Александр Агренев. Трилогия
Шрифт:
– Да чего там соображать-то, коли на заставе так частенько… ты чего, Григорий Дмитрич? А, понятно. Эт у нас вскоростях цех новый откроют – железяк всяких кучу завезли, баб молодых тож набрали, теперь вот осваиваются. Слышь, гогочут как гусыни?
– Чего это ты их так сурово, Василь?
– Да больно много о себе воображают. Тоже мне фифы городские.
– Понятно все с тобой, хе-хе. Ну я пока холостякую в отличие от некоторых, так что!..
– Да не, Григорий Дмитрич. У них там начальник дюже злющий. Прямо как увидит кого в своем «цветнике», сразу гнать начинает, а особливо нашего брата недолюбливает.
– Так вы ж охрана, вам положено
– А он племянник управляющего фабрикой, вот и не трогаем. Шоб не воняло!
– Ага. Ну-ка, пойдем осмотрим цех изнутри – что-то мне вдруг так любопытственно стало?
Только Григорий с провожатым успели зайти на второй этаж и подойти к притихшим девушкам (действительно, натуральный цветник – одна другой краше), как к ним быстрым шагом подошел… начальник цеха? Сомнения господина инспектора были вполне оправданны, уж больно молод был мужчина для такой немалой должности, не больше двадцати двух лет.
– Я ведь уже говорил вашему старшему – вам здесь делать нечего! Попрошу выйти и не мешать работе.
– Так я и не мешаю, господин хороший. Сейчас вот все осмотрю, чтобы все в порядке было, и уйду.
– Попрошу вас выйти вон, или я немедля иду к Андрею Владимировичу!
Удивлению инспектора просто не было границ. Командир раз пять говорил о том, что приказывать ему на фабрике может исключительно он, буквально вдалбливал это ему в голову. Все остальные могут только попросить, да и то очень и очень вежливо. Решив, что он что-то не понимает, Григорий сдал назад во всех смыслах, напоследок окинув перешептывающихся красавиц запоминающим и ОЧЕНЬ многообещающим взглядом.
– Вот так и живем, Григорий Дмитрич!
Тем же вечером Сонин не поленился отыскать Греве для небольшого разговора.
– Валентин Иванович, вы не развеете мои сомнения, ежели вас это не затруднит? Наш новый главный инспектор, он ищет что-то определенное?
– Да ну бог с вами, Андрей Владимирович! Григорий только сегодня узнал, что он, хе-хе, инспектор. Уверяю вас, у него нет ни малейших способностей к данной стезе, а его необычайная осведомленность о наших охранниках объясняется весьма просто: они все служили под его началом, вернее, почти все. Просто, так сказать, свежий взгляд – порой это бывает очень полезно, вы же понимаете?..
– Я уж было подумал! Впрочем, пустое.
Сонин стал чувствовать себя немного уверенней и гораздо, гораздо спокойнее. Пересказав в качестве курьезной шутки все произошедшее в будущем швейном производстве, управляющий тут же улыбнулся, приглашая своего собеседника оценить юмор ситуации. Но к своему удивлению увидел, что Греве смеяться не спешит.
– Что-то не так, Валентин Иванович?
– Все не так, Андрей Владимирович. Я давно хотел вам указать на некоторое не совсем верное отношение вашего племянника к охране, да все как-то забывал. Думал, время еще есть, ну или там после открытия цеха.
– Боюсь, я не вполне?..
– Григорий такой же личный представитель его сиятельства, как и я, причем пользуется его полным доверием. И он непременно упомянет этот неприятный момент в своем докладе. А если, не дай бог, между ними возникнет стойкая неприязнь – боюсь, что уволиться придется именно начальнику швейного цеха.
– Я думаю, Валентин Иванович, вы преувеличиваете важность этого мелкого события. Вы же сами сказали, что проверяющий из господина Долгина, так сказать, не вполне хорош. Я специально уточнил у Константина, тот не показывал ему никаких документов и ничего не говорил о
В Ивантееве Александр задержался не на два дня, а на полную неделю – слава богу, что хоть на свадьбу своей двоюродной сестры опоздал (как и застать в поместье новобрачных) и отделался легким испугом и заранее заготовленным подарком. А вот с Татьяной Львовной такой номер не прокатил, пришлось выдержать настоящий допрос и использовать без остатка всю силу убеждения, раз за разом доказывая ей, что в отставку он подал не из за плохого здоровья или какой-нибудь дурной истории. Опасения тетки развеялись только после того, как князь заявил ей: он полон решимости выкупить свое родовое гнездо и привести его в полнейший порядок.
– Вот и молодец. Перво-наперво стряпчий хороший нужен, но уж это я беру на себя, у Белозовых должны быть знакомые. А кредит где будешь брать?
– Какой кредит? Да и зачем он мне? Тетя, я же вам рассказывал о моем производстве.
– Сашенька! На выкуп поместья денег у тебя, может, и хватит, а имение вновь отстроить да обставить, хозяйство наладить, челядь какую-никакую завести? Поверь своей старой тетушке: денег, сколько бы их там ни было, всегда не хватает. Всегда! Тем более ты молод и не женат. А заводик твой, как мне помнится, только-только прибыль стал приносить. Так что даже и не спорь со мной, я пожила изрядно и кое-чего в этой жизни понимаю. Ой, совсем забыла – нас же сегодня на званый ужин ждут!
Переложив все заботы и хлопоты о покупке Агренева на хрупкие плечи своей тетушки – вернее, это она переложила их на себя, мотивируя тем, что ее племянник слишком неопытен в такого рода делах, а также плохо разбирается в людях, да и излишне доверчив, и вообще, он что – не доверяет своей любимой тетке?! – Александр тут же признался в своем полном доверии, облегченно вздохнул и попытался познакомиться поближе со своими будущими владениями. Дабы составить, так сказать, общее впечатление о перспективах их использования. Ключевое слово – попытался. Гости, а вернее, гостьи в поместье Татьяны Львовны прибывали с такой завидной регулярностью, что все его надежды на «просто погостить» и «походить по осеннему лесу» потерпели крах. Особенно раздражало то обстоятельство, что он должен был участвовать в приеме каждого, кто бы ни заявился с визитом в Ивантеево. Сидеть на веранде вместе со всеми, пить чай с вареньем, вести ни к чему не обязывающие разговоры о всякой чепухе с самым серьезным выражением лица. При этом не забывать делать разнообразные комплименты, провожать и старательно НЕ понимать разнообразные по содержанию и одинаковые по смыслу намеки. В общем, на седьмой день будущий помещик самым позорнейшим образом сбежал от нежно-возвышенных, мило-утонченных девиц и их излишне активных мамаш. Потому как сильно опасался, что не выдержит и начнет посылать всех открытым текстом. А тетушку расстраивать не хотелось…
Непонятно по какой причине, но последние пятнадцать – двадцать верст до Сестрорецка поезд не ехал, а скорее крался. Несмотря на это и к большому удивлению Александра, прибыл он вовремя, ровно в час пополудни. Отмахнувшись от подскочившего к нему носильщика, молодой фабрикант вышел на перрон и задумался.
«Что-то я не помню, как там обстоят дела с моим жилищем: можно уже вселяться или там из мебели только один рукомойник? Конечно, Валентин Иванович не откажет в гостеприимстве, но все же удобнее будет переночевать сегодня в гостинице».