапульт, которые достались нам от прежнего царя.

Несколько кидались камнями, а одна метала стрелы. Вместо камней я собирался бросать горшки с зажигательной смесью, тем более, если в атаку послали слонов, то им эти горшки как раз «понравятся». А сам я решил встать за стреломёт. Скорее, ради прикола, чем по необходимости, накрутил ему спираль из тонкой золотой проволоки в виде пулемётного прицела времён второй мировой. Ну, и стал целиться.

На огромную стрелу, что высовывалась из ложа, накрутили паклю, вымоченную в нефти, мелкое месторождение которой я нашёл поблизости. Здесь его называли земляное масло и иногда использовали для обогрева, но редко, из-за того чадящего дыма, что оно давало.

Я же смог получить из него немного бензина, или что-то похожее на то. По готовым фракциям пока разложить его не смог, но и того, что получилось, оказалось более чем достаточно для моих военных целей. А дальше — дело техники. Тщательно прицелившись, я дал знак своему помощнику, тот подпалил стрелу и, нажав на спуск, я высвободил тетиву, что отправила её в сторону ближайшего ко мне слона.