Ален Делон
Шрифт:
— Как тебе повезло! Просто чудо, ты будешь сниматься с настоящей звездой.
Такие заявления злили Алена невероятно: он исполнил роли в двух фильмах, нравился зрителям и имел интересные предложения от режиссеров. Он тоже ощущал себя звездой, только восходящей.
Фильмы о принцессе Сиси, прославившие Роми, казались ему ничем не примечательными, а, скорее, напыщенными. Саму же актрису он называл “немецкой гусыней” из-за ее плавных, медлительных движений. Встреча будущей партнерши по фильму в аэропорту, с цветами казалась ему унизительной,
Роми ступила на французскую землю не менее раздраженной. На протяжении всего полета ее мать, Магда Шнайдер, давала ей бесконечные советы, как вести себя со съемочной группой:
— Сразу покажи, кто ты! Роми Шнайдер — единственная актриса, ради которой зрители пойдут смотреть “Кристину”. Я буду постоянно следить за ходом съемок и еще раз проверю твой контракт.
Роми молчала и меланхолично размышляла “Через пару лет я стану совсем взрослой и смогу всюду ездить одна”.
Перед спуском с трапа самолета фрау Шнайдер последний раз одернула дочь:
— Тебя встречают. Держись достойно.
Роми с безразличием посмотрела на молодого человека, стоявшего у трапа с букетом роз, и начала медленно спускаться. Вслед за ней шли мать и отчим.
— Боже, она приехала со свитой! Ну точно, “принцесса”,- присвистнул Делон. — Надеюсь, с Вами в дороге ничего не случилось? — проговорил он вслух, протягивая Роми цветы, и насмешливо улыбаясь.
Актриса приняла цветы и смерила его таким негодующим взглядом, что Ален подумал, как сильно он ошибся в оценке ее темперамента. Он еще раз внимательно оглядел будущую партнершу по фильму и нашел, что она довольно миловидна, хотя и скучна.
Мнение Роми о молодом человеке было коротким и категоричным: “Смазливый нахал”. Правда, он сумел немного развеселить ее, когда после представления ему Магды Шнайдер, комически подобострастно поцеловал той руку. Ее мать не нашлась, как ответить на эту выходку.
Заметив полуулыбку Роми, Ален намеренно оттеснил сопровождающих девушку родных и повел к машине, неся по пути всякий вздор:
— Мне будет приятно сниматься с Вами. Рад стать Вашим гидом по ночному Парижу.
Расслышав последнюю фразу, фрау Шнайдер решительно взяла инициативу в свои руки:
— Молодой человек, моя дочь устала. Мы хотим как можно скорее оказаться в отеле.
Роми ощутила новый прилив раздражения, но безропотно последовала за матерью в машину киностудии. Ален направился к своему автомобилю, размышляя об актрисе и качая головой:
— Она безнадежна.
Его настроение испортилось еще больше, когда он обнаружил на лобовом стекле штрафной талон за неправильную парковку.
— Что за проклятый день? Все против меня. Поеду домой и высплюсь.
Вечером, присутствуя на сборе съемочной группы, Ален с удовольствием отметил, что, несмотря на известность, Роми держалась не высокомерно. Роль звезды исполняла ее мать, свысока разговаривая с актерами и придирчиво рассматривая подготовленные костюмы.
— Как
Услышав вопрос, Ален поймал себя на том, что с нетерпением ждет ответа.
— Мне кажется, мы справимся с ролями, — мягко сказала она.
После этой фразы Ален готов был пересмотреть свое отношение к актрисе. Еще не было и намека на симпатию, но, по крайней мере, Роми перестала именоваться “гусыней”. Улучив момент, когда она осталась одна, Ален подошел к ней:
— Как Вам понравился Париж?
— Я весь день не выходила из отеля.
— В таком случае, как отель?
Роми усмехнулась.
— Позвольте пригласить Вас завтра на обед, заметьте, я даже не смею произнести слова “ужин”. Мать выпускает Вас хоть на минуту из поля зрения?
— Да, конечно, — нахмурилась актриса. — Думаю, мы сможем пообедать вместе.
— Вы — волшебница! Нет, почти Жанна Д’Арк. Совершите свой подвиг, я буду ждать Вас завтра у отеля в три часа.
Уходя, Ален церемонно поцеловал ее руку и поклонился подошедшей фрау Шнайдер.
— О чем Вы говорили? — подозрительно спросила та у дочери.
— Мама, я могу хоть секунду побыть одна? — возмутилась Роми.
— Ты была не одна. Понятно, этот бездельник заигрывал с тобой. Не глупи, он пока — никто и неизвестно еще, кем станет.
— Конечно, мне ровня только принцы.
— Ты грубишь матери! Собирайся, пора возвращаться в отель.
Вздохнув, Роми, как обычно, направилась вслед за ней. Ей не нравилось поведение Магды, она заметила, что актеры подсмеиваются над ее матерью, но авторитет той был непререкаем для хорошо воспитанной дочери. Вечером в своей комнате, тайком от матери, она примерила два платья: зеленое и нежно-голубое. Нет, конечно, она хотела элегантно выглядеть вовсе не для Алена, а просто готовилась к обеду в парижском ресторане.
В три часа, чудом отпросившись у матери под предлогом осмотра ближайших магазинов, она спустилась вниз. Увидев у стойки бара ожидавшего ее кавалера, Роми подумала, что перестаралась с нарядом. В противовес ее шелковому платью, Ален надел простую темную рубашку и джинсы. Он приветливо помахал рукой смущенной девушке и сказал:
— Надеюсь Вы не собираетесь убежать?
— Нет, мы же договорились вместе пообедать.
— Я с удовольствием покормлю вас, — произнес Ален, мысленно прибавив “с ложечки”.
Взяв Роми под руку, он повел ее к машине, размышляя о бессмысленности этого мероприятия с Роми. “Я только теряю время с этой “школьницей”, вместо того, чтобы повеселиться со стоящей девчонкой”.
Актера часто узнавали на улице, и от желающих познакомиться с ним женщин не было отбоя.
— Расскажите, как Вам удалось сбежать от Вашей надзирательницы? — спросил он Роми, выруливая со стоянки и вклиниваясь в поток машин.
— Не называйте так мою маму. Она отдыхает в номере и отпустила меня осмотреть окрестности.