Алекс
Шрифт:
– Пропуска принесли?
– поинтересовался он на всякий случай.
– Нет....
– Тогда разворачивайтесь на сто восемьдесят и идите обратно - не испытывайте свою судьбу. Я имею полное право применить силу вплоть до звания техник-лейтенанта.
– Сержант, пропустите их. Они со мной, - вмешался Андерсон.
Марин вынужденно подчинился и Алекс с Ксиу вскоре попали в желанный коридор 2А.
Здесь находилось много народа. Марины с короткоствольными автоматами стояли по обе стороны коридора через каждые десять метров и между
Алекс, увидев врага с близкого расстояния, испытал легкое разочарование. Нет, он, конечно, знал, что комиксы очень сильно похожи на людей, но чтобы так сильно! Если не знать, где искать различия, то ни за что не догадаешься. И глаза у них были не такие красные, как у кроликов, а всего лишь с легким красноватым проблеском, таким, что не сразу и заметишь.
– Ну, теперь ваше любопытство удовлетворено? Если хотите, можете здесь остаться и посмотреть погрузку до конца, а я, пожалуй, пойду - дела, - сказал Андерсон и уже развернулся было чтобы уйти, но тут произошло странное. Цепочка шедших команиксов неожиданно остановилась, и образовалось небольшое столпотворение как раз напротив курсантов. Моментально засуетились марины, заработали прикладами автоматов по спинам военнопленных, но это не помогло. Команиксы отказывались идти дальше и молча сносили побои.
К месту инцидента прибежали высокий марин в звании майора.
– Что тут, ядрена вошь, случилось, - заорал он на своих подчиненных.
– Почему, мать вашу, встали?
– Не знаем, сэр, - ответил ближайший боец.
– Пленные остановились по неизвестной причине, и идти дальше отказываются.
– Так в морду им, в морду! Или мне вас учить надо?! Разогнать толпу немедленно, восстановить погрузку!
– Есть, сэр, - ответил рядовой боец и с утроенной энергией заработал прикладом.
Военнопленным пришлось не сладко. Их били увлеченно, с оттягом, куда придется и вскоре, мало-помалу, затор стал рассасываться. Движение на транспорт возобновилось, и на рифленом металлическом полу остались лужи багровой крови. Некоторые комиксы не смогли дальше продолжать движение и их унесли в лазарет.
Но прошла какая-то минута и пробка в коридоре повторилась снова.
– Что за фигня, почему опять встали?!
– заорал майор на пленных.
Марины опять зло заработали прикладами, не особо беспокоясь о том, куда придется удар. Им было не до сантиментов, ведь рядом бесновался их майор.
Через пару минут пробку размочили, и движение возобновилось, но... через некоторое время подобное повторилось. И это раскалило бойцов добела.
– Ничего не понимаю, - озадачился майор, после того как снова наорал на своих бойцов.
– Почему они здесь останавливаются, именно на этом месте? Чего им надо? Козлы бессловесные, хоть бы сказали....
В этот раз марины видимо перестарались, и на полу осталось лежать два бездыханных тела. Это было совсем не хорошо, за их смерть могли спросить,
А когда военнопленные встали в четвертый раз, и в коридоре 2А вот-вот могло начаться массовое смертоубийство, из толпы команиксов раздался один единственный голос.
– Господин надзиратель, не бейте нас, пожалуйста.
– Ага, одна сволочь все же научилась внятно говорить, - констатировал майор реплику. И затем громко обратился к говорившему.
– Возобновите движение на транспортное судно и никаких силовых мер мы применять не будем. И вообще, не мешало бы объяснить ваше поведение. Где вы? Выйдите из строя, мы поговорим.
Из общего строя, минуя удары прикладов, вышел высокий команикс. С очень красными от недосыпания глазами, в мятой униформе, с погонами и боевыми значками. Он не давал клятвы мира и значит, был потенциально опасен. Поближе к майору пододвинулась пара бойцов. Невесть откуда появился агент из ДУШ и встал неподалеку.
– Я отсиз Биизна, капитан торгового судна. Мое почтение, господин майор надзиратель, - представился команикс.
– Пожалуйста, не бейте нас, мы больше не будем останавливаться.
– Если так, то, пожалуйста. Но объясните мне причину.
– Это все из-за него, - с готовностью ответил отсиз и предательски ткнул пальцем прямо в грудь Алекса. Все находившиеся поблизости люди сильно удивились, у самого "виновника торжества" отпала челюсть, а душевец, почуяв для себя работу, весь как-то подобрался.
– Ни фига себе, а я-то тут при чем?
– искренне возмутился Алекс.
Андерсон, который так и не успел уйти, пододвинулся, загородил курсанта спиной и потребовал объяснений. Он, как непосредственный командир был за него в ответе.
– Не понял! Что это еще за необоснованные обвинения? Я своего человека просто так в обиду не дам.
– Да, отсиз, это действительно прямое обвинение в предательстве, - насупившись, поддержал капитан-лейтенанта майор.- В чем он виноват?
Душевец, стоя до этого невдалеке, довольно потер руки, протиснулся вперед и заявил:
– В чем он виноват, выяснит следствие.... Этого пилота я забираю с собой до выяснения всех обстоятельств. И этого комикса я тоже забираю. Просьба не мешать и убрать ваши тянущиеся руки. Я не понимаю, вы что, не понимаете, что это значит? Уберите руки! Уберит-те... ру-ки-и..., я кому ска-зал! Майор! Ой, ма-ма-а-а-а....
Совершенно не сговариваясь марины подхватили душевца под локотки и неласково выкинули вон из коридора. Людей из контрразведки никто на фронте не любил. Громыхание тела по лестнице еще долго доносилось с нижних пролетов.
– Нет, господин майор надзиратель, этот пилот ни в чем не виноват. Просто..., я не знаю, как правильно объяснить - мое эсперанто не очень хорошо, просто вокруг него мерцает "Воля Мира". Это такая редкость, тем более он не команикс, а человек.
– Что-что мерцает?