Альбус Поттер и Турнир Четырех
Шрифт:
– Может, хватит, а? Может пора на отдых?- тихо говорит Драко, незаметно сжав его руку.
– Может, и хватит, Малфой, - легко соглашается Гарри и чуть сжимает холодные пальцы в ответ.
– Но только что ты будешь делать, если следующим окажется твой сын, а? – резко распахнув глаза, выдыхает Поттер-старший, наклоняясь к Малфою. Тот застывает каменной статуей, с ненавистью смотря в бешеные зеленые глаза, - или твои друзья.. твоя жена в конце концов?! Охота идет на чистокровных, понимаешь? Вас режут, как свиней на убой, а ты предлагаешь мне отдыхать… пожалуй… вы и так изгадили этот мир своими извращенными идеалами,
– Псих, - полузадушенно хрипит Драко и отступает на шаг, - мне пора, герой.
Он быстро идет к поезду и легко запрыгивает на подножку, даже не оглянувшись. Хогвартс-экспресс, выдыхая большие белые клубы дыма, снова отправляется в самое безопасное место волшебного мира. По крайней мере, Главный аврор Британии верит, что это так.
***
Скорпиуса нигде не было, и Альбус бросил поиски, просто устроившись в одном из купе. Где-то через час ему стало скучно, болтовня однокурсников надоела, тем более, что с ним общаться почти никто и не хотел. Он все равно оставался чужим на своем факультете. Хотя малышня тянулась и очень хотела познакомиться поближе, ведь они уже слышали истории об Альбусе Потере - сыне великого героя волшебного мира Гарри Поттера.
Альбус встал, вежливо и холодно извинившись, как это и положено в их среде, вышел в тесный тамбур. Потом снова прошел по вагону, чтобы размять затекшие ноги. Появилось желание найти Лили и Рози с Хьюго. Да он даже был не против присутствия Джеймса, если уж на то пошло. Проходя мимо купе, он услышал оживленный смех и голоса. Ему на шею кинулся рыжий ураганчик, и Альбус с радостью вдохнул знакомый запах волос Лили.
– А вот и ты! – радостно завопила сестренка и попыталась затащить его внутрь.
– Нет, я…
– Скорпиуса ищешь, - догадалась Лили, - ну иди тогда.
Она отступила и скрылась в купе. Ей не хотелось искать Скорпиуса, потому что не отдал ей снитч во время матча. Лили не злопамятна, просто она привыкла, что все и во всем ей уступают.
Скорпиус нашелся в конце поезда. Он сидел, глядя в окно и подтянув колени к подбородку.
– Привет, - осторожно произнес Альбус, садясь напротив.
– Привет, - тихо откликнулся Скорпиус, поворачиваясь.
Повисло напряженное молчание. Альбусу многое хотелось рассказать, многим поделиться, но он не стал нарушать тишину, предоставив Скорпиусу право самому направить их общение.
– Знаешь, - вдруг сказал Скорпиус, - я никогда раньше не смотрел в окно во время поездки. Оказывается, увлекательно.
– Ага, - кивнул Альбус и вдруг рассмеялся.
Скорпиус вопросительно приподнял бровь, Альбус ответил тем же и сказал:
– Ты меня удивляешь.
– Я вообще такой. Удивительный, - фыркнул Скорпиус и тоже рассмеялся, - Ал, я просил в восемь, - добавил он укоризненно.
– Ну, извини. Я не видел причины.
Скорпиус внимательно на него посмотрел, хмыкнул и снова уставился в окно.
– Прекрати, - начинать день с ссоры не хотелось, - Скорп, перестань. Я забыл.
– О, даже так. Ты научился признавать ошибки, Альбус Северус. Взрослеешь.
– А не пошел бы ты, Скорпиус Гиперион, -
Скорпиус спокойно выдержал его гневный взгляд и улыбнулся:
– Я рад, что ты меня нашел.
– Еще бы ты не был рад, - фыркнул Альбус, - ты бы в жизни не пошел меня искать сам. Ну и ладно. Зато теперь мне есть, кому рассказать про каникулы.
– Только не это, - вздохнул Скорпиус, зевая, будто ему невыносимо скучно, но зажегшийся в глазах интерес говорил совсем об обратном. И, конечно, Скорпиус Малфой никогда бы и никому не признался, даже под Kруциатусом, что ждал, когда Альбус станет рассказывать свои истории…
Глава 3. Он придет
Гарри внимательно посмотрел на лежащего человека. Присел на корточки, чтобы вглядеться в лицо, и невольно отшатнулся. Потому что на щеке уже мертвого мага были вырезаны буквы. «He will come» («он придет»). Не при помощи заклятий, таких как Сектумсемпра, не при помощи чар подобия, а простым магловским ножом с очень острым лезвием. Главный аврор провел по запекшейся царапине пальцем, поморщился и поднялся на ноги.
– И что теперь? – рядом с ним стоял мрачный донельзя Тедди Люпин и, скрестив руки на груди, тяжелым взглядом осматривал место происшествия.
– Ничего, - глухо проговорил Гарри, - найду – изрежу на кусочки и буду резать долго. Очень долго, - прибавил он, задумавшись.
– Ведьме не было и двадцати лет. Ты должен ее знать, вы учились вместе в Хогвартсе.
– Откуда мне ее знать? Она же чистокровная. Со Слизерина. Мы с ними не очень ладили, знаешь ли, - Тед передернул плечами и уставился в темноту, будто пытаясь что-то там разглядеть.
– Ну а мне предстоит один очень неприятный разговор. Это Саманта Флинт, Тед. Дочь Маркуса Флинта, которого я, в отличиe от тебя, помню. Его дочь была старостой факультета и училась на седьмом курсе, когда я отправил Ала в Хогвартс. Мне жаль ее, она не замечена в чем-то плохом или противозаконном.
– Никто из них замечен, - усмехнулся Тед, - они - детки Пожирателей, они должны быть ниже травы тише воды, и они прекрасно это осознают.
– Тед Люпин! – прикрикнул на крестника Главный, - кем бы ни был отец этой девчонки, она всего лишь девчонка. Это - человеческая жизнь! Это сердце и душа. И никто не имеет права отбирать ее вот так.
Волосы Теда приобрели пурпурный оттенок, он побледнел и попытался вырваться из цепкого захвата Гарри. Но Главный аврор умел взять за горло и в прямом и в переносном смысле. В глазах Теда всколыхнулась неконтролируемая ярость, он вздрогнул и судорожно всхлипнул.
– Тед? – встревожено спросил Гарри, разжимая пальцы, - Тедди?.. нет, нет, ну что ты…
Он протянул руку к лицу Теда и тут же отдернул, когда острые, длинные зубы почти впились в его ладонь.
Колдомедики предупреждали, что волчья природа в конце концов возьмет свое. В последнее время Тед был раздражителен, плохо спал. Гари неоднократно отмечал, что крестник является на работу с темными кругами под глазами, а цвет его волос – пепельно-серый, что означало сильный упадок сил. Но они все устали. Эти убийства выбили их из колеи. Гарри сбился с ног, бегая по пятам сумасшедшего с магловским ножом, и каждый раз бесился от осознания того, что снова опоздал.