Александра Федоровна. Последняя русская императрица
Шрифт:
Григорий верил, верил до конца в неуязвимость своего религиозного могущества. Бог его никогда не оставит. Пречистая Дева поручила ему важную миссию — спасти Россию. А спасти Россию — означало спасти жизнь этого слабенького наследника Романовых, на головке которого должна когда- нибудь воссиять золотая корона, обеспечивавшая будущее империи.
* * *
Отважный премьер Петр Аркадьевич Столыпин, пользуясь поддержкой царя, проводил свою политику по возрождению страны. Народ сохранял спокойствие.
Николай вместе со своим премьером работали над повышением народного благосостояния, и царь уделял особое внимание народному просвещению. Бюджет министерства народного просвещения постоянно, из года в год существенно возрастал. Так, если на нужды народного образования в 1906 году было истрачено 25 200 000 рублей, то к 1911 году эта сумма увеличилась на 260 процентов! Во многих губерниях создавались университеты, технические училища, частные и казенные гимназии. За тот же период число учащихся возросло на 420 процентов!
И несмотря на все эти успехи, царя продолжали называть тираном, деспотом, кровавым палачом. Поворачивался же язык называть «кровавым» Николая II у первых большевистских комиссаров!
День за днем, на рабочий стол премьера ложились пачками доносы на «проклятого монаха», ужасного «совратителя» Распутина, только одно присутствие которого во дворце грязнило семейный очаг Их величеств.
Доносов становилось все больше, и это вызывало у Столыпина определенное беспокойство. Монашенки, бесчестные служанки, которым кто-то платил за ложные показания, приходили в полицейские участки и заявляли там, что «старец» их изнасиловал.
Само собой разумеется, Аничков дворец и вся камарилья вдовствующей императрицы хватались за все эти россказни, чтобы как можно больше досаждать императору. Была даже создана делегация из членов царской семьи, которая должна была убедить Александру расстаться с Распутиным, прогнать этого недостойного человека прочь из дворца.
Александра оставалась самой собой, такой же честной, прямолинейной, верной, и останется таковой до смерти, и она не могла допустить, чтобы так порочили единственного человека, который целый год следил за ее сыном, спасая его от верной смерти. Борьба становилась все ожесточеннее.
Столыпин, наконец, решился поговорить об этом с императором:
— Ваше величество, больше нельзя держать этого сладострастного «старца» возле вас с супругой. Полиция установила за ним слежку. У меня есть самые неопровержимые документы, свидетельствующие о его скандальном поведении, о его непристойностях, попойках и его бахвальствах, которые постоянно подрывает священный для всех нас престиж Вашего величества…
Император слушал премьера с самым серьезным видом. Он не сомневался в его добропорядочности. Но он все же выступил на защиту этого мужика, этого ясновидящего, который постоянно возвращал к жизни его сына.
Столыпин стоял на своем:
— Ваше величество, велите
Столыпину все же удалось убедить царя. Летом 1911 года Распутин уехал. Он знал, что своей опалой он обязан премьеру.
Александра возненавидела Столыпина. Вероятно, этот трус, прислушивающийся к сплетням высшего света, не понимал, что лишает Алексея его ангела-хранителя, что тем самым он обрекал его на верную смерть…
Когда к ней пришел Распутин, чтобы проститься, она не скрывала своего гнева против министра.
— Я, конечно, не смею просить царя отправить его в отставку, но я проклинаю этого ужасного Столыпина…
Распутин ее перебил:
— Ты не права, матушка. Столыпин — смелый человек. Он хочет добра России. Он — единственный из всех министров, которые любит вас обоих, батюшку и тебя.
Александра со слезами на глазах получила благословение от «старца». Он принес подарки для Алешки. Он сказал ей напоследок:
— После паломничества в святой Иерусалим я вернусь в Сибирь. Но моя жена будет знать, где я. И даже, когда я буду вдалеке от вас, я буду находиться в прямом общении с маленьким. Прощай, матушка, до скорого, мы еще увидимся, обязательно увидимся…
Не следуя придворному церемониалу, не пятясь задом к дверям, как это делают разукрашенные лакеи или тучные, тяжело дышащие чиновники, Распутин вышел из малого салона царицы. Когда за ним закрылась дверь, царица опустилась в свое глубокое кресло. Будь проклято это высшее общество столицы, — оно заставило ее расстаться с единственным человеком, одно присутствие которого рядом с ее больным ребенком внушало ей только уверенность.
* * *
Столыпин желал только одного, — верой и правдой служить царю и выхаживать больную Россию, Россию, пораженную болезнью раскола. Тот факт, что «старец» был выслан из столицы по его приказу, только подтверждал недостаток надежной информации на стыке администрации и службы разведки. Нужно ли было наживать этому прекрасному человеку, видному государственному деятелю, врага в лице Александры? Она так и не могла понять, по какой такой веской причине премьер осмелился лишить ее единственной поддержки, помощи, необходимой при опасных приступах болезни сына?
Все эти добрые намерения, в своей слепой цепкости, порой бывают куда опаснее ядовитых стрел врагов. Достаточно ли времени он посвятил рассмотрению дела Распутина, провел ли личное расследование всей его подноготной? Ведь ему приходилось читать столько докладов полиции, столько донесений от различных лиц далеко не безупречной репутации и в то же время вести гигантскую работу по социальному и финансовому оздоровлению страны.
Начиная с марта месяца 1911 года, этому великому деятелю пришлось столкнуться с новыми осложнениями. Совет министров выступил против законов, которые должны были быть представлены для голосования в Думе.