Александр Грозный. Исчадия Ада
Шрифт:
После ментального путешествия в свой прежний мир, Санька долго отпивался квасом, а потом попросил Марту хорошенько пропарить вениками, что та и сделала.
Сначала пропарила, а когда Саньку отпустило, приласкала и утешила так, как не могла сделать ни одна обычная женщина. Что ни говори, а кикиморки, с их гипертрофированной любвеобильностью могли дать фору даже русалкам. А уж те легко уводили за собой мужиков даже в водную пучину. Именно поэтому Марте легко удалось «подавить» Санькину волю (хотя он особо и не сопротивлялся) и отдаться ему, как простой женщине.
Александр, «улетая»
— Да, кого хочешь, мой господин, — вдруг сказала Марта, разогнав сладострастный морок.
— О чём ты? — спросил Александр Марту.
— Ты спросил, я ответила. Я могу родить тебе кого угодно.
— Не понял! — испугался Санька. — Хоть мальчика, хоть девочку? Ты это брось!
Марта рассмеялась. Она не могла на него обижаться.
— Ты не правильно понял. Я не могу родить мальчика, или девочку. Но я могу родить любую, как ты говоришь, сущность. Хоть кикимору, хоть лешего, хоть домового. Кого угодно. Кого прикажешь. И любой из нас сможет.
Санька не сказать, что удивился, а очень сильно удивился и даже немного, честно говоря, «прифигел». Он вдруг представил маленьких леших, русалок и кикимор, тянущих к нему ручонки и истошно вопящих: «Папа! Папа!».
Глава 9
— Ты правильно, э-э-э, выразилась, моя радость? — наконец выдавил Александр.
Они возлежали на ложе в одной из примыкающих прямо к парилке, у которой имелось три двери, «комнате отдыха». Печь с каменкой стояла прямо посередине парной и являлась, как бы, несущей колонной, на которую опирались балки второго этажа. На втором этаже имелся бильярд и большой банкетный зал.
— Правильнее некуда, мой господин. Ты вполне себе можешь это позволить. Когда-то давно меня родила такая же, как и я кикимора, получившая силу от Аида. В меня вложили неприкаянную душу, убившей себя женщины. Так я обрела сущность. Так мы все обретаем сущность. Раньше нас было значительно больше. Мы наполнялись силой шаманов и ведунов с ведуньями и сущности наши множились. Сейчас ведьм и ведьмаков становится меньше и меньше. И нас становится меньше и меньше. Аид, почему-то, престал нуждаться в нашей помощи по перемещению душ в темной царство.
— Правильно. Зачем ему вы, когда с этим делом справляются жрецы или священники? А непрекращающиеся войны и эпидемии, скорее всего, переполнили Ад душами. Но давай вернёмся к вопросу порождения сущностей… Я услышал слова: «любую», «какую прикажешь», «кого угодно». Это так?
— Так, господин.
— И если я не хочу кикимор, леших, водяных, нафок? Не хочу никого, из тех, кто портит людям жизнь.
— Леший не портит…
Санька отмахнулся.
— У каждой из вас свои умения и «работа». Мне, конечно, нужны те, кто ухаживал бы за лесами, озёрам, реками и болотами. Полевики[1] — тоже пользу приносят. Кстати,
— Повымирали. Они же работящим помогали, а нерадивым хозяевам вредили. Вот те и ополчились на полевиков. Ведунов и ведуний настропалили. Те и повывели.
— Раньше духов было больше, — улыбнулась Марта. — Люди к ним обращались, духи помогали. Но, бывало, что и вредили…
— А от вас, значит, пользы людям не было?
— Ну, почему не было? — возмутилась Марта. — Болота тоже нужны. Из них вода вытекает. Ручьи, реки.
— Я про болота знаю много. Я же лесничим был, а это почти, что леший, кикимора и водяной в одном лице. В моих лесах и болота, и ручьи с реками были. В болотах собирается и аккумулируется углерод из воздуха.
— А что это такое?
Санька махнул рукой.
— Короче… Мне нужна сущность, в которой бы соединялись все ваши способности.
Марта вдруг прикрыла его губы своей ладонью.
— Ты не шути так, мой господин. Все наши способности воплощаются только в Аиде. Не хочешь, же ты, на самом деле, создать Его?
Санька округлил глаза и перекрестил свои губы.
— Свят, свят, свят! — пробормотал он.
— И зачем тебе наши способности? У света много силы, гораздо больше, чем у тьмы. Тьма наступает только тогда, когда уходит свет. Дай своим сущностям ту силу, которая победит тьму.
Санька пожал плечами и скривился.
— Если бы знать, что нужно, что бы победить её?
— Этот мир существует долго, — дёрнула левым плечом Марта. — И в нем всегда кто-то с кем-то воевал. Помню, как сражались Огненный Волх с Индриком, Перун с Деваной, Даждьбог с Кощеем. Много было схваток и битв, и много их ещё будет. Только чаще всего люди в этих битвах не выживали.
Кикиморка посмотрела Саньке в глаза.
— К сожалению, мой господин, в бою высших сил людям нет места.
— Вот и я о том же думаю, родная. Нельзя людей вовлекать в эту войну. Увидел, сколько там неприкаянных душ и подумал…
— Где, там, мой господин?
Санька посмотрел на кикиморку и, вспомнив, что закрылся от неё «щитом лекаря», и она могла действительно не видеть его переход в другой мир, подумал, что раскрывать Марте, а значит и другим сущностям, тайну о «том мире» не стоит. Представив, что тёмные сущности могут проникнуть в «тот мир» по его каналу, Санька вздрогнул. Вновь внимательно заглянув Марте в душу и не увидев изъяна, светлый князь махнул рукой.
— Не бери в голову, дорогая. Неприкаянных душ везде много.
И, кстати, это было правдой. В этом мире были созданы правила «заложенных покойников» по которым все, умершие неестественной смертью люди и не упокоенные должным образом, переходили в разряд духов, скитающихся в мире людей. Чаще всего такие духи, если о них помнили родичи, становились защитниками своего рода. Души таких покойников и становились матрицей для нежити.
— Старцы-пустынники или боги призывали на свою сторону такие души и превращали их в своих воинов. Боги обещали им упокоение после смерти в своих чертогах. Когда божественные воины гибли время сражений они получали вечный покой. Поэтому у богов никогда не было недостатка в воинах.