Алеф (CИ)
Шрифт:
Вынимаю из кобуры «Кольт Питон» (люблю его после «Молчания ягнят») и кладу на край стола. Несмотря на произведенный выстрел, сейчас в нём не пять, а шесть патронов. Если ты покупаешь вирус в форме боеприпаса, его можно копировать бесконечное число раз - он навечно твой. Правда, рано или поздно против него изобретут антивирус, но пока этого не произошло, им можно пользоваться. Более того, я заплатил ассасинам за идентификационный ценз, что означает, что только я могу стрелять этими пулями. Не знаю, пригодятся ли они мне ещё - всё зависит от того, сколькими помощниками Голем готов
Я жду четыре часа, занимаясь созданием «Алефа». Затем встаю и иду в ванную. Тело Шпигеля почти растворилось: в мутной жиже виднеется только скелет. Я снова запираю дверь и возвращаюсь к работе над вирусом. Параллельно обдумываю сложившееся положение:
Знает ли кто-нибудь, что Шпигель собирался встретиться со мной? Должна знать Марна.
Знает ли кто-нибудь, что Шпигель пытался встретиться со мной? Знает Фёдор.
Знает ли кто-нибудь, что мне было известно, где найти Шпигеля? Знает Фёдор.
Знает ли кто-нибудь, что я встречался со Шпигелем? Вряд ли. По крайней мере, мне такой человек не известен.
Знает ли кто-нибудь, что Шпигель мёртв, найдено ли его тело, можно ли доказать, что смерть была насильственной? На все вопросы - нет.
Остаётся только слить куда-нибудь то, что останется от тела Шпигеля. К счастью, это не проблема.
А как объяснить, что после звонка немца я отпустил из офиса секретаршу? Впрочем, свидетелей того, что мы с ним говорили, нет, я ведь звонил не при дворецком. Хотя, в Сети наверняка зафиксированы все звонки.
Итак, что мы имеем? Доказательства того, что мы со Шпигелем общались после его приезда в Киберград - косвенные, но весьма убедительные.
Доказательства того, что у меня был мотив его убить - только свидетельство Марны. Впрочем, немец, возможно, не лгал, и она действительно не в курсе его махинаций.
Ах, да, ещё письмо. Его необходимо уничтожить. Я стираю все копии, не откладывая дело в долгий ящик.
Отрицать факт встречи со Шпигелем опасно: это может вызвать подозрения, и, прежде всего, у Марны. Следовательно, мы с ним виделись. Но зачем? Придётся сочинить две версии: одну для полиции, другую для Марны.
Первая такова: встреча была деловая, мы обсуждали вопрос расширения деятельности немецкого филиала, Шпигель хотел строить завод в Австрии, я согласился, что стоит прощупать почву, и послал его с этим поручением в Вену. С тех пор я его не видел.
Сложность в том, чтобы сымитировать отъезд Шпигеля.
Теперь версия для его дочери. Нужно написать Марне письмо, сообщающее, что её отец добился, чего хотел (в курсе она шантажа или нет - такое послание подойдёт в любом случае), и теперь отправился в Австрию, чтобы проверить, нельзя ли построить завод и там. Таким образом, обе версии не будут противоречить друг другу.
Не теряя времени, пишу письмо в Германию. В адресной строке вывожу «Марне Шпигель» и нажатием
Теперь нужно сделать вид, что Шпигель действительно уехал. Минут десять размышляю, а затем выхожу на улицу и набираю номер авиационной кассы с общественного терминала на углу. Услышав в ответ «Да, я вас слушаю», заказываю билет до Вены на завтрашний рейс от имени Августа Шпигеля. Оплату произвожу с банковского счёта немецкого филиала фирмы: это не должно вызвать подозрений, ведь он - управляющий, а поездка деловая. Всё очень просто и логично.
Остаётся лишь убрать останки из ванной. Возвращаюсь в офис и с помощью стеклянной трубки переливаю содержимое ванны в канистры. Приходится использовать ещё одну, запасную: растворившийся Шпигель занимает всё же довольно много места.
Я сношу канистры вниз, кладу в багажник, сажусь за руль и еду за город. По дороге останавливаюсь возле супермаркета и покупаю садовую лопату. Немного покружив, нахожу тихий лесок, в котором и закапываю канистры. Таким образом, незадачливый немец обзаводится аж четырьмя компактными и очень надёжными гробами (говорят, металлопластик практически не разлагается; во всяком случае, кислоту выдерживает, так что, надеюсь, Шпигель обретёт покой). Конечно, можно было спустить останки из ванны прямо в канализацию, но соседи снизу утром непременно учуяли бы запах кислоты и подняли бучу, а мне это совершенно ни к чему.
Что ж, кажется, всё.
Единственное, что меня огорчает - безнадёжно испорченная ванна. Её придётся заменить. Скажу Миле, что разбил ёмкость с кислотой, когда возился с каким-нибудь экземпляром, и попрошу заказать новую. Возможно, на этот раз - из мрамора.
Чувствую лёгкую усталость - как после хорошо выполненной работы. Нужно ехать домой и хорошенько выспаться: завтра утром я собираюсь навестить Еву.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Ассасины, зомби, контрабанда и шпионские игры
Глава 9
В больнице меня заверяют, что опасности нет, но Еву из реанимации до сих пор не перевели, так что повидать я её не могу.
– Она в сознании?
– спрашиваю я врача, стоящего с постной физиономией в полумраке коридора: по какой-то неведомой причине часть ламп на потолке не горит, а одна даже неритмично мигает.
– Нет, - отвечает эскулап, рассеянно глядя мне за спину.
– Травма очень серьёзная, нужно время. Не знаю, сколько.
– Когда вы переведёте Еву в стационар? Я хочу её видеть.
– Как только появится уверенность в том, что кризис миновал. Спешить в таких обстоятельствах нельзя.
Я переминаюсь с ноги на ногу. Врач непробиваем: с ним уверенность в собственных знаниях, больничные правила, привычка увещевать родственников пациентов.
– Почему перевод постоянно откладывается?
– Здоровье - вещь не то, что непредсказуемая… прогнозировать можно. Однако гарантировать сложно.
– Я просто хочу убедиться, что дочка скоро вернётся ко мне.