Алеф (CИ)

Глебов Виктор

– Эпидемии?
– говорю я, не дожидаясь вопроса.

– А ещё катастрофы, несчастные случаи, катаклизмы.

– Мсье Этель, вы считаете, что скоро конец света?

– О, нет, ещё осталось несколько печатей, - качает он головой.

– Печатей?
– переспрашиваю я.

Уже ясно, что передо мной псих, но едва ли удастся избавиться от него прежде, чем он выскажет всё, что хочет. Главное, чтобы купил уродцев.

– Почитайте Апокалипсис, мсье Кармин, - советует вместо ответа Этель.
– Там обо всём написано. Конец одного мира означает начало другого. Мы изменимся -

никто не останется прежним. Но, возможно, даже не заметим этого. Кто знает, сколько раз наша реальность уже претерпевала трансформацию? Быть может, все вокруг совсем не то, чем кажется. И я говорю не о Киберграде, а вообще - о бытие. Вселенная представляется мне огромной матрёшкой, в которой одна реальность вкладывается в другую, постепенно сменяя её.

– Всё это уже многократно высказывалось прежде, - замечаю я.
– Существует куча теорий…

– Это не значит, что они не верны, - перебивает Этель.
– Так я возьму всех?
– спрашивает он вдруг изменившимся тоном

– Кого?
– не сразу понимаю я.

– Уродцев, - Этель указывает узловатым пальцем на банки.

– А, ну да. Конечно, забирайте, - я едва могу сдержать радость: наконец-то, мы вернулись к делам.
– Расплатитесь наличными, кредиткой или выпишете чек?

– Думаю, лучше чеком. Сколько?

– Сто восемьдесят тысяч долларов.

Этель кивает и, достав из внутреннего кармана пиджака небольшую чековую книжку в глянцевом переплёте, принимается заполнять бланк. Я тем временем заворачиваю в целлофан его приобретения.

– Вот, пожалуйста, - говорит француз спустя пару минут, протягивая мне чек.

– Хотите забрать сейчас?

– Нет, пришлите мне их завтра. Вот адрес, - Этель кладёт мне на стол визитку.
– Всего доброго.

– До свидания, - отвечаю я, поднимаясь, чтобы проводить его до двери.

Едва Этель выходит, Мила по интеркому сообщает, что в приёмной меня ждёт Глеб - наш с Олегом партнёр.

– Приглашай, - говорю я.

Через миг в кабинет заходит высокий худощавый брюнет с аристократическими чертами лица, безукоризненно одетый в классическом стиле. Светло-голубые глаза резко контрастируют с кофейным загаром.

Глеб улыбается одним уголком рта, на ходу протягивая мне руку.

– Привет-привет, - говорю я.
– Какими судьбами? Я думал, ты ещё на Багамах.

– Был, но вернулся. Решил тебя проведать.

– Понимаю. Беспокоишься?

Глеб садится в кресло, достаёт и распечатывает пачку сигарет.

– Трудно получать удовольствие от дайвинга, когда не знаешь, сколько ещё сможешь за него платить.

– Всё не настолько печально.

– Да? А насколько? Как у нас дела?
– Глеб сдирает с пачки целлофан, комкает его и суёт в карман пиджака.

Затем достаёт сигарету, прикуривает и оглядывается в поисках пепельницы.

– Тебя что-то беспокоит?
– я подаю ему бронзового дракончика с полой головой.

Держу его для клиентов.

– Я слышал, под нас копают.

– Откуда информация?

– Из новостей, - Глеб усмехается.
– Или ты не знаешь, что стран, в которых мы ещё можем торговать, осталось с гулькин нос? Чёрт, отвяжись!
– восклицает он,

отмахиваясь от особо надоедливой мухи, кружащей вокруг его головы.
– Почему бы тебе не избавиться от них?!
– раздражённо добавляет он, обрушивая в пепельницу порцию пепла.

– Их ничего не берёт, - отвечаю я, следя за мухой.
– Похоже, какая-то фишка самого Киберграда. Не волнуйся, они безвредны. А насчёт того, что под нас копают, ты совершенно прав. Но, как я совсем недавно объяснял Олегу, это не должно нас беспокоить. Пускай ханжи развлекают себя изданием законов, а мы всё сделаем по-своему.

– К тебе приходил Олег?
– Глеб удивлённо вскидывает красиво изогнутые брови.
– И чего он хотел?

– Того же, что и ты: узнать, не грозит ли нам банкротство.

– И что ты ему ответил?
– Глеб впечатывает окурок в голову дракона.

– Волноваться не о чем. У нас есть завод зверей в Германии, кроме того, подпольный бизнес гораздо выгоднее официального. Да и среди наших клиентов полно влиятельных и высокопоставленных людей. Они не дадут нам пропасть. Так что расслабься и радуйся жизни.

Глеб испытующе смотрит на меня секунд двадцать, затем разводит руками.

– Ну, раз ты так считаешь…

Я киваю и, забрав у него из рук пепельницу, говорю:

– Не хочешь поужинать со мной и Олегом? Он сейчас живёт у меня - налаживает охранные системы. Уверен, мы отлично проведём время.

Глеб прищуривается, что-то прикидывая.

– Сегодня не могу, но через пару дней - запросто.

– Тогда я позвоню тебе.

– Договорились, - Глеб поднимается, чтобы уйти.
– Счастливо.

Пожав мне руку, он выходит и аккуратно прикрывает за собой дверь. Ни разу не видел, чтобы он поступил иначе - должно быть, перфекционизм у него в крови. Полагаю, это и делает его прекрасным инженером.

Некоторое время сижу в кресле, размышляя о том, сколько протянет наш бизнес, если за него возьмутся всерьёз. На одних животных мы не протянем, а чтобы заниматься контрабандой, придётся завести много новых знакомств и распрощаться с тем, в общем-то, безопасным образом жизни, что мы вели до сих пор.

Мне не хочется переходить на нелегальное положение: я вовсе не уверен, что такая жизнь доставит мне удовольствие. Я вовсе не адреналиновый маньяк и не испытывают потребности в постоянной опасности. Напротив, мне дороги спокойствие и комфорт. Именно поэтому я так тщательно подбираю оборудование и личины для своих хакерских вылазок и так дорого за них плачу.

Тело отца выловили только через четыре дня после того, как он в последний раз пустился вплавь. До последнего мы старались убедить себя в том, что он жив. Когда сомнений не осталось (мать опознала труп), пустота заполнила мою голову. Я продолжал заниматься привычными делами, но при этом ощущал себя куклой-автоматом, заведённой на какой-то срок. Иногда казалось, если я подумаю, что отец умер, мозг просто лопнет. В таком состоянии я пребывал вплоть до похорон.