Алая роза Тюдоров
Шрифт:
– Так, – ответила королева (именно этим словом она заменяла обычное «да»). – Энгельберт – это есть парень!
Дини подняла глаза и увидела почти прямо перед собой честное лицо королевы. Она с такой неподдельной тревогой и вниманием вглядывалась в лицо Кита! Ее большая плоская рука снова коснулась лба раненого.
– Лихорадка, кажется, есть меньше?
– Думаю, что так, – согласилась Дини. – То есть я очень на это надеюсь.
– Скоро придет доктор Корнелиус делать кровопускание.
– Знаете, – сказала Дини, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, – мне кажется, это не самая лучшая мысль. Я подумывала над тем,
Королева прищелкнула языком:
– Доктор Корнелиус хорошо знайт о всякой такой штук. Он говорить, герцог надо пускать кровь. Он есть послать за лучший цирюльник, чтобы пускать кровь герцог.
– За цирюльником? – Дини напряглась. – Знаете, эта щетина, которая выросла на щеках у Кита – вещь довольно неопрятная. Может быть, эти самые цирюльники его просто побреют? Тогда им будет чем заняться и все будут довольны. Хорошо?
Королева наградила ее удивленным взглядом:
– Доктор Корнелиус говорить, надо пускать кровь герцог!
– А я говорю, надо его побрить. Давайте договоримся, ваше величество. Дайте мне пять минут, и я смогу убедить цирюльников просто побрить герцога, но отнюдь не пускать ему кровь. О'кей?
Королева прищурилась, но на губах появилась улыбка.
– О'кей.
Дини, продолжая улыбаться, вернулась к исполнению своих обязанностей. Королева же сложила на груди руки и следующие полчаса посвятила слову «о'кей», изо всех сил стараясь произносить его так же, как мистрис Дини Бейли.
Он снова грезил наяву. Это было единственным объяснением происходящего. Глубоко вздохнув, Кит заставил себя сглотнуть комок горькой слюны, хотя это причинило ему боль. Впрочем, болело все – и голова, и плечо, и тело. Казалось, его пропустили через молотилку.
Кто-то разговаривал поблизости. В беседу включился еще один голос – нежный и приятный, готовый, казалось, вот-вот обратиться в смех. Впрочем, смеха он так и не дождался. Зато сразу узнал американский акцент.
Не янки, нет. Скорее акцент южных штатов. Пожалуй, сильнее, чем у Вивьен Ли, которая совсем недавно снялась в новом фильме «Унесенные ветром». Он вспомнил, что ему довелось повидать мисс Ли на сцене. Кажется, ее называли восходящей звездой. Это была очаровательная девушка, правда, со слишком большими руками. Подумать только, такие большие руки, а достались столь хрупкой особе.
Руки, которые поглаживали его лицо, были легкими и прохладными. Вот опять шепот:
– Я никуда не уйду от тебя, Кит. Я знаю, ты слышишь меня. Я тебя не оставлю.
Неужели ему привиделось это нежное лицо, мокрое от слез? Неужели она плачет из-за него?
Боже мой, Дини! Как он мог забыть?
Он вдохнул еще раз и почувствовал, что дышать стало капельку легче. Он сразу заглотнул как можно больше воздуха, чувствуя, что требуется еще и еще. Похоже, ему никак не удавалось надышаться.
Но вот на его лицо легли совсем другие руки – на этот раз твердые, как будто мужские. Потом он почувствовал, что его лицо чем-то скребут. Удивительно, но это напомнило ему бритье. Да, его и в самом деле бреют. Он хотел было сказать, что бритье может подождать, а вот воздуху хорошо бы побольше – но не смог.
Происходило что-то непонятное. Он слышал, как Дини говорила с кем-то весьма льстивым голосом. Он пытался открыть глаза, но веки будто налились свинцом.
– Я
После этого послышалось шарканье ног по полу. Кто-то следовал за ней, удаляясь от кровати в дальний угол комнаты. Несколько секунд Кит вообще ничего не слышал за исключением звука льющейся воды, скрипа стульев и приглушенного шепота.
– Ох! – неожиданно вскрикнула она. Что там с ней делают эти варвары?
Еще один женский голос произнес американское «о'кей».
Со страшным усилием Кристофер открыл глаза. Некоторое время все предметы да и сама комната вертелись перед ним в причудливом калейдоскопе. Затем ему удалось наконец увидеть Дини, стоявшую в окружении полудюжины цирюльников. Они о чем-то беседовали с ней, временами, словно птицы крыльями, взмахивая широкими рукавами. Судя по всему, между ними шла серьезная беседа или даже ученый спор. Но вот один из цирюльников – человек крепкого телосложения – неожиданно повалил девушку на пол, обнажил ее длинную стройную ногу и выхватил из складок плаща острый искривленный нож. Дело явно принимало серьезный оборот.
Кит со страшным волнением наблюдал эту сцену, которая живо напомнила ему языческие жертвоприношения. Он прилагал невероятные усилия, чтобы набрать в грудь побольше воздуха и закричать, привлечь к себе внимание этих ужасных людей и тем самым дать шанс девушке исчезнуть. Но вот, к его полному недоумению, она присела, откинула голову и расхохоталась.
– Нет, я не шучу, – говорила Дини с улыбкой. – Там, откуда я приехала, все дамы бреют ноги. Вы, конечно, и представить себе не можете, как здорово чувствует себя женщина после подобной процедуры. Анна Клевская кивнула:
– О'кей. Эти люди говорить, что не есть пускать кровь герцог. Вы выйграйт, о'кей?
Кит снова прикрыл глаза – от волнения и страшного напряжения он неимоверно устал. Впрочем, он заметил, что в голосе девушки послышалось явное облегчение.
– Ну и прекрасно. Пусть они оставят герцога в покое, а я им позволю брить себе ноги, когда они только пожелают.
Кит, несмотря на слабость, сам едва не рассмеялся, поняв, какую удивительную сделку заключила эта отважная женщина с местной гильдией хирургов-цирюльников. Его поразила сама идея этой сделки, и ему хотелось отдать должное уму и хитрости Дини.
Но вместо этого он провалился в глубокий сон.
Глава 9
– Что значит – она уехала? – требовательно вопросил Генрих. Хорошее расположение духа монарха растаяло без следа.
Прежде чем продолжить, Чарлз Брендон, герцог Саффолк, некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Судя по тому, как побагровело лицо короля, его весьма опечалила новость об исчезновении облюбованного объекта.
– Ваше величество, мистрис Бейли чрезвычайно опасалась навлечь болезнь на своего великодушного государя. После того как она оправилась от обморока, настигшего ее в Ричмонде, ее первой мыслью была мысль о здоровье вашего величества. Она умоляла меня помочь ей вернуться в Хемптон-Корт, где она могла бы одновременно ухаживать за своим кузеном и при этом быть уверенной, что ничем не повредила драгоценному здоровью вашего величества.