Александр Благословенный
Шрифт:
По министерству народного просвещения менее чем за полгода были выработаны «Предварительные правила народного просвещения», которые царь утвердил 24 января 1803 года. Немалую роль в создании этого документа сыграл министр народного просвещения граф Пётр Васильевич Завадовский — опытный администратор, ведавший учебными заведениями и Пажеским корпусом ещё в царствование Екатерины II.
Во исполнение «Предварительных правил народного просвещения» были образованы шесть учебных округов, в губернских городах организованы гимназии, а в уездных — уездные училища. В Казани и Харькове основали университеты, а университеты в Вильно и Дерпте реорганизовали и расширили.
В Петербурге в 1804 году открылся
Впоследствии были открыты Институт путей сообщения, Медико-хирургическая академия, Горный кадетский корпус, Земледельческое училище, Училище правоведения, Коммерческое училище, а в Таганроге и Одессе — первые коммерческие гимназии. Особое место в истории России занял открытый в 1811 году знаменитый Царскосельский лицей.
Получила развитие книгоиздательская деятельность, появилось много новых журналов, альманахов и газет. Среди них — «Русский вестник» С. Н. Глинки, «Чтение в беседе любителей русского слова» А. С. Шишкова, «Отечественные записки» П. П. Свиньина, «Вестник Европы» Н. М. Карамзина, где в 1814 году было опубликовано первое стихотворение А. С. Пушкина «К другу стихотворцу», несколько журналов Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, «Сын Отечества» Н. И. Греча и многие другие.
Высокую оценку современников получила меценатская деятельность Александра, одарявшего и поощрявшего пенсиями, подарками и единовременными выплатами многих талантливых писателей и учёных. Вице-президент Петербургской Академии наук Анри Фридрих Шторх писал: «Редко какой-нибудь правитель оказывал такое поощрение литературе, как император Александр. Замечательные литературные заслуги лиц, находящихся на службе, вознаграждаются чинами, орденами, пенсиями; писатели, не состоящие на государственной службе, за литературные свои труды, доходящие до сведения императора, нередко получают подарки значительной ценности. При настоящем положении книжной торговли русские писатели не всегда могут рассчитывать на приличный гонорар за большие научные сочинения... В таких случаях император, смотря по обстоятельствам, жалует писателям иногда крупные суммы на напечатание их трудов. Многие писатели посылают свои рукописи императору, и, если только они имеют какую-нибудь полезную тенденцию, он велит печатать их на счёт кабинета, а затем дарит обыкновенно всё издание авторам» [83] .
83
РБС. «Аарон — Александр II». С. 193.
Отдавая должное щедрости Александра, напомним, что кроме! Академии наук, университетов и императорских театров, где учёные и актёры имели твёрдое жалованье, никто из людей науки и искусства на содержании у казны не был. И только великий Пушкин стал первым русским литератором, жившим на гонорары от издания своих сочинений.
Наиболее ярким примером щедрости Александра при поощрении занятий наукой стал его указ от 31 октября 1803 года, когда известный историк Николай Михайлович Карамзин был удостоен звания историографа и одновременно получил ежегодную пенсию в две тысячи рублей серебром. Добавим, что эту пенсию он честно отработал, создав многотомную «Историю государства Российского».
В это же время в Петербург из своего имения Грузино вернулся по вызову Александра Аракчеев с назначением в прежнюю должность инспектора всей артиллерии. В этом событии современники увидели знамение того, что недолгая эпоха либерализма закончилась.
Глава 4
ПЕРВОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Наполеон
«Завеса упала, — писал Александр I Лагарпу, — он сам лишил себя лучшей славы, какой может достигнуть смертный и которую ему оставалось стяжать, — славы доказать, что он без всяких личных видов работал единственно для блага и славы своего отечества и, верный конституции, которой он сам присягал, сложить через 10 лет власть, которая была в его руках. Вместо того он предпочёл подражать дворам, нарушив вместе с тем конституцию своей страны. Ныне это знаменитейший из тиранов, каких мы находим в истории» [84] .
84
Цит по: Шильдер Н. К. Император Александр I... Т. 2. С. 118 — 119.
Отношение Александра к пожизненному консулу разделял русский посол в Париже граф А. И. Морков. Дело дошло до того, что из-за взаимной неприязни Моркова и Наполеона Александр отозвал посла в Россию, предварительно демонстративно наградив его высшим орденом Российской империи — орденом Андрея Первозванного.
Надев через плечо голубую Андреевскую ленту, Морков приехал в Тюильри на прощальную аудиенцию с Бонапартом и в своей последней официальной речи не преминул заявить, что считает отзыв из Парижа за величайшую милость своего государя.
Тем временем внутренняя обстановка во Франции накалялась. Были разоблачены попытки организации покушений на жизнь первого консула со стороны роялистов. Особенно преуспел в этом предводитель шуанов в Вандее Жорж Кадудаль. Когда мятеж в Вандее был подавлен, Кадудаль бежал в Лондон, а затем с благословения находившегося там в эмиграции графа д’Артуа высадился в Нормандии. Однако заговор был раскрыт, Кадудаль арестован и казнён вместе со своими одиннадцатью сообщниками.
Нити заговора вели в дом Бурбонов. Желая нанести ответный удар и показать потенциальным заговорщикам, что он будет беспощаден, Наполеон избрал жертвой тридцатидвухлетнего герцога Луи-Антуана Бурбон-Конде Энгиенского, проживавшего в Бадене на пенсию от англичан.
Наполеон приказал арестовать герцога и доставить его во Францию. 8 марта 1804 года военный суд приговорил герцога к расстрелу, и 9 марта приговор был приведён в исполнение во рву Венсеннского замка.
Герцог Энгиенский был особой королевской крови, и его казнь ужаснула всех монархов Европы. Александр объявил при своём дворе траур и направил министру иностранных дел Франции Талейрану ноту протеста, в которой выражал скорбь по поводу случившегося и надежду, что Бонапарт воздержится от подобных действий.
В беседе с австрийским дипломатом бароном Стутергеймом Александр сказал: «Этот человек делается безумным в зависимости от малодушия французов. Я думаю, что он сойдёт ещё с ума. Я желал бы, чтобы вы были настороже. Преступное честолюбие этого человека желает вам зла; он помышляет только о вашей гибели. Если европейские державы желают во что бы то ни стало погубить себя, я буду вынужден запереть все свои границы, чтобы не быть запутанным в их гибели. Впрочем, я могу оставаться спокойным зрителем всех их несчастий. Со мною ничего не случится: когда я захочу, я могу жить здесь, как в Китае» [85] .
85
Цит по: Шильдер Н. К. Император Александр I... Т. 2. С. 120 — 121.