Альбион

Грант Джон

— Что ты имеешь в виду?

Чашка у Нгура опустела.

— Начни с чего-нибудь простого, — сказал Аропетрана. — Пошли патруль, чтобы поймать для начала лишь одного крестьянина — полдюжины было бы предпочтительней, но достаточно одного. Эта операция напомнит армии, что ты всё ещё обладаешь неограниченной властью. Что будет с этими пленниками — тебе решать: важно, чтобы как можно быстрее хотя бы один был связан и доставлен в Гиорран.

— Ты поведёшь патруль? — спросил Нгур, не глядя на Аропетрану.

— Друг, —

сказал Аропетрана, — служить тебе — это удовольствие. Как я уже говорил, поймать одного крестьянина будет несложно. Их армия находится недалеко от Эрнестрада, и, так же как и мы, они должны высылать вперёд разведчиков. Мы с лёгкостью сможем найти такого разведчика и привести его сюда, что, без сомнения, усилит нашу армию и решит её внутренние проблемы.

Нгур налил себе ещё чаю. Он посмотрел на дно чашки, очертания которого были искривлены жидкостью и струящимся над ней паром.

— Я позволяю тебе сделать это, — сказал он так, будто речь шла о неком пустяковом деле.

— Этот человек может и не быть крестьянским воином? — спросил Аропетрана.

Нгур вздрогнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, у нас не будет особых проблем в поимке воина, но если что случиться, мы можем просто взять с поля одного из крестьян, одеть его в примитивные доспехи и притащить сюда. Вообще, чем больше я думаю об этой возможности, тем более разумной она мне кажется. Мы казним его, и армия увидит, что ты всё ещё являешься её лидером.

— Но человек будет невиновным!

Аропетрана пожал плечами.

— Не бывает невиновных людей.

— Нет, — сказал Нгур. — Я не могу этого позволить.

— А ты можешь позволить, чтобы тебя свергли? — спросил командир, наклоняясь над столом. — Ты можешь позволить, чтобы эти варвары поставили Дом Эллона на колени? Если так, только скажи мне, и я убью тебя на месте. Откуда в тебе эта мягкотелость? Раньше ты не был таким. Наступили тяжёлые времена, а в тяжёлые времена необходимо принимать жёсткие решения. Ты должен забыть о судьбах отдельных людей и думать о судьбах мира и о всех, кто его населяет в целом.

Нгур снова отвёл глаза. Аргументы казались логичными: он не мог найти в этих рассуждениях того, с чем бы он был не согласен. Совсем недавно он не имел бы против этого никаких возражений, но теперь он изменился. Несмотря на то, что он пролил достаточно много невинной крови на своём пути к трону Деспота, ему не хотелось вновь убивать невиновного человека, даже крестьянина, только ради того, чтобы удовлетворить кровожадность своих солдат.

— Но если он не…?

Неожиданно Нгур принял решение и тут же возненавидел себя за него.

— Да, — сказал он. — Разрешаю.

Аропетрана встал, отодвинув кресло, и ножки заскрипели по мраморному полу.

— Надеюсь, ты достаточно мудр, Нгур, — сказал он, собираясь уходить.

— Я тоже надеюсь, — мрачно заметил Деспот.

Через некоторое время после того, как Аропетрана ушёл, Нгур повторил те же слова в совершенно пустом зале.

— Я тоже надеюсь.

* * *

Когда патруль Аропетраны вышел из больших ворот Гиоррана, дул сильный ветер. Несколько солдат приветствовали дюжину всадников, но большинство смотрели на них довольно мрачно. Прошёл слух —

Аропетрана немало потрудился для его распространения, — что отправка патруля явилась результатом секретно полученной информации и что он должен был схватить одного из главарей повстанческой армии, возможно, даже саму Аню. До эллонских солдат часто доходили подобные слухи, и большинство из них относились к ним скептически.

Сам Аропетрана был страшно возбуждён. Ему нравились хлопки развевающегося над ним флага. Ему нравилось ощущать под собой сильные мускулы коня, когда он проезжал по лагерю эллонской армии. Ему нравилось сознавать, что к концу периода бодрствования он вернётся обратно с жертвой, и мрачное выражение исчезнет с солдатских лиц, сменившись радостью, которая предвосхищает триумф. Он давно заметил, что мрачные солдаты всегда проигрывали тренировочные турниры, а те, которые улыбались, рассекая воздух мечом, всегда оказывались победителями. Задачей Аропетраны являлось вернуть самодовольные улыбки на лица эллонских солдат во что бы то ни стало, и тогда, он был уверен, грядущая битва будет выиграна.

Выехав из лагеря и оставив его запахи далеко позади, они оказались у подножья высокого поросшего кустарником каменистого холма. Несколько лошадей противились подъёму туда, поэтому Аропетрана поехал первым, показывая пример.

Остальные последовали за ним, хотя было видно, что животным приходиться нелегко. Шум падающих камней напоминал плеск воды.

Наконец они вышли на твёрдый грунт. Трава была выгоревшей и жёлтой, то там, то тут виднелись жухлые кусты. Кони поднимались по крутому склону с трудом, но опора для них была хорошей. Аропетрана вновь направил вперёд своего коня, и остальные опять послушно двинулись следом.

На вершине холма они остановились. Казалось, отсюда их взору был доступен весь мир. Картина дрожала перед глазами из-за волн тёплого воздуха, поднимающегося ввысь, но, несмотря на это, они могли различить вдали цепь высоких бело-голубых гор, при виде которых Аропетрана поёжился от холода, представив, что поднимается на одну из этих вершин. А ещё дальше была белая занавесь, верхняя часть которой терялась высоко в небе — край света.

За ней ничего не было.

Аропетрана никогда не видел её раньше. Он принял обдумывать некоторые недавно сказанные слова его Деспота Нгура. Может, действительно за границей мира находился другой мир — вон там, за пеленой тумана?

Он покачал головой.

Всё это было не важно.

В его задачу входило найти крестьянина, более или менее похожего на лидера, и казнить его. Было бы лучше, если бы он смог найти крестьянку со светлыми волосами, чтобы выдать её за саму Аню. Ему нужна была жертва, чья смерть дала бы надежду армии Нгура.

— Извините, — произнёс голос неподалёку.

Он оглянулся, но никого не увидел.

— Извините, — повторил голос.

На этот раз Аропетрана посмотрел вниз.

Рядом с его конём стояла маленькая, почти безгрудая женщина, с короткими, плохо постриженными волосами. Он уже хотел отшвырнуть её ногой, когда почувствовал силу в её взгляде.