Актуальные проблемы Европы №1 / 2013
Шрифт:
Ответ на вопрос о причинах такой глобальной экономической игры мы, пожалуй, можем сегодня дать. Капитализм в форме империализма подошел к пределам своего роста и возможностей, и он с необходимостью должен уйти с исторической арены. Об этом писали еще марксисты, в том числе Р. Люксембург, идеи которой показали, на наш взгляд, больше прогностической силы, чем идеи ее оппонентов, в частности В.И. Ленина. И если ленинцы связывали неизбежную гибель капитализма в большей степени с деятельностью коммунистической партии (что, кстати, показывает и практика большевиcтской революции в России), то Р. Люксембург делала акцент на объективных предпосылках его гибели.
Идеи, высказанные Розой Люксембург, – об экстенсивном характере капитализма и пределах его
В обозначенной точке бифуркации есть разные варианты развития истории. Однако две основные тенденции с очевидностью вырисовываются в калейдоскопе апокалипсических событий.
Первый сценарий – это левая, социалистическая, альтернатива. В рамках этого сценария инновационная активность должна быть направлена на реализацию принцип социальной справедливости. Крупной политической силы, наподобие коммунистического движения ХХ в., способной осуществить данный проект, сегодня практически нет. Большинство коммунистических партий пережило процесс мелкобуржуазного перерождения.
Второй сценарий связан с попыткой создания глобального посткапиталистического общества, в котором на место старых буржуазных форм господства и эксплуатации придут (хорошо забытые старые) модернизированные докапиталистические формы господства. Трудность второго сценария связана с желанием разных глобальных групп иметь в этом проекте ведущую роль. И пока ни одна из этих групп не имеет необходимого преимущества.
Может так случиться, что мир распадется на несколько региональных кластеров, где будет реализован один из описанных сценариев.
Положение в европейской экономике сегодня не просто тяжелое, оно катастрофическое. Евросоюзу необходимо ликвидировать крупнейшие задолженности, накопившиеся за многие годы в финансовом секторе. В этих условиях западноевропейские страны пытаются экономить. В основном речь идет о сворачивании различных социальных программ и кредитования домохозяйств. С другой стороны, сокращение подобных затрат резко снижает покупательские способности основных потребителей товаров и услуг и бьет рикошетом по реальному сектору экономики.
Тяжелое положение в финансовом секторе руководители Евросоюза пытаются решить путем помощи банкам. Для этого в декабре 2011 г. Европейским центробанком (ЕЦБ) была запущена программа долгосрочных операций рефинансирования – Long Term Refinancing Operations (LTRO) (18), аналог американской программы количественного смягчения – Quantative Easing (QE).
Второй этап программы начался 29 февраля 2012 г. С учетом первого этапа ЕЦБ разместил эмиссионную ликвидность среди европейских коммерческих банков на сумму более 1 трлн. долл. Это вполне соизмеримо с эмиссионной накачкой американской экономики в рамках QE и имеет те же цели.
Помощь банкам предполагает, что сами банки откликнутся более активным участием в рефинансировании европейских суверенных заемщиков и кредитовании «физической экономики». Однако последнего
Что касается суверенных заемщиков, то плохие долги банкам не нужны, поэтому деньги бедствующим странам (таким как Греция) банки давать не будут. Пойти на это – фактически значит потерять капитал: никаких гарантий возвращения долга или компенсации.
Что касается кредитования реального сектора, то здесь ситуация не лучше. Во-первых, существует объективная тенденция падения рентабельности производства в условиях спекулятивной экономики. Издержки реальной экономики во многом вырастают из-за инфляционного давления банковского и торгового секторов. Деньги здесь производятся быстрее, так как в них отсутствует собственно производственный цикл. Товары и услуги производить сложнее, и риски здесь значительно выше. Во-вторых, кризис, снижая платежеспособный спрос, значительно усиливает падение рентабельности в реальном секторе. Банкам не выгодны длинные долги, тем более долги, законсервированные устойчивой рецессией и программирующие неизбежный дефолт. В-третьих, персонал банков, привыкший к высоким зарплатам, не хочет снижать потребление. И в этих условиях особое звучание приобретает вопрос о бонусах банкиров.
Активная борьба мировых лидеров с бонусами в банковском секторе началась в 2009 г. Именно действия крупных банков осенью 2009 г. на саммите G20 были названы одной из причин кризиса: ради получения больших вознаграждений топ-менеджеры финансовых организаций зачастую принимали рискованные решения, не заботясь о последствиях. Но дело не только в рисках, которые для капитализма – нормальное явление. Главное – ценностный аспект, желание получить прибыль любым путем. Именно в эту парадигму вписывается и поведение банкиров, и спекулятивная модель экономики, и широко используемые сегодня неэкономические методы принуждения.
Как только финансовые организации во многом благодаря огромным объемам государственной помощи оправились от первой волны экономического кризиса, то сразу попытались вернуться на докризисный уровень в начислении бонусов топ-менеджерам. Это закономерно вызвало возмущение рядовых граждан и политиков, а также волну обвинительных публикаций в СМИ.
И хотя на правительственном уровне в ряде стран были введены ограничения на выплату премиальных, серьезного результата это не дало. Особенно драматическими выглядят события в Великобританиии. Сначала в 2009 г. Управление финансового надзора (FSA) Соединенного Королевства ввело новый порядок выплаты бонусов в банках. Затем в 2010 г. был введен 50%-ный налог на все банковские бонусы выше 25 тыс. ф. ст. Это не дало никакого результата. По признанию бывшего министра финансов Алистера Дарлинга, поведение участников рынка так и не изменилось и благодаря своему «живому воображению» (мы бы сказали: инновационной активности. – О.П.) банкиры нашли способы выплачивать сотрудникам большие компенсации, да еще при этом не платить налог.
Особенно скандальной вышла история с топ-менеджментом «Royal Bank of Scotland» (RBS). В начале 2012 г. бывший глава RBS Фред Гудвин был даже лишен рыцарского титула после рассмотрения специальным комитетом FSA критического доклада о его работе в банке.
Как известно, британская пресса в 2010 г. назвала Гудвина «худшим банкиром в мире». «Во время работы в RBS он одобрил сделку по поглощению голландского банка «ABN Amro» за 50 млрд. евро, из-за которой сам RBS в разгар кризиса остался почти без наличных и с большим объемом долгов. В итоге RBS понес убытки на 24 млрд. ф. ст. (35 млрд. евро), а общий объем помощи финорганизации со стороны государства составил 45 млрд. ф. Банку не только пришлось сократить 20 тыс. сотрудников, но и согласиться на национализацию». Между тем тяжелое финансовое положение RBS не помешало Гудвину в 2007 г. получить зарплату в 4,2 млн. ф., а после увольнения – добиться пенсии в размере 703 тыс. ф. Позднее из-за критики со стороны общественности и властей Гудвин был вынужден сократить ее до 342,5 тыс. ф.
Конец ознакомительного фрагмента.