Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2
Шрифт:
– Знаю - подтвердил я.
– Отчего же тогда ты так удивленно на меня смотрел?
– мягко сказал Старик - Уже много лет назад ты заключил с собой сделку о том, чтобы не пускать чужую боль в свою душу, и я про это хорошо знаю. Ты, твой наставник, твоя подруга - каждый из вас заключает этот контракт с совестью. Или уходит из профессии, потому что по-другому в ней существовать нельзя. Ну да ладно, не о том речь, вернемся к нашим баранам. Так вот - что ты думаешь делать дальше? Как ты видишь жизнь после игры?
– Спокойной и размеренной я ее вижу - почти не покривил душой я -
– Ну что, меня данный ответ на сегодня устраивает - Старик привстал, взял со столика сигару, срезал ее кончик и вопросительно посмотрел на меня.
Я понял, что он ждет, улыбнулся и чиркнул зажигалкой.
Правильнее было бы взять лежащий на столике коробок и запалить спичку из него, подозреваю, что Старик этого и хотел, но - перебор. Одно дело - проявить учтивость, другое - прогнуться. Да, я его боюсь, да, он может только мизинцем пошевелить, и я никогда не выйду из этого замка, но совсем уж не стоит по полу лужей растекаться. Я не дядюшка Эверт.
– Это хорошо, что с завершением той службы, которую ты на себя принял, наши отношения не прервутся - Старик выпустил колечко дыма - Не стану говорить тебе банальности, вроде: 'Я за тобой давно наблюдаю' или 'У тебя большое будущее, мальчик'. Есть в них некая фальшь и избитость. Скажу так - думаю, мы сможем быть полезны друг другу. Ты достаточно молод и неглуп, ты не идеалист, ты давно утратил иллюзии и точно знаешь, что дважды два - четыре. Мне это нравится, и я знаю, что тебе предложить после того, как все закончится. Думается мне, что тебя мое предложение устроит и мы отлично поладим.
Боюсь представить, что он захочет получить от меня взамен на свое предложение. Не отдам.
– Не сомневаюсь в этом - тем не менее ответил я - Разве может быть по-другому?
Старик промолчал, окутавшись клубом сигарного дыма. Я подумал, и снова полез за сигаретами.
– Может - сказал наконец он, когда я щелкнул зажигалкой, прикуривая - Может быть все, мой друг. Вот взять хоть бы твою приятельницу Вежлеву. Она получила все, что хотела от этой жизни. Ну, или почти все. Казалось бы - стоит на вершине, все остальные - под ней, она смотрит на них сквозь облака, которые можно потрогать рукой. Но нет, ей этого мало, она пытается дотянуться еще выше. Нет, человек должен стремиться ввысь и не стоять на месте, но при этом каждый должен знать, что есть граница, которую переступать попросту неразумно. Или преступно. И уж наверняка опасно.
– Марина мне всегда казалась очень разумной женщиной - осторожно подбирая слова, сказал я - Она не из тех, кто совершает необдуманные поступки.
– То есть ты хочешь поручиться за нее?
– уточнил Старик, уставившись на меня - Я верю тебе, Харитон. Скажи мне прямо сейчас: 'Да, я даю вам слово в том, что эта женщина не совершала того, что вам про нее сказали, тому порукой моя честь и моя
Ничему меня жизнь не учит. Сто раз зарекался за других хлопотать, поскольку потом эти ни к чему хорошему не приводит, одни проблемы в сухом остатке остаются.
– Если вы мне поведаете то, что именно вам про нее сказали, то, возможно и сделаю - мысленно вздохнув, произнес я.
Вот зачем мне это? Но раз уж впрягся - надо вывозить. И главное - добро бы она это еще оценила.
– А если вот так, вслепую?
– Старик постучал ногтем по краю бокала, намекая мне, что пора его наполнить - Если веришь человеку - так во всем, что тебе те россказни?
– Вы же сами упоминали про бремя профессии - взялся я за бутылку - Она накладывает отпечаток намертво, ваша правда. В том числе приучает и к тому, что сначала надо выяснить все, а только после этого выносить суждение. Так что там про Маринку нарассказывали? Уверен, враки все, но тем не менее?
– Мы поладим - уверенно сказал Старик - Только постарайся все-таки обойтись без необдуманных поступков, не дай эмоциям в ненужный момент победить рассудок.
Он взялся за колокольчик, стоящий на столе, который я даже сначала и не приметил, и позвонил в него.
Секундой позже в кабинет заглянул длинноволосый юноша в сюртуке. Именно - в сюртуке, как в фильмах про девятнадцатый век.
– Что там Отто, не собирается он речь произносить?
– спросил у него Старик, берясь за бокал.
– Никак нет - ответил юноша - Ваш брат все еще работает с бумагами, из кабинета не выходил.
– Вот так всегда - пожаловался мне Старик - Назовет гостей, а сам сидит, зарывшись в свои архивы. И вроде как так и надо - у него свои дела, у остальных праздник. Добро еще что все привыкли к этим его привычкам, а то хоть от стыда сгорай. Лет пять назад так и не вышел к гостям, пришлось мне самому за него слова благодарности произносить и подарки принимать.
– Так брат же - пожал плечами я, наливая и себе коньяку - Куда деваться?
– Мы не родные братья - пояснил Старик - Тут связь другого рода, духовная, если можно так сказать. Хотя - подобное родство, на мой взгляд, значит куда больше, чем кровное. Брата по духу ты выбираешь сам и потому он тебе всегда несоизмеримо ближе, чем те, кто всего лишь родились твоими родственниками по воле судьбы. У меня есть и родные братья, так я с ними уже невесть сколько времени не виделся. И не стремлюсь к этой встрече.
– Жизнь - неопределенно произнес я. Что-то сказать надо было, а что - непонятно. Это слово подходило больше других.
– Ладно, друг мой - Старик вытянул руку с бокалом, я, поняв, что от меня требуется, тут же звякнул об него своим - Прозт!
Мы выпили.
– Еще одна просьба - Старик снова затянулся сигарой - Найди наших общих друзей и скажи, что я их зову.
– А Марину?
– уточнил я.
– Я достаточно четко сформулировал свою просьбу - даже не глянул на меня Старик - Густав, после того как мастер Харитон найдет моих мальчиков, проводи их ко мне.
– Как скажете, светлейший - отозвался длинноволосый юноша.