Алая Завеса
Шрифт:
Почти сразу же Юлиан увидел, как двое полицейских заводят какого-то небрежно одетого мужчину под руки в помещение. На нём были одеты совсем огромные и ржавеющие наручники, не идущие ни в какое сравнение с теми, что надевали на Юлиана.
— Что вообще случилось? — спросил старый полицейский. — Как это удалось сделать?
— Мы всё расскажем, — ответил один из конвоиров, усиленно держа под руку преступника, — нам бы поскорее избавиться от него и помыть руки.
— Как жаль, что мы не можем подвергнуть смерти на месте тварь вроде этой, — сказал старый полицейский и приблизился
Юлиану показалось, что он вдумчиво смотрит в его глаза, однако отсюда было плохо видно и он вполне мог ошибаться.
— Ещё как жаль, — ответил один из полицейских, — но я уверен, что совет присяжных вынесет правильное решение.
— Ах да, — опомнился старый полицейский и схватил в руки телефон.
Он набрал какой-то номер, и, когда шли гудки, махнул в сторону подопечных:
— В подземелье его! В подземелье ведите, только оттуда он не сможет сбежать… Мистер Карниган! Это инспектор полиции Гленсон. Только что арестован опасный преступник Агнус Иллиций. Прошу явиться в отделение полиции номер тринадцать!
В глазах и голосе Гленсона читалось всё больше и больше радости. Он понимал, насколько это важно и какое великое дело совершили его ребята, однако Юлиан ничего не понимал.
Неизвестный мистер Карниган ещё долго что-то кричал в трубку, не давая ни слова вставить инспектору, однако того это совсем не волновало. Казалось, дело своей жизни он наконец-то выполнил и теперь мог умирать спокойно. И достойно.
Ботинки преступника были донельзся драными, а походка такой тяжёлой, что каменный пол был вот-вот готов рухнуть под ним.
— А у вас тут холодновато, — хриплым голосом произнёс Иллиций, на что последовал вполне логичный чей-то ответ:
— Заткнись, падаль. Там, куда мы тебя ведём, холоднее ещё в несколько раз. Там тебе и самое место.
Иллиция это, похоже, совсем не напугало. С его строны лишь последовал необычный и противный смех, который ввел в смятение и самого Юлиана.
Он был вполне себе высокого роста, а длинные черные локоны украшали несколько седых волосков. Хотя локонами это можно было назвать с очень и очень большой натяжкой, потому что сальными они были настолько, что напоминали чёрные сосульки. Чёрное кожаное пальто было примерно настолько же драным, как и ботинки, оттого Юлиан представил, что Иллиция нашли в помойке и нигде иначе. И срок его годности уже давно истёк.
Когда смех прекратился, Иллиций вдруг заметил Юлиана и выражение его черных глаз резко переменилось.
— Я знаю тебя! — кричал он в лицо Юлиану. — Я знаю, кто ты, черт подери!
На его лице появилась самая отвратная улыбка, которую Юлиану приходилось видеть в своей жизни, и она почти привела юношу в ужас. Наверняка, примерно такого внешнего вида представлял Юлиана дед в сравнительно недалеком будущем.
На желтеющих зубах уже начала появляться чернь, а в некоторых местах торчали и вовсе золотые протезы зубов. Вырастить зуб или заменить его на нормальный протез — вовсе не проблема, но этому парню наверняка нравилось то, что «украшает» его сияющую улыбку.
Юлиана чуть не стошнило, но он отпрянул назад от решетки, потому что Иллиций потянул в его
Юноша пришёл в смятение. Что происходит вообще?
— Знаю, знаю! — не унимался Иллиций, всё больше и больше вводя в ступор Юлиана.
Преступник громко закашлял, наверняка почуяв боль в том месте, куда его ударили. Он пытался поднять руку для того, чтобы прикрыть рот, но из-за наручников этого сделать не удалось. Тогда Иллиций нагнул голову к рукам, чтобы прокашляться, но ему и этого сделать не дали — отвесили сзади смачного пинка и заставили инерцией двигаться вперед.
— Он не понимает ничего, — сказал Юлиану Гленсон. — Слишком болен. Больше ты его не увидишь.
Юлиан не успел ничего ответить инспектору, так как тот мгновенно скрылся. Легче от его слов парню не стало — теперь он втрое больше захотел покинуть это место, чем несколькими минутами ранее.
Справа доносился громкий шум — ажиотаж вокруг Иллиция всё никак не хотел кончаться. Что-то подсказывало Юлиану, что он ещё очень и очень долго не закончится.
Интересно, что они там с ним делали? Били? Пытали? Кормили ужином и укладывали спать?
Жаловаться Юлиану не стоило — вряд ли этому бедолаге Иллицию приходилось сейчас лучше, чем ему. Иллицию и спать-то никто не даст, как бы сильно тот не хотел. Хотя… Хотя и Юлиан вряд ли в скором времени уснет.
Вопреки его ожиданиям, через несколько минут шум справа прекратился. Поначалу показалось, что Иллиций был там приговорен к высшей мере и мгновенно убит, однако это были только иллюзии. Шум не прекратился — он просто стал немного потише. Ожесточенные крики сменились на вполне себе спокойные голоса, а восторг на подобие смирения.
Но относительный покой продлился недолго, потому что теперь уже входные двери отворились, что заставило инспектора Глесона мгновенно среагировать и подбежать к ним. Он не обратил на Юлиана никакого внимания, и юноша в душе был этому даже рад.
— О, наконец-то! — воскликнул инспектор, увидев гостей, которых, судя по всему, так долго ждал.
— Спать было гораздо приятнее, — послышался чей-то сухой и медленный голос.
— Такое дело не будет ждать, — немного робко ответил инспектор, после чего закрыл дверь.
— А я не спала, Люций, — на этот раз голос был женским, — и больше всего мечтала в этот скучный час о каком-нибудь весёлом приключении.
— И, как я понимаю, Агнус Иллиций был идеальным вариантом, — ответил её напарник всё таким же сухим голосом.
— Именно так. Как же давно я не резвилась на старых костях!
Мужчина выглядел достаточно типично для обычного интеллигентного жителя этого города — монотонный серый пиджак, примерно такие же брюки, и прямоугольные, едва видимые очки. В левой руке он держал короткую трость, но совсем не опирался на неё — вероятно, она служила для украшения. Волосы его почти поседели, но были длинными и спускались даже ниже плеч, будучи гладко зачесанными назад. К слову, его две блестящие залысины были более чем заметны.