Аламут
Шрифт:
"Но ты не можешь ничего взять с собой из рая, - предупредила Фатима. "Тебе придется выучить все наизусть".
Шум окончательно разбудил Халиму. Она озадаченно огляделась по сторонам.
"Что случилось?"
"Фатима сочинила песню", - ответила Сара. "И ты в ней участвовала".
"Тогда это, наверное, глупость".
Она снова зарылась в подушки и попыталась уснуть.
И тут Сулейман заметил ее. Он подошел и потряс ее за плечо.
"Как вы можете спать, когда в доме гость?"
Он сел рядом с ней, и она прижалась к нему. Он чувствовал приятное тепло ее дыхания, и его ритмичная регулярность
"Какие они очаровательные, - сказала Айша.
"Давайте дадим им отдохнуть".
Фатима обратилась к Зайнаб.
"Давай сочиним о них песню, - тихо предложила она.
Остальные девушки выпили и продолжили веселиться. Они танцевали, прыгали в бассейн, отпускали шутки и смеялись.
Песня была готова, и Фатима велела девушкам разбудить Халиму и Сулеймана. Оба они одновременно открыли глаза, увидели друг друга и засмеялись.
"Боже, если бы старина Юсуф мог меня сейчас видеть!"
Сулейман был безмерно счастлив. Девушки предложили ему еще вина. Он отказался от кубка и выпил прямо из кувшина.
"Ни у одного султана не бывает так хорошо!"
"А теперь слушайте, вы двое! Фатима и Зайнаб споют вам песню".
Он откинулся на подушки и притянул Халиму к себе.
Фатима и Зайнаб начали.
Из всех чаш на небесах
Халима меньше всего владела планом.
Она хмурилась на шестерых и семерых,
если кто-нибудь упоминал мужчину.
Она бежала от змей и ящериц.
То, что она думала о них, было неразумно:
Что Аллах сделал их ползучими
и пожирающими живьем маленьких девочек.
Временами она бросала осторожные взгляды
на нелепые уловки евнухов. По
ночам она втайне мечтала, чтобы
они стали настоящими мальчиками.
И едва Сулейман вошел в дом, как
ее сердце наконец-то почувствовало себя на небесах.
Она потеряла голову, время увеличилось,
и дни ее детства остались в прошлом.
Когда Сулейман протянул руки
к ее девичьей груди и талии,
она застонала так нежно и сладко, что у
нее перехватило дыхание.
Она опустила глаза и задрожала,
и практически потеряла сознание.
Она жаждала, она желала, она сопротивлялась,
и даже покраснела от стыда.
Втайне она могла догадываться,
что не соответствует его вкусам.
Что бы она ни узнала, она забыла,
а это может означать полный позор.
И все же, когда наконец случилось то, что
обычно случается в такие моменты,
ее лицо
счастья, которое принадлежало только ей.
Девушки рассмеялись. Но Халима была вся красная от стыда и гнева. Сулейман удовлетворенно ухмылялся. Он был уже настолько пьян, что едва мог подняться.
"Я закидаю тебя подушками, если ты не будешь молчать!"
Халима потрясла своим маленьким кулачком.
Затем вдалеке раздался мрачный звук рога. Раз, два, три раза. Девочки замолчали. Фатима побледнела. Втайне она приготовила пилюлю для вина.
Сулейман тоже прислушался. Он поднялся с трудом. Он едва держался на ногах.
"Что это значит?" - спросил он, недоумевая.
Он направился к двери, словно намереваясь покинуть павильон.
"Еще одну чашку, Сулейман".
Фатима едва могла скрыть свое беспокойство.
Напиток был готов. Девушки уложили Сулеймана обратно на подушки.
"Что ты собираешься рассказать Наиму и Обейде о своем опыте в раю?" спросила Фатима, чтобы отвлечь его внимание от более опасных мыслей.
"Наим и Обейда? О, эти турки мне не поверят. Но я им покажу. Пусть только усомнятся! Я всучу им это в лицо".
Он показал им свой сжатый кулак. Фатима протянула ему чашу, чтобы он выпил. Он опорожнил ее, как бы невзначай.
На него сразу же навалилась тяжелая сонливость. Он из последних сил пытался сопротивляться ей.
"Дайте мне что-нибудь на память".
"Вы не можете ничего взять с собой".
Он понимал, что с Фатимой у него ничего не получится. Его слабеющая правая рука инстинктивно нащупала запястье Халимы. Золотой браслет скользнул в его ладонь. Он спрятал его под халатом и быстро уснул.
Халима не предавала его. Да и как она могла предать? Она полюбила его всем сердцем.
В павильоне стояла полная тишина. Фатима молча взяла черное покрывало и расстелила его над спящим юношей.
Они ждали.
"Не сами по себе вещи делают нас счастливыми или несчастными", - сказал Хасан своим друзьям в обсерватории, когда они снова улеглись на подушки. "Это скорее мысль, убеждение, которое мы имеем о них. Возьмем пример: скупец зарывает сокровища в тайном месте. Публично он производит впечатление нищего, но наедине с собой он наслаждается знанием, что он богатый человек. Сосед узнает о его тайне и забирает сокровище. Скупец будет наслаждаться своим богатством до тех пор, пока не обнаружит кражу. А если смерть настигнет его раньше, он умрет в счастливом осознании того, что он богатый человек. То же самое происходит с человеком, который не знает, что его возлюбленная его предает. Если он не узнает об этом, то сможет счастливо прожить всю жизнь. Или возьмем противоположную ситуацию. Его любимая жена может быть образцом верности. Но если какие-то лживые языки убедят его в ее неверности, его ждут адские муки. Итак, вы видите, что ни вещи, ни реальные факты не решают наше счастье или несчастье. Вместо этого мы полностью и исключительно зависим от наших представлений, от нашего восприятия их. Каждый день показывает нам, насколько ложны и ошибочны эти представления. На каких хрупких ножках держится наше счастье! Как неоправданно часто бывает наше горе! Неудивительно, что мудрый человек равнодушен и к тому, и к другому. Или что только простаки и идиоты могут наслаждаться счастьем!"