Акула пера в Мире Файролла

Васильев Андрей Александрович

— Интересно, а каким народным промыслом занимается этот мастер — размышлял я. — Первый резьбой промышлял, второй змеев мастерил. Может этот лапти плетет или к примеру на балалайке играет?

Я постучался в калитку.

— Открррыто — раздался детский голос, напирающий на букву «р» Я вошел во двор и увидел девчушку лет пяти, сидящую на крылечке с соломенной куклой в руках.

— Привет — сказал ей я.

— Пррривет — ответила она.

— А ты чего так на «Р» налегаешь?

— А я недавно ее говорррить научилась.

Я так хвастаюсь!

— А. Понятно. Тебя как зовут-то?

— Адель.

— А где дедушка твой, Адель, я вообще-то к нему пришел?

— Деда ушел на ррреку ловить рррыбу. Как наловит — пррридет и леденец мне прринесет. На палочке! А у тебя есть леденец?

— Нет у меня леденца.

— Жаль — вздохнула девчушка.

— Жаль — согласился с ней я. — А где деда обычно рыбу ловит?

— У пррристани. Сррразу за ней. Он там один такой, с боррродой!

— А как деду зовут?

— Деда! — девчушка с недоумением посмотрела на меня — мол, а как же еще деду могут звать?

— Это понятно. А как его соседка называет?

— Старррый черррт Гррррод!

— Ага, понятно. Ну, с меня леденец! И «ррр» у тебя здорово выходит!

— Прррравда? Не обманешь с леденцом?? — просияла девчушка.

— Конечно нет! — кивнул головой я.

По дороге на пристань я завернул в трактир, обнаружил там всего трех посетителей и то НПС и купил у трактирщика леденец, повергнув его в тягостное недоумение. Обычно игроки брали у него пиво и брагу. Видать, леденец я первый попросил. А почему бы мне и не купить Адели леденец, тем более обещал? И не передать его через дедушку? Дедушки любят, когда их внучками восхищаются. И конечно передать его до того, как он даст мне умения.

А вообще после Фладриджа с его беспокойными жителями и толпами игроков, снующих по улицам Меттан производил умиротворяющее впечатление. По дороге я видел только двух игроков, да и те похоже целенаправленно шли сдавать задания.

Я снова подошел к причалу. И впрямь — с бородой был только один из удильщиков. Я подошел к нему.

— Мастер Грод? — обратился я к седобородому.

Тот обернулся и сделал знак — мол, потише!

— Мне бы поговорить с вами.

— Я еще часа два ловить рыбу буду, так что приходи ко мне домой. Знаешь где живу?

Я кивнул.

— Я когда на рыбалке — о деле не говорю.

— Понимаю, у меня папаша такой-же.

Грод кивнул и помахал рукой — мол, все давай, отчаливай, не загораживай.

Нет — так нет. Два часа в активе — есть повод прогуляться по городу и кстати зайти в порт — там какой-то крученый квест был. Кораблики конечно страхолюдные, — но лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Я остановился у здания порта и сказал вслух:

— Вот сюда и зайдем.

Я постучался в дверь — я ж порядочный человек.

— Входи, кто бы не пришел! Только ноги вытирай — ответил хриплый голос.

Я вытер

ноги и толкнул дверь.

Глава двадцатая

На берегах Великой Реки (начало)

Начальник порта приятно напомнил мне Мамонта. Нет, особого внешнего сходства не было, не считая роста и волосатости. В отличии от Мамонта этот просоленный и продубленный всеми ветрами морей-окиянов моряк был одноглаз, одноног и невероятно мохнорыл. На его лице застыла злобная гримаса, в углу рта торчал окурок сигары. Но было у него и у Мамонта что-то общее в глазах и в манере держаться. Звали его Нильс Хольгеррсон.

— Ну, какого хрена надо? — вместо приветствия спросил господин Хольгеррсон.

О, еще одна родственная черта. Узнаю родного мне человека, с его приветливостью и радушностью. И любовью к ближнему.

— Мне бы место на корабле — сообщил я этому морскому волку.

— Ишь чего тебе надо, тысячу гарпунов тебе в печенку. Впрочем, если ты богатый мальчик и вместе с одеколоном «Роза-Мимоза» маменька выдала тебе на дорожку мешок золота, то гони десять тысяч монет в день и плыви куда хочешь! Хоть Кракену в пасть!

— Да откуда у меня такие деньги!

— Тогда иди пешком. С чего бы мне делать для тебя снисхождение, сто тысяч кальмаров тебе в штаны!

Я представил себе картину с кальмарами и штанами. Крайне неаппетитно…

— Ну может решим вопрос по другому? — и я подмигнул Хольгеррсону.

— А ну пошел отсюда к чертям!!! — заревел как подстреленный бегемот старый моряк. — Говорили мне, что тут у вас на суше мужики как бабы стали, да не верил я! Ишь, договоримся! Да я таких как ты….

И тут я заржал. Я понял, что про меня подумал старый морской дьявол.

— Да успокойся ты — сказал я моряку, который уже отстегнул от культи деревянную ногу и начал ее раскручивать над головой, прицеливаясь как бы половчее ее в меня пульнуть. — Я не то имел в виду!

— Да? — Хольгеррсон несколько раз пыхнул окурком сигары, который почему-то не вылетел у него из рта во время воплей. — А чего ты имел в виду? Я-то подумал ты из этих… Заднеприводных… И серьга вон у тебя, как у девки какой… — Надо. Надо проверить в каком ухе ее можно носить нормальному пацану. А в каком не надо.

Моряк, сопя и кряхтя, но не выпуская сигару из рта стал прилаживать ногу обратно.

— Я имел в виду — может чем помочь надо. Может я тебе помогу в каком деле, — а ты мне плату за проезд скостишь. Ну, понятно не всю, но скажем процентов пятьдесят-семьдесят.

— Нда? Да вообще-то есть одно дело. Но очень оно странное.

— А поподробнее?

— Капитан той лохани, которая называется «Светляк» и курирует между городами, стоящими в низовьях Кристы — собственно, как раз эта посудина и есть корабль, на который ты хочешь попасть — куда-то запропал.