Алая роза Анжу
Шрифт:
Теофания стояла подле Рене – особая привилегия няньки, державшей герцога младенцем на руках и учившей его делать первые шаги.
– Будьте осторожны, господин Рене, старайтесь не попадать ни в какие передряги. Держитесь подальше от бургундцев… мерзкие они людишки… пошли против собственной страны. Передайте Марии, что я о ней часто думаю. Пусть держит свой нрав в узде. Она ведь теперь королева, самая что ни на есть настоящая. Передайте, что Теофания хочет ею гордиться.
Рене улыбнулся и поцеловал старой няне руку. Дорогой Рене – самый лучший из всего выводка! Всегда такой добрый и вежливый, истинный галантный
Прошло два года с того дня, как Рене отправился в Реймс на коронацию Карла Седьмого. Война продолжалась, но многие теперь надеялись на ее скорый конец. Правда, Орлеанскую Деву схватили бургундцы и продали англичанам, а те сожгли ее на площади в Руане. Ее короткая слава кончилась, однако Жанна сделала свое дело. Фортуна обратила свое лицо к Франции. И хотя англичане по-прежнему находились во Франции, а положение их казалось довольно выгодным, – все же Орлеан избавился от осады, французы отбили еще несколько городов, и, наконец, Карла провозгласили королем Франции. Англичане намеревались возвести на французский престол маленького короля Англии и даже сделали это, но не в Реймсе, как положено, – ведь Реймсом владели французы – им пришлось довольствоваться Парижем, а всякий знает, что коронация в Париже – совсем не то, что коронация в Реймсе.
Рене теперь много времени проводил с семьей в замке Кер. В эти счастливые дни он часто приходил в детскую, играл с детьми, рассказывал им сказки. Он был куда мягче и добрее матери, и дети обожали его. Даже двухлетняя крошка Маргарита с нетерпением ждала его прихода и вопила от восторга при его появлении.
Рене говорил Изабелле:
– Вот такая жизнь по мне. Насколько приятнее быть со своей семьей, чем находиться при дворе.
– Однако вы очень любите встречаться с вашей сестрой королевой.
– Я всегда рад видеть Мари. Но теперь она сама может о себе позаботиться.
– Кажется, Карл тоже.
– Знаете, моя мать и Мари оказывают на него сильное влияние. Он очень переменился, Изабелла. Появление крестьянской девушки из Домреми произвело на него огромное впечатление. Говорят, она убедила его в том, что он – законный сын короля.
– Сомнительное благо, – отозвалась Изабелла. – Или ты сын безумного короля и имеешь право на корону, или в твоих жилах не течет эта дурная кровь и ты не имеешь никаких прав. Весьма тяжелый выбор.
– Только не для Карла. Он убежден, что надел корону по праву. Кажется, он пробудился от своей всегдашней апатии, хотя и несколько поздновато. Он в самом деле думает лишь о том, как освободить страну и вернуть ей былое процветание.
– Возможно, Карлу это удастся, если ваша сестра поможет ему.
– Не забывайте про мою мать.
– Ну, разумеется. Может, Франция и дождется лучших дней.
Иногда Рене отправлялся в очередной поход. Тогда в замке воцарялось уныние. Но зато возвращение господина вызывало такую радость, что по силе она могла сравниться (как говорила Теофания) разве что с печалью во время его отсутствия.
Однажды в январе, за два месяца до того, как Маргарите исполнилось два года, в замок прибыли посыльные.
Они принесли дурные вести. Умер отец Изабеллы, герцог Лотарингский.
Горе
Так все и вышло. Поместья перешли к единственной дочери герцога, и жизнь семьи круто переменилась.
Первым делом семья собралась переезжать из Понт-а-Муссона в Нанси. Там они поселятся в замке, в котором провел свои последние дни герцог, и заживут по-новому – так, как предписывает их нынешнее положение.
– Ну вот, – заявила Теофания, – так-то лучше. Наконец-то сын мадам Иоланды заживет подобающим образом.
В детской началась жуткая кутерьма, когда детям объяснили, что они переезжают в Нанси. Жан засыпал взрослых вопросами, а Луи и Иоланда слушали, широко открыв глазенки. Даже малютка Маргарита сообразила, что происходит нечто необыкновенное. Теофания была рада, что у нее есть такая толковая помощница, как Агнесса, – столько обрушилось хлопот.
– Агнесса прекрасно ладит с детьми, – сообщила старая нянька госпоже Изабелле. – Я целиком могу на нее положиться. Помяните мое слово, она будет чудесной матерью, когда придет срок. Материнство ей самим Господом предназначено.
– Она хорошая девушка, – ответила мадам Изабелла. – Теперь у нас имеются средства, и мы подыщем ей подходящего мужа.
– Я попрошу Господа приискать ей кого-нибудь получше, – сказала Теофания. – Она заслужила это.
Все это было так приятно! Семья пришла в восторг от замка в Нанси и от доставшихся им сокровищ. Только теперь им самим стало ясно, как скудно жили они в замке Кер. Новый дом показался детям просто гигантским.
– Теперь уже немного похоже на то, как я жила у госпожи Иоланды, – хвасталась Теофания. – Господин Рене наверняка помнит.
Изабелла могла бы на это ответить, что она тоже выросла в роскоши, да и вообще – нынешними переменами семья обязана ее наследству.
Но скоро пришла беда.
Однажды в замок прибыли гости. Когда Рене и Изабелла узнали штандарт герцога Бургундского, у обоих защемило сердце от недоброго предчувствия.
Сам герцог не приехал. Да они и не ждали, что столь значительная персона прибудет вот так, попросту: о его визите протрубили бы герольды. Не следовало забывать, что теперь Рене и герцог враги. Бургундец объявил во всеуслышание, что глубоко осуждает Рене за то, что тот со своими людьми пришел на помощь Орлеану в дни осады.
Визитеров приняли радушно, согласно обычаю, и угостили вином в парадном зале. Затем гости перешли к сути дела.
А дело заключалось вот в чем. Рене и Изабелле предписывается оставить замок Нанси как можно скорее, а Рене должен отказаться от титула герцога Лотарингского. Приняв этот титул и сочтя Изабеллу единственной наследницей ее отца, господин Рене упустил из виду одну важную вещь. Во Франции действует Салический закон, согласно которому лен не передается по женской линии. По закону титул и все состояние должны перейти старшему племяннику почившего герцога – Антуану графу де Водемону, ближайшему родственнику усопшего по мужской линии.