Альбион
Шрифт:
Она посмотрела направо. На лице у Ани было всё то же кровожадное выражение.
Чем ближе они подходили к Гиоррану, тем гуще становился дым. Не только одна Рин начала кашлять. Всё пространство перед ними было покрыто тлеющими углями, и только белый зуб самого Гиоррана стоял посреди этой выжженной пустыни. Некоторые из домов Эрнестрада всё ещё стояли, но их было немного. В воздухе висели крики умирающих и треск углей.
«Реган, без сомнения, мёртв», — думала Рин.
Всё труднее и труднее становилось заставлять коней идти вперёд. Вскоре они нашли то, что от него осталось. Они
Рин смотрела на то, что осталось от её любовника, и не чувствовала печали, к ней пришла какая-то странная злость и разочарование. Это сделал Ветер — Ветер и Элисс вместе. Сначала ей хотелось убить кого-нибудь из эллонов, а потом — Ветер и Элисс — она так и не смогла решить, кого.
Она спела первые строки пёсий Регана о женщинах из Старвелина. Аня сердито взглянула на неё. Рин спрыгнула с коня и подошла к тому, что недавно было Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реганом.
— Давай пойдём и убьём нескольких эллонов, — предложила она, взглянув на Аню. Ей не нравился собственный голос, но сейчас она ничего не могла с ним поделать.
— Пойдём, — сказала Аня.
За ними раздался громкий крик: повстанческая армия всё быстрей и быстрей приближалась к воротам Гиоррана.
Повсюду пахло горелым мясом.
Рим села на коня, и тут что-то привлекло её внимание. Высоко в небе над башнями Гиоррана кружил кроншнеп.
* * *
Элисс взяла чай, хоть и не хотела пить — она вообще никогда не хотела пить. Через окно был слышен шум приближающейся армии. Сквозь, пар от чая она мило улыбнулась. Нгуру и Аропетране.
— У вас не осталось почти никакой защиты, — заметила она спокойно, ставя чашку на полированную поверхность стола. — Пятьдесят или шестьдесят солдат здесь в Гиорране да несколько сотен визжащих от страха аристократов, которые только путаются под ногами. Ваши маги сойдут с ума от паники и постараются убедить всех и каждого, что с помощью своих фальшивых чар смогут отбить атаку. Это не только не поможет, а наоборот-помешает вам, так как, доверяя магам, люди вскоре поймут, что просчитались, но будет уже поздно.
Нгур улыбнулся вопреки своему настроению.
Аропетрана был серьёзен.
— У нас ещё есть время, чтобы убить тебя до того, как крепость будет взята, — сказал он с ненавистью.
— Только после того, как я допью чай, — сказала она с таким видом, будто он приглашал её на танец. — Он слишком горячий, и придётся потерпеть некоторое время, пока он остынет. После этого вы сможете заняться казнью, правда, боюсь, что будет немного поздно. Да! И не забудь про вспарывание живота — ты обещал мне, Аропетрана.
Нгур хлопнул своего друга по плечу.
— Оставь её, — сказал он.
— Почему?
— Потому что я прошу тебя. Если мы попытаемся казнить её, произойдёт нечто ещё более несуразное, чем происходит сейчас. Пусть один из твоих людей вышвырнет её из Гиоррана, и давай наконец займёмся обороной. Сколько у нас лучников?
— Десяток с арбалетами и около пятнадцати с обычными луками, — мрачно ответил Аропетрана.
— Мало, слишком мало, — сказал Нгур, стоя у окна
— Можно, я тоже возьму меч? — спросила Элисс.
— Заткнись и убирайся, стерва, — сказал Нгур, не оборачиваясь и даже не меняя тона своего голоса. — Аропетрана, проследи за тем, чтобы у людей были орудия для вытаскивания камней из стен — было бы неплохо, если бы мы смогли бросать их на этих скотов внизу.
— Невежливо предлагать даме, чтобы она заткнулась, — заметила Элисс.
— Тогда просто катись к чёрту.
На скулах Элисс появились розовые пятна.
— Я надеялась устроить всё таким образом, чтобы вы могли остаться в живых, — сердито сказала она. — Но, похоже, придётся переменить это решение.
Аропетрана с удивлением посмотрел на неё.
— Ты думала спасти нас от… этого? — сказал он, кивком головы указывая на окно.
— Не обращай на неё внимания, Аропетрана, — сказал Нгур. — У тебя есть более важные и неотложные дела, чем спор с этой сучкой. Попытайся убить её, если это тебя успокоит, но не вступай с ней в бесполезные дискуссии. Постарайся избавиться от неё любым способом. Когда сделаешь всё, о чём я просил, возвращайся сюда. Возможно, мы придумаем ещё что-нибудь для своей защиты. Если быть до конца правдивым, дружище, я не надеюсь, что ты останешься жив к концу периода бодрствования.
— Я тоже, — сказала Элисс. — Хочешь, я покажу, что с тобой случится?
Она сложила два своих больших пальца вместе и подмигнула Аропетране.
Его тело тотчас пролетело мимо плеча Нгура и вдребезги разбило застеклённое окно. В двадцати метрах от Нгура Аропетрана разорвался на тысячу комочков плоти и миллион капель жидкости, превратившись в кровавое облако.
Вдруг он снова оказался на прежнем месте, в одном из кресел, и окно было совершенно целым.
Нгур критически оглядел её.
— Ты колдунья, — прошипел он. Его рука потянулась к рукоятке меча, но потом остановилась. — Ты навлекла свои чары на Гиорран, чтобы уничтожить Дом Эллона.
Элисс отхлебнула немного чаю. Аропетрана выглядел так, как будто вот-вот упадёт в обморок.
— Нет, — сказала она, — мои намерения были немного другими.
— Да, да, — произнёс Нгур со злым сарказмом, — ты помогаешь крестьянам, а потом заявляешь мне, что хочешь помочь Эллонии. Правильно, ведьма?
— Я не ведьма и даже не колдунья.
— А ты чертовски похожа на неё.
— Мне уже говорили, что я обладаю артистическим талантом, — сказала она, а затем, повернувшись к Аропетране: — Давай-ка, поторапливайся. Выполняй то, что приказал тебе Нгур. Всё это не поможет, конечно, но ты хоть займёшься делом. Война проиграна, даже если вы этого ещё не поняли. Последняя её стадия, от которой зависит твоя никчёмная судьба, проходит здесь, в этой комнате между мной и Нгуром. Я страшно не люблю обижать людей, но было бы лучше, если бы ты покинул это помещение.