Аквамарин
Шрифт:
— Интересно, что сделает Блейк, когда узнает, что пять тонн наркоты пропали? — весело спросила Лив, посмотрев на свои стройные ноги в тех же сандалиях, в которых она была утром. Они с Джонни уже успели переодеться и сейчас их «наряды» служащих КПП горели вместе с героином в одном братском костре.
Джонни лежал на спине, закинув одну руку под голову, а во второй держа гамбургер, и, глядя на звезды, безмятежно проговорил:
— Не знаю. Я бы для начала свернул шею этому мерзкому типу Сантьяго. Но, думаю, Блейк этим не ограничится.
Лив нахмурилась и посмотрела на Джонни. В отблеске костра его глаза,
— Думаешь, он догадается, что это сделали мы?
Джонни посмотрел на Лив игривыми глазами, тепло улыбнувшись.
— Не «мы», а ты. Обо мне он, пока что, не догадывается. Иначе мой отец уже давно попытался бы перекрыть мне крышу. — весело проговорил он.
Лив хотела было сказать, что и лучше, если он вообще никогда не узнает об участии Джонни во всей этой истории, но в этот момент мобильник в кармане брюк парня громко затрезвонил. Джонни, не торопясь, достал его, скучающе глянул на экран и ответил, включив громкую связь:
— Макс, мой дорогой друг! А я все думал, как скоро ты позвонишь.
Лив ощутила резкую, горячую волну, нахлынувшую ей на лицо и с раздражением к себе заметила, как затряслись ее руки… Как же ей хотелось слышать его голос постоянно, видеть его синие глаза, почувствовать силу его рук… Ну вот что за дура!
— Джонни, куда, черт возьми, подевались пять тонн героина из автобуса Блейка??? — озорно и весело воскликнул Макс брутальным и обаятельным голосом.
Джонни улыбнулся и довольно переглянулся с робко улыбающейся Лив.
— Ну… как тебе сказать… Они горят в аду. — проговорил он, посмотрев на костер. — А что такое, Максик? Уже началась ломка?
— Да, я как раз собирался занюхать пару килограммчиков, а тут такое… — с сарказмом ответил Макс. — Но и это отходит на второй план! Главный вопрос — КАК???
— О, да это было легко, франкенштейн! — язвительно воскликнула Лив и продолжила голосом профессиональной сказочницы:
— Мы с Джонни случайно познакомились с одной милой старушкой, так вот, бабуся оказалась настоящей колдуньей! Ты только представь: стоит пожилая женщина с прямыми, седыми, как паутина, волосами посреди холма над городком Хейгерстаун, что в пятидесяти километрах от Нью-Йорка, и возводит руки к звездному небу! А перед ней костер горит, да такой сильный, что пламя вздымается выше ее самой! Вот эта самая бабуля и наколдовала, чтобы чертов наркотик исчез из салона автобуса с милыми мексиканскими детишками и попал прямо в ее дьявольское пламя! И все это, главное, по такой смешной цене — голова брюнетика с синими глазами…
Джонни слушал всплеск фантазии, еле сдерживая дикий хохот, рвущийся наружу, а Макс не утруждал себя — хохотал громко и от души. Переключив голос в режим родной тональности, Лив сатирически проговорила:
— И вообще, павлин, ты хоть знаешь, что с такими, как ты, любопытными делают на базаре и что конкретно им отрывают?
Все, взрыв хохота
— Снежная королева… Насчет оторванных частей тела не знаю, но вот бабуська из твоего рассказа как-то уж очень смахивает на тебя по описанию… Джонни, ты не находишь?
И снова дикий ржач, во время которого Лив постепенно чувствовала, что ей никогда не перехитрить этого зарвавшегося, наглого и самоуверенного красавчика, что неимоверно бесило ее, потому что она хотела быть сильнее. Бросив на Джонни гневный и укоряющий взгляд, Лив тряхнула своими пышными волосами, откинув их за спину, и беззвучно показала другу кулак.
Просмеявшись, Джонни весело проговорил, наклонившись к трубке:
— Макс, не буди в ней зверя, мне с ней еще до дома целых пятьдесят километров ехать! И, кстати говоря, я с ней еще и живу.
— Меня это не удивляет, дружище, ты уже давненько испортился. — легкомысленным, шутливым тоном заявил Макс. — Но все-таки интересно, как вы это провернули? Блейк чуть все волосы вместе с кожей головы на себе не оторвал, пока орал на Сантьяго и других своих людей, причастных к этому… Его голос через два этажа чуть не оглушил Генри, который, кстати, малость глуховат стал с возрастом… — помолчав, Макс все также легко добавил:
— Ну и догадайся, белоснежка, что повлекло за собой данное происшествие?
Лив язвительно и холодно хмыкнула.
— Дай угадаю: Блейк хочет поцеловать меня в задницу?
Макс поцокал языком.
— Ай-яй-яй, плохая девочка! Давно пора уяснить, что это не Блейк, а я хочу поцело…
— Максик, не отходи от темы. — со смехом проговорил Джонни, глядя на Лив и явно замечая, как ее щеки заливает румянец.
— Извините. Так вот, Блейк увеличил количество людей, направленных на твои поиски и да… Он ненавидит тебя всей своей мелкой, уродливой душонкой, но я скорее склоняюсь к мнению, что он без ума от тебя и его аж подбрасывает от восхитительной мысли о том, что именно он сделает с тобой, когда ему удастся тебя укротить. Так что, белоснежка, ты в смертельной опасности. — весело и беспечно закончил он.
Лив прищурилась, глядя на догорающий костер и пытаясь умерить свой гнев, который, при упоминании о Блейке и его мотивах, вспыхивал в ней россыпью обжигающих искр в груди.
— Пусть не расслабляется ушлепок, это я только разминаюсь. — с мстительным удовольствием проговорила Лив, а Джонни ухмыльнулся.
— Джонни, кто вживил этой девочке мозги упрямого мужика? — шутливо спросил Макс. — Она наверняка опять не захочет слышать, так что передай ей, то если она не остановится, Блейк подключит Генри к своей проблеме, а Генри не будет мелочиться и попрет напрямую против Эйдена, ну а у нашего великого короля всея Нью-Йорка хватит сил, чтобы стереть в порошок не только всю многочисленную армию Уолшей, но и вообще всех носителей этой фамилии по всему миру… И кстати, не хотелось бы напоминать, но я тоже вхожу в семью Уолшей и занимаю далеко не последнее в ней место… Так что, белоснежка, пора идти со мной на свидание! Через пару недель от меня, скорее всего, уже ничего не останется, так что жалеть об этом будешь недолго… — хитро, но очень горячо и невозможно обаятельно вдруг проговорил Макс, как всегда переведя стрелки в интересующую его плоскость.