Альбом для марок
Шрифт:
После ВОСРа отец понял, что новая власть любит бумаги, стал их копить, огораживался ими, снимал впрок нотариальные копии.
УДОСТОВЕРЕНИЕ № 930
Солдат Управления Подольского Уездного Воинского Начальника Яков Артемьевич Сергеев, призыва 1911 г., происходящий из гр. Московской губ. Дмитровского уезда, Подчерковской волости, дер. Жуковки, согласно приказа Войскам Московского Военного Округа 1918 года № 158 уволен от службы вовсе, что подписью с приложением
23 февраля 1918 года, гор. Подольск, Моск. губ.
Подольский Уездный Воинский Начальник, Член Совета Раб., Сол. и кр. депутатов – Качкин.
Делопроизводитель – (подпись).
Печать с двуглавым орлом без корон, машинопись по старой орфографии, содержание и язык – от Временного правительства. Нота бене: гр. вместо крестьян. От большевизма – листок, в половину тетрадного.
Отец ушел из воинской канцелярии, оставив открытый сейф с позолоченными орденами Временного правительства, ушел от Гражданской войны.
Как это удалось? Помог сенькинский друг Качкин? Пэттерн. Так или не так, оправдалась любимая отцова пословица – со сдвигом:
– Не хвались едучи во рать, а хвались возвращаючись с рати.
Из автобиографии 1948 года:
С 19 февраля 1918 г. по 1 марта 1919 г. работал секретарем
Подольского райзо и затем управляющим совхоза “Дубровицы” Подольского района, принадлежавшего в то время МОЗО. С 1 марта по 15 декабря 1919 г. учился на курсах при Тимирязевской с/х академии.
В сущности, перевод с ленинского на сталинский. Одиозная дата демобилизации 23 февраля 1918 года исправлена на нейтральную. Уездный земельный отдел превратился в райзо, отдел земледелия московского губсовдепа – в МОЗО, Петровская академия – в Тимирязевскую. Остались одни Дубровицы:
– В Дубровицах церковь была чудная… историческая. —
И лиловый вирированный снимок дубровицкого барокко.
Ветхий листок в линейку, резиновый штамп в углу; далее – от руки:
Народный Комиссариат Земледелия
Отдел Животноводства
Курсы инструкторов
по животноводству и молочному хозяйству
По части учебной
Октября 18 дня 1919 г. № 200
Москва, Петровская с-х Акад.
УДОСТОВЕРЕНИЕ
На основании постановления Комитета обороны г. Москвы о регистрации нетрудового населения опубликованного в № 211 “Изв. В.Ц.И.К.” 23 сентября 1919 г., Курсами Инструкторов по животноводству и молочному хозяйству выдано тов. Сергееву Якову Артемьевичу, родившемуся в 1889 г. в том, что он состоит слушателем на вышеозначенных курсах отдела животноводства Наркомзема, что подписью с приложением печати удостоверяется.
Вр. Заведывающий курсами – (подпись).
Секретарь курсов – (подпись).
Печать с гербом
На обороте – казенные записи об отправленных в центр посылках с почтовым штемпелем УСОЛЬЕ СИМБ.:
17/III Подольск Моск. г. И. А. Сергееву 17 ф. сух.
28/IV Дмитров Моск. г. А. К. Оштукову для К. К. Сергеевой 19 ф. сух.
12 мая Сергееву Ф. А. 13 ф. сух.
4 июня А. С. Пановой 20 ф. сух.
25/VI—20 К. Кир. Сергеевой 19 ф. сух.
16/юл 1920 Качкину – 15 ф. сух.
31/VIII—20 Яковлеву Москву сух. 19 ф.
И. А. и Ф. А. Сергеевы – братья.
К. К. Сергеева – мать.
Качкин – друг.
А. С. Панова —?
Яковлев – Митрофан Николаевич – Митроша – бывший щаповский учитель, депутат Учредительного собрания, кажется, от эсеров, чуть ли не министр в самарском КОМУЧе. Не расстрелян потому, что за него вступилась знакомая, Фофанова – та, которая прятала Ленина и которой Ленин 24 октября оставил записку:
– Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил.
В Москве был военный коммунизм. Бесплатно выдали стальные запонки – стиль деловой человек – и забрали кучу подольских знакомых. В день своего кадетского корпуса они собрались и спели Боже, царя храни. Донес, подозревали, князь Волконский.
Какое-то время отец пожил в Солодовке – огромное здание, первоклассный венский модерн: крохотные комнаты со всеми удобствами для неимущих. Построил благотворитель, купец Солодовников, украсил Вторую Мещанскую – рядом с безархитектурной деревянной Большой Екатерининской.
Курсы при академии подкармливали:
– А вот я вам расскажу, как я спекулировал. В Шиловском уезде под Рязанью на практике. Там нам все давали – молоко, творог, сыр давали – голландский сыр мы делали. Молоко, творог мы ели, сыр не ели. Вот я с головкой сыра поехал в Москву. Сыр продал – на эти деньги купил целое теплое пальто. Хорошее, видно, было – в тридцатом году перешивали, нашли – на груди гагачий пух подложен. До самой войны носил.
Из такой Москвы – по пэттерну – Яковлев отправил отца в Усолье. В Средне-Волжском Высшем сельскохозяйственном техникуме спасались от голода многие москвичи и петербуржцы. Для особ титулованных Яковлев изобретал фантастические синекуры. Отец работал действительно – ассистентом кафедры животноводства и заведующим племенным рассадником.
– Это было имение Орлова-Давыдова. Из Усолья мы посылки в Москву слали. На Митрошу и донесли, что много продуктов отправляет. А мы за ширмой сидели и все слышали. У волостного старшины Михаила Савеловича. Царя в Москве полиция не охраняла – только сельские старшины. Набирали в губернии. Царь едет по Садовому, а с двух сторон старшины за руки взялись, толпу сдерживают…
Отец вспоминал о веселой жизни в Усолье, об амурных приключениях Митроши; как не знали, чего бы съесть повкуснее – курицу в сметане, яблоко в сливках.