Аленкин клад. Повести
Шрифт:
— Какая идея? Вы должны свои действия в первую очередь согласовывать со мной. Что я скажу секретарю горкома?
— Пусть он попросит Николая Ивановича Глыбу прибыть с огнеметчиками на комбинат.
— А кто такой Глыба?
— Начальник пожарной охраны города. Он нам поможет сжигать угарный газ в атмосфере. Андрей Карпович, время не ждет!
Осокин, сообразив, что в идеях Гришина и Задольного есть золотое зерно, приказал дежурной коммутатора:
— Голуба, первого! Гая! Ивана Алексеевича! Не забудь извиниться!
Игорь приблизился к столику с телефоном. Осокин
— Иван Алексеевич, химкомбинат беспокоит. Прикажите Николаю Ивановичу Глыбе явиться к нам с огнеметчиками. Зачем? Тут вот какое дело… Одним словом, у нас идейка родилась. Короче?
Андрей Карпович пухлой ладонью прикрыл микрофон трубки и взглядом приказал Игорю объяснить суть дела.
— Мы решили угарный газ во время выброса из колонн синтеза сжигать в атмосфере огнеметами, — пояснил Задольный. — Прикажите Николаю Ивановичу Глыбе…
Осокин, отобрав у Задольного трубку, добавил:
— Вы его, так сказать, с партийных позиций… Какой есть еще выход? — Андрей Карпович посмотрел на приунывшего Игоря и со вздохом закончил: — Другого выхода нет. Что говорит Москва? Пока молчит. Вся надежда только на вас, Иван Алексеевич.
Черную трубку Осокин положил на аппарат и подумал:
«Да, я не ошибся, когда согласился назначить этого юнца начальником смены. Голова у него на плечах, кое-что соображает. Правда, прыткий слишком, самоуверенный и того самое… Но мы его научим уважать старших! Только бы спасти платиновые катализаторы. А там я самому Акиму Сидоровичу карты открою. Он поймет, кого стричь, кого брить».
Глава пятая
Начальник пожарной охраны Глыба вскочил с кровати, быстро надел брюки, сунул ноги в теплые валенки и, набросив пиджак на плечи, подбежал к телефону. Девичий голос смутил его, и он рассерженно спросил:
— Вам кого?
— Николая Ивановича Глыбу.
— Я слушаю. Первый секретарь горкома просит? Соедините. Ты, Иван Алексеевич? Беда, говоришь?.. Ясно… Понял…
— На всякий случай позвоните в цех, — посоветовал Глыбе Иван Алексеевич Гай. — Возможно, я что-либо упустил.
— Добро!
Химкомбинат на звонок Николая Ивановича отозвался голосом Осокина:
— Да, цех аммиака. На проводе директор. Задольного? Поймите, я директор и вся ответственность…
— Я прошу Задольного.
— Кто с ним будет говорить? Хорошо. Передаю трубку. — Андрей Карпович кивнул Игорю и поучительно предупредил: — Меньше слов.
Задольный кратко объяснил обстановку в цехе. Глыба чертыхнулся. Игорь, волнуясь, заговорил умоляющим голосом:
— Другого выхода нет. Вся надежда только на вас, Николай Иванович. Не робеть? Скоро будете у нас? Ждем.
Часы на стене пробили четверть второго.
— Вы ручаетесь за успех? — переглянувшись с Пилипчуком, спросил Осокин Игоря. — А если угарный газ не вспыхнет в атмосфере?.. Вы понимаете, что нас тогда взгреют, только так!..
Вопросы Осокина, похожие на скрупулезный допрос, загоняли Игоря в тупик. Он пытался теоретически обосновать правоту своих поступков, но Андрей Карпович его доводы подвергал сомнению и упрямо твердил свое:
— Если
— Осторожность в такой обстановке, конечно, необходима, — согласился Игорь. — Но если она продиктована трусостью, рассчитана на перестраховку — этого прощать никому нельзя!
— Вы… вы, как я понимаю, считаете себя героем? — Телефонный звонок заставил Осокина умолкнуть. Он поднял трубку и, тяжело дыша, ответил: — Я на проводе, Москва? Слушаю. Благодарим. Спасибо. Меры? Докладывать поручаю начальнику смены Задольному. Он возглавляет техническое руководство по предотвращению последствий на втором участке.
Андрей Карпович пригласил Игоря к телефону и шепотом предупредил:
— Краткость!
— Угарный газ, — доложил заместителю министра Задольный, — будем сжигать в атмосфере огнеметами.
— Идея смелая, — похвалил Аким Сидорович Вереница. — И пожалуй, самая надежная.
— Именно надежная.
— Все ли вы учли?
— Кажется все.
— Еще раз все продумайте и…
— Вы одобряете идею?
— Рациональное зерно в ней есть. Посоветуюсь с доктором химических наук Весениным и немедленно позвоню.
Задольный облегченно вздохнул. Андрей Карпович осведомился:
— Что говорит Аким Сидорович?
— Идея ему понравилась. Он посоветуется с доктором химических наук Весениным и позвонит снова.
— Я всегда говорил, — приосанился Осокин, — у Акима Сидоровича го-ло-ва!..
— Факт! — поддакнул Пилипчук. — По кораблю и плаванье.
Осокин покосился на Пилипчука. Демьян Михайлович осекся.
— Аким Сидорович, — глубокомысленно продолжил Осокин, — не нам чета! С ним самые светлые умы в министерстве советуются.
Друга детства Осокин начал превозносить до небес и так увлекся, — что прозевал появление в кабинете секретаря парткома Артема Максимовича Полюшкина, главного инженера Дмитрия Григорьевича Бережного, Ивана Алексеевича Гая… Предупредительный кашель Пилипчука помог Андрею Карповичу вовремя закруглиться. Он, заметив прибывших, сразу преобразился: голову поднял выше, правую руку заложил за борт пиджака и с подчеркнутой вежливостью начал поучать Задольного:
— Действовать, Игорь Николаевич, будем смело, решительно, коллегиально, так сказать. Приложим все силы, знания, опыт — и последствия на втором участке предотвратим. — Последние слова Андрей Карпович выделил паузой и, кахикнув, добавил: — Я думаю, Иван Алексеевич тоже кое-что посоветует. Ему на комбинате каждый уголок знаком. Весь монтаж, так сказать, на его плечах держался, когда строили комбинат.