Ала ад-Дин и повелитель джиннов

Резников Леонид

Ахмед икнул, закатил глаза и рухнул на пол…

Глава 3. Джинн Каззан Одын Бздын

– Мама, где вы? – Ала ад-Дин, словно несомый ураганом, ворвался в калитку дома и заметался по двору, выискивая глазами мать. – Мама!

– Что, что случилось сынок? – выбежала из дверей дома старая женщина, держа в руках здоровенную скалку. – На тебя напали, ограбили, избили? Где они, эти разбойники?!

– Ну что вы, мама, никто на

меня не напал! – Ала ад-Дин замер посреди двора. – С чего вы взяли?

– Уф-ф, – женщина опустилась на ступеньку дома, обмахиваясь концом платка. – Ты меня когда-нибудь своими шутками направишь прямиком к Аллаху. Признавайся, негодный, что у тебя стряслось на этот раз?

– Я встретил луноликую! – порывисто воздел руки Ала ад-Дин.

– Кого?

– Девушку!

– Эка невидаль! – отмахнулась старушка, разглаживая на коленях подол платья. – Стоило из-за этого так кричать.

– Но мама, она прекрасна!

– А это не та самая случайно? – настороженно покосилась мать на сына. – Которую ты видел во сне?

– Нет-нет, это совсем другая, – Ала ад-Дин вновь забегал по двору, ища выхода своим чувствам. – Она… она такая… такая!

– А ноги? Ноги у нее случайно не восковые и не блестят? – на всякий случай уточнила старушка.

– Ну откуда же я знаю, мама! Она была в платье и шальварах.

– Слава Всевышнему! – с непередаваемым облегчением выдохнула мать. – А я-то уж испугалась. И кто же она?

– Принцесса Бадр аль-Будур! – выпалил Ала ад-Дин, и остановился, обернувшись к двери, так как услышал звук падающего тела. – Мама, что с вами? – юноша подбежал к лежащей на ступеньках в глубоком обмороке матери и опустился возле нее на колени. – Мама, очнитесь же!

Ала ад-Дин вскочил на ноги, понесся к колодцу, зачерпнул деревянным ковшиком воды и поспешно вернулся. Женщина, почувствовав льющуюся ей на лицо струйку воды, облизнулась, почмокала губами и чуть приоткрыла глаза.

– Э-э-э, – невнятно, слабым голосом протянула она, поводя перед собой рукой, словно ей нечто привиделось, затем медленно поднялась и прислонилась спиной к стене дома. – Уф-ф! Мне, кажется, приснился кошмар. Будто ты, сынок, встретил нашу принцессу.

– Но мама! Все так и было, – горячо заверил мать Ала ад-Дин. – Сначала я толкнул ее на базаре плечом – это вышло случайно. А после мы с ней разговаривали, я проводил ее до дворца и помог перелезть через забор!

– Через… забор? – несчастная женщина прикрыла глаза и схватилась за сердце. – Скажи, может, ты перегрелся на солнце? Или заглянул по пути домой в курительную?

– Как вы могли такое подумать, мама! – возмутился Ала ад-Дин, хмуря брови.

– Я уже двадцать пять лет как мама. Отвечай, о несчастный, зачем ты ее перекидывал через забор?

– Я не перекидывал. Это она хотела залезть, а ее лесенка осталась с другой стороны стены.

– Лесенка?

– Ну да.

– А

почему она не прошла через ворота, как это делают все люди?

– Мама, она же принцесса! – раздраженно потряс руками Ала ад-Дин. – Неужели непонятно?

– Конечно, сынок. Чего ж тут непонятного? Все принцессы ходят только через забор.

– Вы смеетесь надо мной?

– С чего это ты взял? Я очень даже серьезно говорю.

– О Аллах! – воздел к небу глаза Ала ад-Дин. – Вы не понимаете. Она боялась, что у нее будут неприятности.

– Потому что пройдет через ворота? – уточнила мать.

– Ну, конечно! Она ведь без спроса убежала в город.

– Э-э, а ты уверен, что это была именно принцесса? – усомнилась мать, протягивая руку, чтобы потрогать лоб сына, не горячий ли тот.

– Да точно, точно, – отстранился Ала ад-Дин от протянутой к нему ладони. – И не надо меня щупать! Я не болен и пока еще в своем уме!

– Знаешь, с трудом верится, – проворчала старая женщина, силясь подняться со ступеньки. – Такого простака, как ты, любой облапошит.

– Мама!

– А-а, – лишь отмахнулась та отворачиваясь. – Опять, наверное, своих пустых сказок начитался, вот и мерещится невесть что.

– Но она не знала самых простых вещей, которые знают все! Например, ей было неведомо, кто такой баран. А еще она спросила, что это у меня надето на голове, – Ала ад-Дин лихо заломил тюбетейку.

– Она что, слаба умом, эта твоя луноликая? – удивленно распахнула рот старушка.

– Мама, это нехорошо – сразу оскорблять человека ни за что ни про что! Сами подумайте: откуда ей знать, про барана, если их нет во дворце. А тюбетейки у них не носят.

– Хорошо хоть шальвары у них носят, – проворчала женщина себе под нос, скрываясь в дверях дома. – Некогда мне твои глупости слушать. Мне готовить надо! Непутевый!

– Я путевый! Я лампу новую купил, и еще масло и муку, – Ала ад-Дин бросился к калитке, у которой оставил свою суму, и быстро вернулся, держа поклажу в вытянутой руке. – Вот, поглядите сами!

– Лампу? – заинтересовалась мать, заглядывая в протянутую ей раскрытую суму. Засунув в нее руку по локоть, она вытащила лампу и придирчиво оглядела ее. – Новенькая, даже блестит, – повела головой женщина, прицокнув от удовольствия языком. – Хорошая лампа. Только скажи мне, не украл ли ты ее? Вещь-то дорогая!

– Мама, как вы могли такое подумать! – в который раз за вечер возмущенно надулся Ала ад-Дин. – Мне дал ее торговец лампами за то, что я вернул ее ему.

– Ага, значит, все-таки ты ее сначала спер, негодный, а потом в тебе проснулась совесть, и ты решил вернуть украденную вещь хозяину!

– Все было совсем не так, – запротестовал Ала ад-Дин, выхватывая лампу из рук матери и любовно прижимая ее к груди. – Он ее потерял, а я подобрал и вернул ему. А он обрадовался и подарил лампу мне.