Активное сознание
Шрифт:
Делалось это погружение постоянным поиском не-восприятия. В любой момент я искал "не-форму", то что "не-воспринимается", и проваливался во все более глубокие слои.
Красота и безобразность предметов в том восприятии очень сильно отличается от обычной красоты и не-красоты. Это какие-то глобальные категории вне оценки. И откуда-то оттуда порождается сострадание и желание изменить эти содержания в приятный для себя материал.
Резко возникло понимание, что окружающая меня жизнь — это порождение моего сознания. Все, что происходит, происходит в результате моих действий. Было переживание возможности действовать, не порождая цепочки событий. Так же стало понятно, что именно надо изменять в содержаниях сознания для дальнейшего
У меня происходит, возможно, подмена термина: подсознанием я понимаю все воспринимаемое, весь этот толстый слой воплощения мира, в котором я сейчас нахожусь. И работа с ним позволит получить доступ к тому, что за этой толщиной находится. Каким-то образом необходимо расплавить эту субстанцию, чтобы она стала менее структурной, податливой. Изменения во внешней среде — это изменения и во внутренней. Создание красоты как категории. Также стало понятно, что подразумевается под культивированием божественного. Это создание в этой толщине структуры божественного характера.
И, конечно, для этого нужен стабильный выход в точку, из которой наблюдалась вся эта толщина. В точку можно попадать путем не-восприятия. Но удержаться там долго мне не удалось».
Далее в отчете речь идет о практике изменения личностной структуры. В данном случае это не техника развертывания альтернативных структур, а попытка активизации менее дифференцированных (в отчете они именуются «фоновыми») и ослабления доминирующей позиции более сильных функций. Отчет хорошо иллюстрирует ту внутриличностную борьбу, которая сопровождает процесс личностной трансформации.
«Была предпринята попытка действия на фоновой функции. В процессе была отрефлексирована мощная активность, направленная на сопротивление реализации действия. Возник режим диалога между двумя частями сознания, между обычной частью и волевой, продавливающей свое решение. Причем сознательная часть (так С.Б. называет личностные структуры — "организм сознания "в противовес "Я" — прим, авт.) применяла весь арсенал приемов, боялась, пугала, торговалась, осторожничала, логически аргументировала, т.е. всячески сопротивлялась. В какой-то момент эти реакции вызвали злость, причем эта злость и ярость пришли из какой-то другой части сознания. Разворачивая ярость, удавалось сбивать навязчивые состояния, вызванные сопротивлением. Но при этом пробужденная активность сознания все равно оставалась вне контроля. Борьба продолжалась порядка суток, постепенно усиливаясь к назначенному для окончательного преобразования моменту. В этой борьбе обозначились контуры некоего образования в сознании, обладающего собственной конфигурацией. Стало понятно, что осознанное развертывание любых структур возможно лишь, когда они резонируют с этой конфигурацией. Это очень созвучно с практиками, описанными выше — сопротивление порождалось из той же толщи сознания, которая была обнаружена раньше. Таким образом, четко было отфиксировано два типа активности. Моя личная, вне этого образования, и активность этого образования, которое противостояло воле. Эта конфигурация, возможно, подвержена изменению, но обладает какой-то ригидностью».
Приведенные выдержки интересны тем, что показывают процесс выхода на фундаментальное противопоставление волевой активности «Я» и организмически обусловленной жизни личностных структур. Действующая воля противопоставляется жизненному ядру личности, за которым стоит столь же абстрактная не-форма, как и «Я». Здесь угадывается паритетность жизни и воли и предстоящее выяснение, какая из реальностей — воля или базовая организмичность — станет доминирующей. Противопоставление достаточно драматично по своим проявлениям:
«Я вышел на какую-то границу — границу контроля. За нее разум отказывается заходить. Там находится что-то очень хаотическое, и осознание просто отказывается туда
Далее описывается соприкосновение с глубинными слоями сознания в контексте противопоставления воли и организма. С.Б. активизирует глубинные слои, используя технику спонтанных движений:
«Начала накатывать тьма. Стали приближаться симптомы дезориентации в пространстве, потери осознанности и контроля.
Началась борьба между этим состоянием и намерением выйти за его пределы. Выразилось это в падении на пол, в физиологических реакциях и отключении сознания. В этот момент стало понятно, что то, что запускало тело, действовало через эту структуру (С.Б. имеет в виду описанное выше "образование в сознании, обладающее собственной конфигурацией " — прим, авт.) — как только она затихла, тело упало, то есть, выключилась управляющая структура. Должен заметить, что в момент вращения и дезориентации я пытался найти какие-то точки опоры, на которые можно опереться без этой отключающейся структуры. У меня не получилось...»
Когда доступ к глубинным слоям сознания получен, погружение в них становится сравнительно легким и иногда неожиданным:
«... Вторая вспышка и эпизод работы произошли так. Я шел пешком. Волевую медитацию не делал. Но хочу отметить, что у меня в фоне это состояние наблюдения и повышенной осознанности находится постоянно. Я сосредоточился на переживании архетипической матрицы (слой сознания, представленный юнговскими архетипами — прим, авт.) как зоны сознания, которая постоянно работает. Я переместил внимание в то, что назвал женским во мне (в терминологии аналитической психологии это "женское во мне" можно соотнести с архетипом Анимы — прим, авт.), сделал попытку с ним соединиться. И в этот момент на меня накатило несколько волн совершенно иррационального страха. Страха, идущего из глубины этой тьмы. То есть, с одной стороны, я отслеживал усилие, сопровождающее намерение погрузиться в эту тьму, переживал контакт с исходящей от нее силой. С другой — у меня была структурная часть, которая в обычном состоянии отождествляется с "Я", и которая теперь расценила это слияние как смерть, переживала эту темную часть как безумие, потерю контроля. Тьма приближалась, и это приближение испугало мою рациональную часть. Понеслись мысли о нежелании умирать прямо сейчас, возникло сопротивление этой идее, и тогда тьма остановилась и ушла. При этом возникла мысль: "Слияние не удается — еще слишком живой"».
Работа с глубинными слоями сознания для современного человека всегда драматична. Личностные структуры, как правило, не упорядочиваются бесспорными поведенческими и ценностными нормами, нет четкого знания о наличии трансцендентных реальностей. Поэтому в практике смешиваются и работа с очищенными и фундаментальными вне-личностными аспектами сознания, и реакция на такую работу личностных структур.
Встречаются и интенсивные переживания, связанные с противопоставлением чистого и ясного состояния как следствия сочетания ВМ с работой со слоем не-форм и не-восприятий, «загрязняющей» и потому травматичной работой обычных психических структур.
Из отчета Л.Д.:
«Во время волевой медитации ... удался перехват помех и их волевое развертывание. Это привело меня в очень плотное и вместе с тем легкое состояние контроля над большим массивом сознания, особенно в плане реакций. "Я" переживалось как ясное, ровное, непрерывное и глубокое присутствие.
Однако, стоило мне выйти из медитации, как меня начали охватывать тревога, жар в теле и сознании. Это было настолько нестерпимо, что приходилось входить каждый раз в волевую медитацию, лишь бы перехватить помехи и превратить их в импульс присутствия воли и таким образом получить облегчение.