Алёша Карпов
Шрифт:
После очередной смены Валентин лег на полок и не успел еще отдышаться, как его потянули за ноги.
«Почему так скоро? Неужели пришла очередь?» — с трудом поднимаясь, спрашивал себя Валентин. Около полка стоял Еремей. Разинув рот, он смотрел на Валентина безумными глазами и испуганно манил к себе. Когда тот поднялся, Еремей взвыл диким голосом:
— Ба-арий! Ба-а-рий!..
— Барий! Барий! — подхватили вернувшиеся шахтеры, затем сразу наступила могильная тишина. Все поняли, что забой уперся в черный,
«Значит, вся работа была ни к чему, и спасения больше ждать неоткуда», — мелькнуло в сознании Валентина. Впрочем, он тут же отогнал эту мысль.
— А-а-а! — послышалось на полках. — Все. Конец! Пропадать теперь осталось…
Шатаясь, Валентин спустился в воду.
— Этого не может быть, товарищи! Неправда это! — закричал он изо всех сил. — Не надо сдаваться. Мы вырвемся, все равно вырвемся! — И этот призыв прозвучал, как приказ командира в самый тяжелый момент боя. — Вон там, в заброшенном забое динамит лежит и шнуры.
Потерявшие всякую надежду на спасение, шахтеры снова оживились. Шум стих, только на некоторых полках слышались стоны раненых.
Валентин взял буры и повел в забой тройку и Спиридона. Решили бурить скважину попарно, попеременно: одному держать бур, другому бить молотком.
Теряя сознание, бурильщики падали в воду, но, поддерживаемые друг другом, поднимались и опять продолжали бурить.
«Осталось два или три аршина, — смутно соображал Валентин. — Значит, чтоб не ошибиться, нужно пробурить скважину самое меньшее на полтора аршина и тогда попытаться взорвать стену бария».
Через два часа скважина достигла необходимой глубины. Принесли десять патронов динамита, в каждый патрон положили по капсюлю.
Когда прогремел взрыв, Спиридон первый двинулся в забой, но, тут же схватившись за грудь, упал и стал тонуть. Его подхватили, оттащили назад, с трудом поставили к стене. Из забоя потянуло удушливым газом. Задыхаясь, шахтеры садились в воду, и вдруг… Им стало легче дышать. Над водой невидимой волной заструился свежий воздух. Они все глубже и глубже вдыхали хлынувший из соседнего штрека кислород.
— Федя! Федя! — закричал во весь голос Спиридон. — Дыши, дыши! — Чувствуя, как все его тело наливается силой, он бросился к раненым.
Когда волны свежего воздуха дошли до забоев, многие из шахтеров были уже без сознания. Но стоило им вдохнуть несколько раз этот живительный воздух, как все начали подниматься, а через несколько минут люди вскочили с полков и, не веря в свое спасение, бросились в ходок.
Выбравшись в соседний штрек, они пьянели от радости.
— Дыши вволю, ребята! — кричал Еремей подходившим шахтерам. — Наша взяла. Одолели!
— Дышим, Петрович, дышим. Ух, как полегчало! Спаслись значит?!
Осматривая соседний штрек, Валентин сразу сообразил, что далеко не все так хорошо, как показалось сначала.
Выход
Он догадался: «Значит, они разбирают завал, а породой забивают соседние штреки!» Чтобы не упасть, он устало прислонился к стене.
Подошел Еремей. Посмотрел на забитый породой выход, с досадой махнул рукой, выругавшись, плюнул.
— Ты, гляди-ка, завалили, чтоб им ни дна, ни покрышки! Из огня да в полымя. Вот ведь беда-то опять какая. А?
Снова члены тройки собрались на совещание и после долгого обсуждения составили новый план работы. Пятьдесят аршин заваленного породой штрека решили откопать на половинную высоту в течение двадцати часов.
Разбитые на группы шахтеры энергично взялись за работу. Но теперь стало еще труднее. Люди выбивались из последних сил.
После двадцати часов этой схватки с завалом оставалось пробить еще около пятнадцати аршин. Но люди уже не поднимались: не хватало кислорода. Работы почти прекратились.
Валентин принес трехаршинный бур. Пробурил скважину. Заложил туда один патрон динамита и для уплотнения породы произвел внутренний взрыв. Весь оставшийся динамит он утрамбовал в образованную взрывом пустоту и велел шахтерам уйти в ходок.
Глава двадцать четвертая
Спасательным работам, казалось, не будет конца. Расслабленная взрывом порода обваливалась. Приходилось переделывать крепления, увеличивать размеры забоя. Через двое суток беспрерывной работы шахтеры с трудом держались на ногах. Пришлось сделать четырехчасовой перерыв.
После перерыва в шахту спустились Петчер и Геверс. Даже не осмотрев места взрыва, управляющий отозвал Калашникова в сторону.
— Когда вы предполагаете закончить работу? — строго спросил Петчер.
Калашников угрюмо посмотрел на управляющего.
— Я не в состоянии ответить, — сказал он. — Над забоем снова нависает угроза обвала. Предотвратить его нам, по-видимому, не удастся…
— Что же тогда? — еще строже спросил Петчер.
— Тогда работа затянется еще на сутки, — чуть слышно ответил Калашников.
— Но знаете, ли вы, господин Калашников, что там у них скоро должен кончиться кислород? — Петчер знал, что, по расчетам Геверса, кислород кончился уже два часа назад.
— Да, — едва внятно ответил Калашников. — Кислород у них скоро должен кончиться…
Откуда-то с правой стороны послышался глухой, похожий на взрыв гул. Все насторожились.
— Что это может означать? — напрягая слух, спросил Петчер.
Инженер развел руками.
— Похоже на взрыв, — ответил он, все еще продолжая прислушиваться, — но этого не может быть. Я вам докладывал, что запальщика Барклея извлекли сегодня утром из-под завала. Больше взрывать там некому…