Аламут
Шрифт:
"Бедняжка", - воскликнула Халима. "Но почему она была такой глупой?"
"Аллах дал ему страсть к огню", - сказал Мустафа. "Спокойной ночи".
"Странно", - наполовину про себя подумала Халима.
Вернувшись, они прошли в свои спальни, разделись и легли на кровати. У Халимы голова шла кругом от событий этого дня. Этот нелепый Ади с его рифмованными предложениями, ловкий танцмейстер Асад, развязная Апама с ее бесстыдной ученостью, загадочная Мириам, девушки и евнухи. И вот среди всего этого оказалась она, Халима, которая, сколько себя помнила, мечтала о дальних странах и жаждала чудесных приключений.
"Все в порядке", -
В этот момент кто-то легонько коснулся ее. Не успела она вскрикнуть, как услышала голос Сары, говоривший ей прямо в ухо.
"Сиди тихо, Халима, чтобы Зайнаб не проснулась".
Она забралась под одеяло и прижалась к нему.
"Я же сказала тебе, что не хочу этого", - так же тихо ответила Халима. Но Сара осыпала ее поцелуями, и она почувствовала себя бессильной.
Наконец ей удалось вырваться. Сара стала уговаривать ее и шептать на ухо ласковые слова. Халима перевернулась на спину, засунула пальцы в уши и мгновенно уснула.
Сара не понимала, что с ней происходит. Чувствуя себя дезориентированной, она вернулась к кровати и забралась в нее.
ГЛАВА 2
Примерно в то же время, когда Халима при столь любопытных обстоятельствах оказалась в странных новых садах, по широкой военной тропе в том же направлении, только с запада, ехал молодой человек на маленьком черном ослике. С тех пор как он снял свои детские амулеты и надел на голову мужской тюрбан, прошло не так уж много времени. На подбородке едва виднелась пушистая первая борода, а в ясных, живых глазах был почти детский взгляд. Он был родом из города Сава, расположенного примерно на полпути между Хамаданом и старой столицей, Раем. За много лет до этого в Саве его дед Тахир основал кружок исмаилитского братства, который якобы был призван провозгласить новое почитание мученика Али, но на самом деле был посвящен подрыву власти сельджуков. В свое время общество приняло в свои ряды бывшего муэдзина из Исфахана. Вскоре после этого власти провели рейд на тайное собрание группы и заключили некоторых ее членов в тюрьму. Подозрения пали на муэдзина как на возможного информатора. Его выследили, и предположения группы оказались верными. Они тайно приговорили его к смерти и привели приговор в исполнение. После этого власти схватили лидера братства Тахира и, по приказу великого визиря Низама аль-Мулька, приказали обезглавить его. Братство в панике распустилось, и в тот момент казалось, что исмаилиты навсегда изгнаны из Савы.
Когда внук Тахира достиг двадцатилетнего возраста, отец рассказал ему всю историю. Он велел ему оседлать осла и приготовиться к путешествию. Он отвел его на вершину местной башни и указал на коническую вершину Демавенда, сияющую над облаками в бесконечной дали.
Он сказал: "Авани, сын мой, внук Тахира. Иди прямо по дороге, которая ведет к вершине Демавенда. Когда вы достигнете города Рай, спросите дорогу к Шах-Руду, царской реке. Следуйте вверх по течению, пока не достигнете ее истока, расположенного у подножия нескольких крутых склонов. Там вы увидите укрепленный замок Аламут, Орлиное гнездо. Там старый друг Тахира, твоего деда и моего отца, собрал всех, кто исповедует учение исмаилитов. Расскажите ему, кто вы, и предложите себя в услужение. Так ты получишь возможность отомстить за смерть своего деда. Да пребудет с тобой мое благословение".
Внук Тахира надел саблю с полумесяцем, почтительно поклонился отцу и сел на осла. Поездка в
Трактирщик сказал: "Что привело тебя в Шах-Руд? Если бы у тебя не было такого невинного лица, я бы заподозрил, что ты хочешь присоединиться к начальнику горы, который собирает вокруг себя всех этих неверных собак".
"Я не знаю, что вы имеете в виду, - оправдывался внук Тахира. "Я приехал из Савы, чтобы встретить караван, который мой отец отправил в Бухару, но который, похоже, задержался на обратном пути".
"Выехав из города, держите Демавенд справа от себя. Вы придете к хорошо утоптанной дороге, по которой идут караваны с востока. Держитесь ее, и она приведет вас к реке".
Внук Тахира поблагодарил его и снова сел на своего осла. После двух дней езды он услышал вдалеке шум воды. Он свернул с тропы и поехал прямо к реке, вдоль которой шла тропинка, попеременно проходящая через песчаные просторы и густые заросли кустарника. Уклон реки становился все более крутым, а вода - все более громогласной.
Когда он, полусидя верхом и полулежа, прошел большую часть дня, его внезапно окружил отряд всадников. Нападение было столь неожиданным, что внук Тахира забыл достать свою саблю. Когда же он вспомнил и потянулся к рукояти, она оказалась бесполезной. Семь острых копий были нацелены на него. Стыдно бояться, подумал он, но что он мог сделать против такой превосходящей силы?
Командир всадников обратился к нему. "Чего это ты в эти края суешься, зеленорожий? Может, ты приехал ловить форель? Смотри, чтобы твой крючок не застрял в твоем собственном горле!"
Внук Тахира был в полной растерянности. Если это всадники султана и он скажет правду, ему конец. Если же это были исмаилиты, а он молчал, то его примут за шпиона. Он выпустил рукоять меча и отчаянно искал ответ на немых лицах солдат.
Командир подмигнул своим людям.
"Мне кажется, ты ищешь то, что не потерял, мой несовершеннолетний Пехлеван, - сказал он и достал что-то между седлом и стременем. На короткой палке, которую он держал в руке, развевался белый флаг - символ последователей Али.
Что, если это ловушка? подумал Авани. "Неважно, я рискну", - заявил он сам себе . Спрыгнув с осла, он протянул руку к флагу, который командир протянул в его сторону, и благоговейно прижал его ко лбу.
"Вот так!" - воскликнул командир. "Вы ищете замок Аламут. Тогда идемте с нами".
Он погнал свою лошадь вперед по тропинке рядом с Шахом Рудом. Внук Тахира сел на своего осла и последовал за ним. Солдаты устремились за ними.
Они все ближе и ближе подходили к горному хребту, а рев Шаха Руда становился все сильнее и сильнее, пока они не достигли скалистого утеса, на вершине которого стояла сторожевая башня с белым флагом. У подножия этого утеса русло реки сворачивало в крутой каньон.
Командир отряда придержал коня и приказал остальным тоже остановиться. Он махнул флажком в сторону башни и получил ответ, что путь свободен.
Они въехали в каньон, где было прохладно и темно. Тропа здесь была узкой, но хорошо проложенной. Местами она была вырублена в живом камне. Река ревела далеко внизу. На повороте пути командир остановился и поднял руку, указывая вперед.
Неподалеку внук Тахира увидел две высокие башни, которые сияли белизной над темными горами, словно видение из сна. Когда солнце освещало их, они мерцали в его лучах.