Алая нить
Шрифт:
Под каким-то предлогом он покинул остров на два дня. Все они остались, а он уехал один.
Когда самолет пошел на посадку сквозь густые облака, он вспомнил другое путешествие много лет назад, тогда они тоже летели
Что бы было, если бы они не поехали? Он, вероятно, стал бы врачом, унаследовал дедовскую практику. Он всерьез подумывал, не выбрать ли ему медицину: ему по-прежнему принадлежал дом в Хэйвардс-Хит, который был сдан партнеру Хью Драммонда, Джиму Халберту.
Он вырос с представлением об отце как о погибшем герое, ощущая какую-то смутную неправду. С той ночи, когда он увозил во тьму мать и сестренку, спасая их от угрозы убийства, он пытался до конца осознать, кем и чем он является на самом деле. И теперь он уверен, что это ему удалось.
Он взял себя в руки и зажмурил глаза, в точности как советовал его отец. Это был единственный выход.
Он солгал родителям. Они не знали, почему он прервал занятия и поехал на Барбадос. Они не знали, что сейчас он летит в Нью-Йорк. Но Чарли должен был сделать это. И надеялся, что они никогда ничего не узнают.
В аэропорту
Широкая улица, обсаженная деревьями. Старомодные дома с обширными садами. На дороге играли дети; увидев такси, они разбежались. Из окна на другой стороне улицы высунулась женщина и прокричала что-то по-итальянски. Чарли заплатил водителю, и такси отъехало.
Входная дверь долго не открывалась. Наконец появился долговязый подросток в свитере и джинсах и подозрительно воззрился на него.
Чарли спросил:
– Твой отец дома?
– Кто его спрашивает? – требовательно произнес мальчишка.
Позади него в коридоре замаячил здоровенный мужчина без пиджака. Чарли плохо видел его при тусклом освещении, но ему показалось, что в руке у мужчины был пистолет.
– Кто-то спрашивает Дона? – поинтересовался мужчина.
Из открытой двери до Чарли донесся запах итальянской стряпни. Ему оставалось только повернуться и уйти.
Но он не повернулся и не ушел. Он обратился к мужчине в тускло освещенном коридоре:
– Я его спрашиваю. Я его племянник, Чарльз Фалькони.