Алая сова Инсолье
Шрифт:
— Ты смешно краснеешь, — заметил не без удовольствия мой спутник и попытался вдруг сдернуть повязку с моего лица. Но это у него не получилось — я перестала краснеть и стремительно отвела его руку.
— Ладно, понял. — Повязку он оставил в покое. — Всего лишь хотел глянуть, везде ли ты краснеешь. — А мы в лесу так-то. Логику уловила?
— Нас не кусали, да. И вообще не лезли всякие насекомые. Я думала, им Хрюшин запах не нравится.
— И это тоже. А скажи мне теперь, как ты нашла следилку? Если даже я со своим чутьем ее не засек?
— Она стрекотала… — растерянно пробормотала я. — Не очень громко, но вполне отчетливо.
—
— Что за следилка? — Напрягаться и беспокоиться в его руках почему-то не получалось. Точнее, получалось. Но совсем по другому поводу.
— Обыкновенный маячок. Хотя если я его не заметил, то не очень обыкновенный. И поставить эту гадость мог только один из встреченных мной… загонщиков церкви, — нахмурился Инсолье, и вокруг него всколыхнулись еще слабоватые, но вполне заметные фиолетовые нити, которые стали буквально обшаривать окружающее пространство.
— Кто?
— Да так, не бери в голову, один старый знакомый. — Кажется, охота разговаривать на эту тему у Инсолье пропала. Он спихнул меня с коленей и встал. — Займемся маскировкой. Снимай свои тряпки. Обрюхатим тебя, и можно возвращаться на торг.
— Ты сам слышишь свои слова? — поинтересовалась я через какое-то время. Нити осторожно ощупывали все вокруг, рисуя картинку привала, но они были еще совсем слабые, тонкие, путались и сбивались. — Я, конечно, понимаю, что ты про внешнюю маскировку, но…
— Что «но»? — В его голосе прорезался искренний интерес.
— Но почему на ночь глядя? Не проще подождать до утра, отдохнуть нормально и только потом заниматься делами?
— Не проще. Вряд ли, конечно, нас сегодня навестят. Но лучше ночевать подальше от места, где сдохла следилка. Это раз. Разве ты не хочешь поспать в трактире на нормальной кровати? Это два.
— На трактир у меня нет денег. — Я вздохнула. — И у тебя занимать нечестно. Не знаю, когда смогу вернуть.
— Чего?! — Кажется, он всерьез озадачился. Настолько, что завис возле тележки и какое-то время не шевелился. — Еще б меня баба какой-то медяшкой попрекала. Тем более когда я уже купил тебе одежду и прочую утварь.
— Но я не попрекаю, я наоборот…
— Лучше молчи! — Вот теперь этот странный человек рассвирепел. — Нашла время говорить о деньгах. Раздевайся, говорю. И вот, — мне в руки сунули узел, — натягивай! А я пока сверну твое тряпье в хороший беременный живот. Потом привяжем.
Самое странное было в том, что я никак не могла понять его мотивов. На прямые вопросы он отвечал — хочу. А чего хочет? Если бы моего тела, то понятно. Но ведь ни единой попытки как-то сексуально потрогать, не знаю, за какое-то определенно эротическое место там. Нет, меня хватают и тискают скорее как ребенка или игрушку. И это обескураживает. Потому что, во-первых, вообще непонятно. А во-вторых — если у него и не было грязных мыслей, то мне что со своими в таком случае делать?!
Я здоровая взрослая женщина в теле юной девственницы. У меня то ли свои гормоны, то ли ее гормоны — тут уж без разницы. Но я и правда краснею, замираю, перестаю порой дышать и все время чувствую каждое его прикосновение… нет, не как ожог или что-то в этом роде. Как тепло. Такое… уютное и вместе с тем жадное.
— Было бы у меня больше времени, создал бы поддельный труп. — Мои треволнения
— Хру! И-и-ихру!
— И еще надо бы вуаль соорудить. Южные бабы, кто чуть побогаче, часто лица скрывают полностью. И твоих слепых глаз не видно будет — совсем хорошо. Будешь ходить со мной только за руку. Как южанке и положено. Никто не удивится и вопросов задавать не станет. Хм, да, просто отличный план, — кивнул он сам себе. — Никаких больше котят, шпаны и попыток сбежать из повозки.
Инсолье довольно хмыкнул, и те темно-фиолетовые нити, что раньше тянулись от меня к повозке, теперь перекинулись на мужчину. Наемник деловито ухватил их и прицепил к своему запястью, пару раз дергая, словно поводок. Потом немного подумал и укоротил вдвое.
— Я не сбегала. Я… Ты не мог бы немного прибавить длины? — Просить убрать привязь было все равно бесполезно. А рвать силой как-то некрасиво. И просто несвоевременно.
— Длины чего?
— Вот этого. — Я повела рукой и осторожно коснулась его нити.
— Нет, — отрезал он и сразу насупился. Хорошо хоть, не стал спрашивать, как именно я нащупала эту штуку.
Глава 30
Инсолье
Чтоб их всех шатты съели, выплюнули и съели еще раз! Ничего глупее не придумать, чем расспрашивать торговцев о том, не воруют ли в окрестных селах придурковатую молодежь. Первым делом тебя же и заподозрят во всех грехах. Вторым — наплетут три короба небылиц!
Тем более что мы с Имран изображали чужестранцев. Втройне подозрительно. Ну, точнее, это моя «жена» была совсем иноземка. А я так, ни два ни полтора. Иначе со мной вообще не стали бы на такие темы разговаривать.
— Не высовывайся. — Я снова незаметно подтолкнул святую внутрь повозки, когда она попыталась вылезти наружу. — Ты тихая и незаметная южная баба. Те без великой надобности даже слова не рискнут произнести, не то что шарахаться по торговцам и болтать на «страшные» темы. Я чуть позже дам на лапу нужным людям, скажем, что ищем соотечественника, пропавшего здесь несколько лет назад. А ты просто сиди и слушай. И никуда не лезь!
— Я не лезу. — В ее голосе слышалась возмутительная улыбка. — Я просто сейчас задохнусь. Или задушусь… ты же сам меня к себе привязал. Когда ты отходишь от телеги дальше чем на пять шагов, меня следом тащит!
— Так ты не пешком лезь, ты подгоняй свин… корову. В твоем положении ходить вообще вредно. — Я понимал, на что она намекает. Но делал вид, что даже не замечаю намеков. Фиг ей, а не свобода. Ее ж только из поля зрения выпусти — проблем потом не оберешься.
— Там узко, — резонно заметила блаженная сволочь, ткнув рукой в сторону прохода между потемневшим от времени деревянным забором и чистенько выбеленной стеной лавки. — Я слышу, что люди толкаются.