Актриса
Шрифт:
— он открыл тетрадку и взял ручку, чтобы делать пометки.
— Хорошо все проходило, без патологий, — она высокомерно смотрела и грубо отвечала Алексею.
— Были какие-то травмы, во время родов, в последующем? Расскажи, во сколько месяцев перестала кормить грудью, в какое время Аврора стала держать головку, зубы и первые шаги…
Я смотрела на нее, но она молчала. Не могло же быть такое, чтобы она не знала? Она же сама говорила мне, что старалась и делала для меня все. Растила, кормила и одевала… Она же для меня все…
— Какое это имеет отношение? Ей занималась
— У вас вызывало беспокойство состояние вашей дочери? — непринужденно спросил Алексей.
— Нет, она совершенно здорова, — мать начинала закипать, ей не нравится, когда что-то в ее жизни не идеально.
— Даже наша дочь понимает, что у нее проблемы в то время, когда ты все отрицаешь. Очнись, Злата, ей нужна помощь, — у Платона играли желваки, казалось, он едва сдерживает себя, чтобы не накинуться на мать.
— Я не могла, нужно было работать, пока кто-то по заграницам ездил, — прошипела мать, с прищуром смотря на Платона.
— В этом и проблема, Злата, ты должна была дать любовь и научить всему. Или не прятать ее от меня!
— Я не вижу смысла сейчас обвинять кого-то одного. У каждого свои страхи и обиды, главное — вовремя понять проблему и решить ее…
Оба обратили все внимание на меня.
— Аврора, — голос Алексея был немного грустный — расстроился, что у меня такие родители? — Когда ты поняла, что ничего не чувствуешь? Что касается физической боли, сна, потребности в еде — как ощущаешь?
— Дискомфорт, ничего конкретного не могу сказать.
— А где ты учишься? Наверное, что-то техническое? Или гуманитарий? — он опять улыбнулся, только я его эмоций не разделяла.
В кабинете повисла тишина, звенящая, давящая… Как будто от моих ответов решалась жизнь всей планеты.
— Актерское искусство.
Он удивился, но в следующую секунду стал очень серьезным.
— Давно учишься? Сколько тебе лет? Наверное, от парней отбоя нет? Красавица какая, вся в своих родителей…
Да, точно — вся: один сидит ни рыба, ни мясо, другая то скачет, то плачет, то смеется. А дочь их вообще лишена всего.
— Нет, второй год. Мне недавно исполнилось восемнадцать. С парнями у меня не ладится, не хочу встречаться, ничего не чувствуя, — было неловко признаваться, но он врач. Сразу вспомнился тот парень на вечере. Его сверкающие глаза, и мягкий голос… Скорее всего, мы с ним больше и не увидимся…
— Платон, Злата и Аврора, на сегодня все. Спасибо, что ответили на все вопросы. Надеюсь, наши старания пойдут на пользу Авроре. Жду вас завтра, пока тщательно подготовлюсь к встрече. Нам есть с чем работать, такие случаи довольно редкие, но они встречаются. Постараемся освободить эмоции, помочь их прочувствовать. Но не будем торопиться, всё постепенно, — он улыбнулся, встал и обошел стол. — Надеюсь, я вас не утомил своими вопросами. Буду ждать завтра. До свидания, Друзья.
— До свидания, Алексей, — мужчины опять пожали руки, больше нас тут сегодня ничего не держало, и мы поспешили покинуть помещение.
На улице
Я обратила внимание, что возле входа стояла черная машина. За лобовым стеклом виден тот парень — Кирилл. Случайно ли он тут оказался или следил — остается загадкой, которую я должна разгадать. Не могу сказать, нравилось мне это или пугало, напрягало или волновало… но было необычно — третий раз и я уже думаю о нем больше, чем о других. Как и пару часов назад, я смотрела в его глаза, которые с интересом смотрели на меня.
У меня сбилось дыхание, все это проклятая жара, возможно. Дышала резко и часто. Губы так пересохли, что едва уловимым движением прошлась языком, увлажняя их. Прикусила губу. Интересно, он долго стоит? Нужно узнать… Только решилась подойти к нему, как Платон резко меня перехватил.
— В машину, у нас много работы, — серьезный тон требовал беспрекословного исполнения.
Глава5
Нас отвезли домой. Я была в прострации, не было даже мыслей о мелочах.
— Аврора, быстро в дом, — сказала мать, нервно переступая с ноги на ногу.
Я не стала противиться, все равно завтра опять увидимся все втроем у этого милого дядечки.
— До свидания, — попрощалась я со всеми и прошла в дом.
Как только дверь закрылась, я не стала подниматься в свою комнату, а стояла и слушала разговор двух обиженных друг на друга людей.
— Злата, ты поняла, что нужно делать? — спросил Платон.
Я не видела его лица, поэтому прочитать его эмоции было сложно. Можно только полагаться на интонацию, но она была ровной.
— Я все поняла, но, если это навредит моей карьере и ей, я тебя по судам затаскаю. Можешь поверить, мои юристы уже собирают на тебя информацию…
Она говорила не высокомерно или наигранно. Возможно, первый раз в жизни я слышала ее истинное ”я”.
— Не делай глупостей. Ты и так их совершила достаточно. — Усталый выдох, скорее всего, Платона тоже вымотал сегодняшний день.
— А я и не делала. Если б ты не бросил нас, все могло быть по-другому! — В голосе слышалась отчаяние, потому что она больше никак не могла оправдать то, как вела себя со мной.
— У меня были на то причины, о которых ты в курсе. И если бы ты могла нормально отреагировать на них и протянуть мне тогда руку, то да… Тогда бы все сложилось по-другому.
— Ты не можешь винить меня… — мать всхлипнула и поспешила удалиться, ступая каблуками по ступенькам.
Я тут же повернулась и побежала к себе в комнату, чтобы меня никто не увидел. Сердце гулко билось в груди, казалось, еще чуть-чуть — и выпрыгнет. Чувствовала ли я волнение?
Вряд ли…
По телевизору, радио и в социальных сетях гремела новость об убийстве. Писали разное — от плохого до ужасного, поэтому я не стала акцентировать на этом внимание. Приняв душ, легла в кровать и, что странно, уснула без трудностей…