Алекс и Алекс
Шрифт:
— Кроме прочего, тёзка. Кроме прочего, — смеётся Алекс. — Ничего не чувствуешь, кстати?
— У нас гости, — говорю через мгновение, просканировав пространство вокруг на доступную мне величину сигнала.
В день первого забега, после попадания в карцер, в закрывающемся снаружи вырезе на двери появилось лицо сорокалетнего мужика:
— Привет от братвы, — весело выдал он. — Держи!
Передачей от него был запаянный пластиковый пакет.
В течение короткого двухминутного разговора выяснилось, что лучшего питания лично мне ждать не приходится — оно еле-еле на уровне
Местные завсегдатаи и старожилы, оценив мой забег в первый же день (кто бы мог подумать…), из корпоративной солидарности решили меня поддержать. Каким-то образом добыв у местной охраны их же собственный суточный пищевой рацион, они переправили его мне.
Алекс, слушая нашего посетителя вместе со мной, только многозначительно хихикал и уклонялся от прямого ответа на мой вопрос, ожидал ли он подобного.
Съев всё быстро и сразу (чтоб отдать упаковку), я выяснил, что охране пришлось заплатить за один проход человека сюда. Сам проход по времени тоже строго лимитирован — что-то связано с пересменкой, в ненужные детали вникать не стал.
Ел, кстати, одновременно выражая благодарность с набитым ртом.
Откровенно говоря, голод был проблемой. Алекс говорил, что глушить его придётся исключительно на волевых и что как-то выкручиваться надо, если мы ещё что-то планируем.
Подгон был более чем вовремя.
Перебрасываясь с курьером короткими фразами, я сжевал всё принесённое, включая даже сухой суп, который по-хорошему надо разводить водой или кипятком. Гонец тогда только хмыкнул:
— Ты ж молодой! И так переваришь. Ну, бывай! — принимая от меня в окошко на двери обрывки пластика, он добавил. — Завтра, когда выйдешь, подгребай в…
— Я не выйду, — перебил его я, чтоб не тратить времени. — Вернее, выйду, но тут же снова побегу.
— Опа. — Он резко затормозил, словно наткнувшись на стену. О чём-то подумал пару секунд, затем выдал. — Ладно. Забавно… Усёк. Кому надо, скажу.
С того момента, еду я получал раз в сутки, по ночам, аналогичным образом.
Глава 6
— Ладно. Пока они все двери откроют, успеем. К делу, — командует Алекс. — Анализ сегодняшнего упражнения.
— Забег номер пятьдесят восемь. — Послушно перехожу к делу. — Причина ошибки: банально не хватило опыта на данной местности. До этого участка я добирался всего трижды. Пропущены два пулевых попадания. Причина ошибки: я мыслил инерционно. Все предыдущие разы дроиды стреляли строго по конечностям, в мякоть, как будто видели мои кости.
— А может, и видели, — подаёт реплику сосед, — что мы знаем о разрешающей способности местной техники?.. Главное — что эти дырки тебе потом быстро штопали. Полиморфный гель, как ранозаживляющее, тут вполне пристойный. И я тоже расслабился… Но ты продолжай.
— Ты расслабился, и я расслабился. Кажется, в момент попаданий у меня чуть спала концентрация перед следующим участком. Хотел тебя потом спросить об этом.
— У тебя концентрация некритично снизилась, — нейтрально отвечает Алекс. — Мне кажется, дроиды поменяли режим
Кстати, на мои естественные вопросы, с чего обо мне такая забота в медблоке — если даже кормёжки нормальной не предусмотрено — врач во время пятнадцатого или двадцатого сеанса дал себя уговорить и ответил. Оказывается, его услуги в мой адрес уже оплачены, причём из той же кассы, что и моё питание. Оказывается, внутри Квадрата есть свои если не правила, то как минимум тенденции.
Одну из них я, не имея того в планах, невольно оседлал и стал объектом не только внимания, но и точечной адресной помощи. Алекс, кстати, снова глумливо хмыкнул в этом месте, как будто заранее рассчитывал и на это.
От моего «спасибо» доктор мгновенно дистанцировался и вежливо обозначил, что благодарить надо не его. Сам бы он не то что пальцем не пошевелил бы, а просто не стал бы за свой счёт расходовать достаточно недешёвый медикаментозный ресурс. На тупую блажь такого, как я. Потому что я вполне могу никуда не бегать, с его точки зрения. В этом случае, и к нему попадать перестану. Так что, мой выбор — это только мой выбор; мои и последствия.
Логично. Потому в дискуссии я вступать не стал.
— По личным ощущениям, задеты кость ноги и почка, — продолжаю анализ. — Кажется, лежу в какой-то навороченной капсуле, раз снаружи торчит только голова. В сознание пришёл здесь. Расчётное время без сознания — около часа.
— Всё так. А сам бы регенерировать без капсулы смог бы? — Алекс задаёт вопрос на засыпку.
— Не думаю. Если потерял сознание, значит, ресурсами управлять бы не смог. — Не даю сбить себя с толку. — За то время, что валялся бы без сознания, кровопотеря однозначно должна была превысить допустимые значения. Падение ОЦК ниже предельного уровня — труба. А если в полевых условиях, то ещё и переохлаждение как вариант, будь на дворе холодное время года. (примечание: объём циркулирующей крови).
В этот момент шлюзовая дверь открывается и вместе с врачом появляется средних лет невыразительный человек с резаной (или рваной?) раной руки.
По личному опыту знаю, что работы в этом случае ненамного. Оттого закрываю глаза и пытаюсь уснуть, пока его руку погружают в одну из малых камер (можно пользоваться даже сидя).
— А высидишь три часа? — сомневается в адрес второго пострадавшего доктор, которому явно хочется на время оставить помещение. — Может, лучше тебя положить вон туда?
— Будьте спокойны. Более чем, — безмятежно кивает пациент и через минуту мы остаёмся с ним наедине. — Спринтер, я из-за тебя тут, — обращается он ко мне после ухода доктора. — Поболтаем?
— Без проблем, только я вставать не буду, ладно? — Немного поворачиваю голову и скашиваю глаза вправо, чтоб лучше видеть своего собеседника.
— А-ага-га-га-га, годится. Ты первым на разговор не напрашивался, да я и постарше, — тут он делает паузу. — Потому давай с главного… Сегодня тебя выпустят, это по-любому, — он снова заминается, затем как будто на что-то решается. — Спринтер, ты ж не клановый? Не пойми превратно, в твои дела никто не лезет. Просто мне надо понимать, как с тобой дальше разговаривать. — Ещё одна пауза, на этот раз вопросительная.