Алас в тумане войны – 2. Бетхэй и оплот
Шрифт:
Тенвир с жалостью глянул на пиво, бросил девчушке пару медяков и, махнув всем яростным кулаком прощания, вышел из трактира. Те, что сидели за столом были недовольны, что этот негодный опять втащит товарища куда-то в авантюру и за глаза посыпали его разными грязными словечками.
Идя по улице достаточно долго и быстрым шагом, солдат остановился возле пустынного, по его мнению, места и завернул в подворотню.
У несчастного искателя сплетен задёргалось левое ухо: Да что со всеми сегодня с самого утра?! То кот начал по стене бегать и гонять по двору кур. То жена ни с того,
Тут из-за угла подворотни, в которую завернул молодой человек, появилась рука – она манила Тенвира пальцем: «Командиииир.»
У офицера чуть сердце не лопнуло. Он отшатнулся: «Чего ещё?! Есть, что сказать – говори!» – Но тот не отвечал. – «Лоэн!»
Пришлось всё-таки влезть и спрятаться. Увидев честные-пречестные глазища подчинённого, у Тенвира испортилось настроение окончательно.
А тому было словно не до какой-то там субординации. Он отгородился ладошкой, будто его мог кто-то услышать, и прошептал: «Сейи Талами сбежала, похитив второго наследника. Представляешь? Шир-тулан даже простил её за это, но лум-ая не нашли. Слухи ещё не достигли здешних жителей, а уже такое происходит! Я сам случайно узнал.»
Конечно «случайно» узнал – шпион за знатью. Зачем по пятам преследовать каждого дворянина и подслушивать всё и вся?! Спелся, небось, с этим игривым шкетом в трактире и собирает всякую чушь.
«А ещё.» – Продолжил Лоэн. – «Это правда, что небеса послали двух избранников – у одного светлые волосы, а у другого обычные – русые. Знать столицы больше склоняется к выбору светлого, ибо он похож на настоящее воплощение света!»
«Ты то откуда знаешь?» – Нахмурился Тенвир.
Солдат нарочно выпялился в небо и улыбнулся: «Моё предположение. Но чует нутро, что не так всё хорошо, как кажется!»
Глава 4.
Дом с дождём.
Ручаясь за любимого человека, ступаю я по тонкой кромке льда. Узорами украшен хрупкий путь, боюсь я оступиться, утонуть.
В белёсом поднебесье гремело, бесились воздушные потоки и носились, распустив огромные крылья, дикие птицы. Взволнованные золотые молнии били, не причиняя никому вреда, и сверкало полуденное солнце – люди просто не ожидали хоть раз на своём веку увидеть подобное зрелище – ни один маг не мог создать такое мощное буйство стихии, что не станет причинять никому боль с неудобствами. Людям всей империи можно было сесть на лавочки и начать смотреть на эту яростную красоту, если у них в груди бились только храбрые сердца.
На великом алтаре вечный свет от небесного шара становился всё сильнее и невыносимее. Предсказаний не было насчёт появления нового государя, однако адепты переполошись, не на шутку испугавшись такого внезапного удара свыше.
Молодой, по меркам правителей, шир-тулан Амилэй сам, даже не доверившись приближённым слугам, запрыгнул на коня и погнал к Дивному Храму, словно он позабыл обо всём в мире. Он ждал этого дня очень долго, уже больше двух сотен лет прошло и бремя правления его тяготило. Он подумывал о праздной жизни, но щадил нервы своей прекрасной супруги.
Завести наследника созданию света было невозможно, поэтому правитель
Был единственный случай, когда правителю повезло и на свет появился самый настоящий живой божок, который стал полноправным наследником. Полукровка… Кто-нибудь слышал о таком счастье? Тот отец-правитель, что после оставил напоминанием о себе в истории, как самый распутный, был одним из первых царей этого мира и неудивительно, что он знал некоторые тайны и никого в них не посвящал. Поэтому, когда на алтаре появилась его смена, силы не покидали правящего ныне царя – у него были наследники, никто не в праве забирать его власть!
Возник конфликт, обернувшийся войной, во время которой царь был убит, а его имя цвело кровавым пятном на сожжённом Гобелене Вечности. Кровный наследник, избранный самим правителем, был в ярости, но не пошёл против воли небес и оставил в живых убийцу своего отца, заковав его в цепи и оставив гнить в подземелье, пока не сгинет.
Правда была в том, что каждый новый правитель забирает силу предыдущего, иначе его нельзя инициировать, сила не пробудится, а божество останется простым человеком. Поэтому, чтобы доказать свою власть дитя света, вместо того, чтобы ждать потери сил правителя, убило его, дабы заполучить всё себе и стать правителем. Так считали историки того времени.
Но ведь ошибка предполагает изменение судьбы… Наследник есть, силы не забрать, даже если убить правителя, пробуждение не получается – значит божество не очень то и нужно государству… И именно в нём, этом государстве, перестали появляться боги пробуждённые – их сила всегда была запечатанной. Но кто им будет помогать с инициацией, если они как бельмо на глазу?
На удивление, следующие правители были более милосердны и не так плохо относились к появлению божеств, однако и прав им давали не больше, чем рабам. Всё, что сулило несчастным – быть практически бессмертной прислугой до тех пор, пока не появится новая. Силы, и без того запечатанные, при помощи магов вытягивали из тела божества, а идд, что заботилась об алтаре, была стёрта с лица земли.
Но у правителя не хватило ни сил, ни власти уничтожить великий алтарь, посему божества появляются до сих пор. Пришлось снова возвести здание вокруг алтаря и приставить к нему стражей.
Последняя смена появилась лет пятнадцать назад. Были ли это только слухи, или же сплетни особо злых ненавистников, но говорят, что божество явилось тогда с предрасположенностью к волшбе без источника. Однако нынешний правитель Кэи Сердобольный, со свету сжил несчастное божество. Мальчишка пропал, так и не оставив о себе даже напоминания.
Амилэй тоже опасался подобных историй, правда, как и любой мужчина, он хотел продолжить свой, именно свой род. Но больше таких случаев в истории, как с тем государством, ныне известном как Свет Майхо, не происходило. Вернее был очень давний случай, который и запомнился то на словах старцев. Возможно это действительно была ошибка и этим царствам не стоило существовать изначально?
Смирение. Лишь смирение помогло молодому шир-тулану достичь небывалого равновесия и установить в своём сердце доброе ожидание своей смены. Пусть светлый ребёнок и выжмет из него все силы.