Аламут

Бартол Владимир

Ибн Тахир с готовностью поцеловал его руку. Хасан поднял его и долго смотрел ему в глаза. Затем он обнял и поцеловал его.

"Сын мой, - заикаясь, проговорил он, его глаза блестели. "Старое сердце радуется за тебя. Я дам тебе немного денег и распоряжусь, чтобы ты купил все, что тебе может понадобиться для путешествия..."

Ибн Тахир был тронут.

"Могу я еще раз взглянуть на сады?"

"Пойдемте со мной на вершину башни".

Они вышли на платформу и посмотрели вниз, на сады. Ибн Тахир вздохнул. Затем его охватило волнение. Он положил голову на вал и начал безудержно плакать.

Они вернулись в дом, и Хасан отдал

необходимые распоряжения. Ибн Тахир забрал с собой свои вещи, в том числе и стихи. Они были драгоценным воспоминанием. В тот же день он выехал из замка, хорошо вооруженный, снабженный деньгами и с вьючным мулом наготове. Он смотрел вокруг себя широко открытыми глазами. Весь мир казался заново рожденным и новым. Ему казалось, что он только сейчас открыл глаза. Тысяча вопросов ждали ответа. Ибн Тахир федай умер, а философ Авани родился.

Хасан вернулся в свои покои с незнакомым, прекрасным чувством в сердце. Через некоторое время к нему, запыхавшись, вбежал великий даиш.

"Что это значит? Ты знаешь, что ибн Тахир только что выехал из замка? Все видели его".

Хасан легкомысленно рассмеялся.

"Вы ошибаетесь. Ваши глаза обманули вас. Ибн Тахир умер как мученик за дело исмаилитов. Должно быть, ты видел кого-то другого. Кстати, со мной случилось кое-что приятное, о чем я давно собирался тебе рассказать: у меня родился сын". Собравшиеся на большом помосте посмотрели друг на друга и покачали головами.

Отряд, сопровождавший ибн Тахира в Аламут, направился обратно в Нехавенд с ибн Вакасом в качестве пленника. По пути они обращали особое внимание на новости. Они ждали, что распространятся сообщения об убийстве лидера исмаилитов. Но таких сообщений не было.

В Нехавенде Фахр аль-Мульк, сын погибшего великого визиря, приказал отомстить за убийство своего отца и скрыть бегство настоящего убийцы, обезглавив ибн Вакаса как убийцу визиря.

К тому времени ибн Тахир уже пересек границу Ирана и прибыл в Индию.

ГЛАВА 18

Экспресс-посыльные летели с вестью об убийстве великого визиря из одной страны в другую, наводя страх на все великое сельджукское царство. Оно повлекло за собой бесчисленные непредвиденные последствия и вызвало повсеместную неопределенность и растерянность.

Крепость Гонбадан близ города Гирдкух, оплот исмаилитов в Хузестане, где не было ни еды, ни воды и который был на грани капитуляции, была освобождена от осаждавших ее людей в одночасье, как и Аламут. Великий визирь, смертельный враг исмаилитов, был мертв. Его преемник, Тадж аль-Мульк, считался другом Хасана, поэтому войска Кизил Сарика прекратили осаду и рассеялись еще до того, как командующий получил какие-либо указания от султана или нового визиря. Путь к замку был свободен для гонца Хасана, который привез преемнику Хусейна Алькейни, шейху ибн Аташу, приказ выдать убийцу великого дая. Уже на следующий день большой, хорошо вооруженный караван, перевозивший Хосейна в кандалах, отправился в Аламут.

Весть об убийстве великого визиря наконец дошла до старшего сына султана, Баркярока, который возглавлял кампанию против повстанцев на границе с Индией. Он передал командование частью армии своему брату Санджару, а затем с оставшимися частями поспешно вернулся в Исфахан, чтобы защитить свое наследство и помешать возможным замыслам своей мачехи Туркан Хатун и ее визиря Тадж аль-Мулька.

Тем временем в Исфахане Тадж аль-Мульк сделал все приготовления,

чтобы провозгласить четырехлетнего Мухаммеда наследником престола. Главный противник этого плана теперь отсутствовал, и колеблющемуся султану некому было подкрепить свою волю против требований своей самой молодой и решительной жены. Как раз в это время он находился в Багдаде, наблюдая за величайшими празднествами и церемониями, которые когда-либо проводились. Кроме халифа, более тысячи подданных королей, принцев и вельмож со всех уголков империи платили ему дань. Он находился на пике своей славы и могущества. Даже смерть многолетнего верного советника не могла испортить его ощущения собственного величия. Он ни в чем не нуждался. Он был абсолютно счастлив.

Известие о рассеянии султанских войск за пределами Аламута и Гонбадана насторожило осторожного Тадж аль-Мулька: его бывшему союзнику Хасану угрожала опасность, нависшая над королевством. Теперь, заняв место Низама аль-Мулька в качестве управляющего великой Иранской империей, он ощутил всю тяжесть своей ответственности за мир и порядок во всем королевстве. Твердый приказ султана безжалостно расправиться с исмаилитами был практически выполнен по его приказу. Он немедленно освободил от должностей эмиров Арслан Таша и Кызыл Сарика и назначил на их место двух молодых и решительных турецких офицеров. Они должны были собрать и перегруппировать разрозненные отряды и с их помощью вновь атаковать Аламут и Гонбадан.

"В последнее время с нас достаточно волнений", - сказал Хасан, обращаясь к двум своим помощникам. "Нам нужен отдых, чтобы мы могли подготовиться к продолжению битвы. Не менее важно и то, что нам нужно заделать прорехи в нашем здании. Так что давайте попробуем заключить с султаном почетный мир".

Федаю по имени Хальфа было поручено отправиться в Багдад с письменными условиями для султана, в которых Хасан выдвигал следующие условия: Он должен вернуть исмаилитам все замки и крепости, которые они удерживали до нападения великого визиря. Султан должен был выплатить репарации за поврежденные или разрушенные замки. Взамен Хасан обязуется не приобретать новых крепостей. В то же время он будет готов защищать всю северную границу королевства от набегов варваров. Султан должен будет платить ему пятьдесят тысяч золотых в год на содержание этой армии.

Хасан улыбнулся, ставя печать на письме. Он прекрасно понимал, что его требования - не маленькая провокация. Ему было интересно, как воспримет их султан. Ведь он требовал не что иное, как чтобы всемогущий император Ирана платил ему ежегодный налог!

Несмотря на то что Хальфа был уполномоченным посланником, султанские приспешники схватили его еще в Хамадане и отправили в Багдад в цепях. В разгар празднеств командир султанской телохранителей доставил письмо Хасана своему повелителю. Государь сорвал с него печать и с нетерпением прочел. Он побледнел. Его губы задрожали от ярости.

"Как ты посмел принести мне такую мерзкую вещь в разгар праздника?!" - прорычал он на командира.

Командир телохранителей упал на землю. Он молил о пощаде.

"Вот, читай!" - крикнул султан.

Он распустил весь суд. Теперь он мог дать волю своей ярости. Он сорвал занавески и ковры с дверных проемов и окон, разбил все, что можно было разбить, а затем рухнул, задыхаясь, на подушки.

"Приведите ко мне злодея!" - приказал он хриплым голосом.

Они привели Халфу, связанную и напуганную.