Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Разница в воспитании: отец мог смолотить сковородку картошки, мама брезгливо:

– Хадось какая! Видеть эту картошку не могу!

Отец удивленно поднимал брови: едва кончался второй, самый страшный голод.

Разносолов, деликатесов, снадобий, телячьих нежностей не признавал, считал, что надо есть досыта, калорийное и с витаминами; доцент кафедры кормления.

Для баловства – по воскресеньям к чаю – сам жарил хлеб.

Консервы – необходимость: мясные – бывали и в Удельной. Шпроты – роскошь – покупались перед войной раз или два. Сгущенное молоко – чайную ложечку – дала попробовать Екатерина

Дмитриевна. Потрясло.

Восхищала любительская колбаса – два раза в месяц по дням получки, тонко нарезанная в гастрономе – двести граммов. На колбасу отец иногда клал сыр – получался двухэтажный бутерброд, как на Первой Мещанской – двухэтажный троллейбус.

Летом арбузов, дынь, персиков, абрикосов не покупали: хватает своих фруктов-ягод.

Но когда в первый раз после стольких лет зимой выкинули – из Испании – апельсины, отец принес их кошелку (сетки, авоськи еще не возникли) – да еще отстоял в очереди.

Мама, считалось, прекрасно готовила. Услышав выражение национальное блюдо, я решил, что русские национальные блюда – картофельный суп со сметаной и котлеты с кашей или пюре.

Отцу нравилось именно это; вечером, после работы, просил добавки и сам подкладывал. Мне тоже нравилось. Жареного мяса мне никогда не давали: не ужуешь. Селедка непонятно почему казалась мне едой неприличной – может быть, из-за запаха на ножах-вилках. Отец рыбного ничего не ел: кости.

Отец копил деньги. Хотел нашу комнату обменять на две с приплатой. Мама на словах соглашалась, но каждое предложение отвергала: боялась хоть чуть подальше отъехать от бабушки.

Отец ворчал, что приезжим дают отдельные квартиры, а коренным москвичам…

Отдельных квартир я не видел – трубниковская ошеломила, как прихоть природы. Люди не жили в своих квартирах, а проживали – кто свободнее, кто теснее – на жилплощади в коммуналках. Наше существование втроем на тринадцати метрах с двумя огромными окнами и скошенным углом не казалось мне ненормальным. Отцу – казалось; а я так привык к разговорам комната на две комнаты, что меню на стеклянной двери столовой прочел как меняю.

Как я любил маму! В Удельной первое утреннее движение – к ней (ее топчан стоял в папиной комнате, но спала она на другом – в моей). Всех прекрасней, родней, утешительней. Лучше всех понимает.

А отец…

Отец был в академии с утра до ночи. Меня присвоили и баловали бабушка/мама. Видя, что получается, отец вздыхал:

– Лень раньше нас родилась.

Он бывал бит прежде, чем начинал возражать, и умывал руки:

– Ваш ребенок, вы и воспитывайте.

Мама на слово говорила ему десять. Он возмущался:

– Да дай ты слово сказать! – а когда мешала работать, взывал: – Иди в свое стойло!

Он был оскорбительно простой, здоровенный, ни чорта его не берет, за все довоенное время болел один раз – малярией, молча и неинтересно.

Маме постоянно недомогалось, она с увлечением рассказывала бабушке и мне, где что у нее кольнуло, ёкнуло, токнуло, подкатилось. Недомогание я счел хорошим тоном и, подражая, жаловался на болящее и придуманное. Отец этого не любил:

– Жертва вечерняя.

Отец с грехом пополам – для кандидатского минимума – осилил Гальперина. В анкетах писал: английский,

читаю со словарем. Мама участвовала в моем увлечении Францией и учила французскому и немецкому.

Отец знал: Однажды в студеную зимнюю пору и:

Уши врозь, дугою ноги И как будто стоя спит.

Мама – Бальмонта и Северянина. Говорила: эстетные. Под лаковым гимназическим переплетиком я читал:

Пишу тебе в альбом: Ударься в стенку лбом, Тогда от сильной боли Меня ты вспомнишь поневоле, —

и в обрезе последней, переплетной страницы – клязьма, приведенная Пушкиным:

Кто любит более тебя, Пусть пишет далее меня.

В альбомчик я внес свое, крупными буквами:

Средь таежных синих льдов Бродит старый рыболов. 21/iii—41 г.

Несомненно, влияние радио. (Было у меня еще воспоминание о наших с Борей речных радостях:

Плывет там плот, Заросший травой И дохлой стрекозой.)

В родне отец один любил русские песни – только не хор Александрова. Мама все русское называла хор Пятницкого. Она по радио слушала Элегию Массне – Шаляпин тянул м-м-м – и арию с колокольчиками – Барсова, колоратура. В споре Козловский – Лемешев не принимала ничьей стороны. Соглашалась, что Козловский красиво выводит ллубллу и что голос сильнее, но признавала, что у Лемешева – тембр приятный. Она вспоминала Собинова и как Шаляпин рассердился на Шуйского, дернул за бороду – а борода-то приклеенная…

У них с отцом даже слова были разные. Уродилась клубничина в мой кулак, мама: – Забабаха.

Отец: – Граммов сто…

Отец шутил: Увы и ах, —

Сказал Сирах, —

Мои последние штаны

И те в дырах. – Мне было не смешно.

Загадывал: А и Б

Сидели на трубе… – Я недоумевал.

Разводил руками: – Не годится Богу молиться,

Годится горшки покрывать. – Я не понимал смысла.

Когда на плечо капнула птичка: – Оставила визитную карточку. – Я ёрзал.

Иронизировал: – Кусочек с коровий носочек. – Меня передергивало.

Осуждал кого-нибудь: – Охрёмка. Ваняга. – По лицам бабушки/мамы я понимал, что они обращают эти слова на отца.

Ему доставалось за всю епархию: за себя, за Ивана с Авдотьей, за бабушку Ксению:

– Все ей Сереня да Сереня. Тут Андрея не на кого оставить…

Стало быть, Матенны уже не было.

Редко я оставался на бабушку Ксению, смотрел в ее левый невидящий глаз, слушал скучное, деревенское. Раз она исполнила мне былину:

Поделиться:
Популярные книги

Протокол "Наследник"

Лисина Александра
1. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Протокол Наследник

Император

Рави Ивар
7. Прометей
Фантастика:
фэнтези
7.11
рейтинг книги
Император

Кодекс Охотника. Книга IX

Винокуров Юрий
9. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IX

Государь

Кулаков Алексей Иванович
3. Рюрикова кровь
Фантастика:
мистика
альтернативная история
историческое фэнтези
6.25
рейтинг книги
Государь

Товарищ "Чума"

lanpirot
1. Товарищ "Чума"
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.00
рейтинг книги
Товарищ Чума

Игра престолов

Мартин Джордж Р.Р.
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Игра престолов

Сердце Дракона. Том 20. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
20. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
городское фэнтези
5.00
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 20. Часть 1

В комплекте - двое. Дилогия

Долгова Галина
В комплекте - двое
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
попаданцы
8.92
рейтинг книги
В комплекте - двое. Дилогия

Никчёмная Наследница

Кат Зозо
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Никчёмная Наследница

Законник Российской Империи. Том 4

Ткачев Андрей Юрьевич
4. Словом и делом
Фантастика:
городское фэнтези
альтернативная история
аниме
дорама
5.00
рейтинг книги
Законник Российской Империи. Том 4

Тайный наследник для миллиардера

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.20
рейтинг книги
Тайный наследник для миллиардера

Новый Рал 9

Северный Лис
9. Рал!
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 9

Её (мой) ребенок

Рам Янка
Любовные романы:
современные любовные романы
6.91
рейтинг книги
Её (мой) ребенок

Матабар

Клеванский Кирилл Сергеевич
1. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар