Алёша Попович
Шрифт:
— Скорее всего, это они надоумили Штормову избавиться от мужа.
— Я тебе больше скажу, они оба работают на нефтебазе и у них может быть личная неприязнь к директору.
— Поймал их на чём-то и держит на коротком поводке?
— Или помогают ему воровать, откусили больше чем надо и боятся, что потом всплывёт. Штормов-то точно узнает, что они своровали у него под носом.
— И, возможно, просто прикопает их в лесополосе. Он не сможет обнародовать факт их воровства, тогда и сам попадётся.
— Да, — легко согласился Федюнин, — а потом спишет недостачу на них. Причём, всю недостачу,
— Идеальное преступление.
— Мужики, — подал голос комитетчик, — вы это сейчас всё серьёзно?
— А что вас смущает?
— Нет, — Николай кивнул Алексею, — я помню приказ генерала, но вы рассуждаете о том, чего ещё нет. Почище этой гадалки Цирцеи.
— Лучше скажите, смогут ваши местные начать проверять нефтебазу?
— Как бы есть ОБХСС, — протянул Николай.
— «Как бы» им не дадут делать проверку, — передразнил его Федюнин, — разве непонятно?
— Понятно.
— Если мы сегодня находим улики покушения на убийство, то надо сразу задерживать Хорькова и Шумтова и начинать проверку на их рабочих местах.
— Увязать покушение с воровством? — задумался Николай, — Мне надо посоветоваться. Схожу, позвоню из машины.
— Мы вас ждём.
Когда он вышел, майор тихонечко произнёс:
— Это твой знакомый?
— Нет, он катает моего знакомого.
— Ого, — улыбнулся Федюнин, — никак ты в женихи набиваешься?
— Это так заметно? — удивился Алексей.
— Сам сказал, что не идёшь туда работать. Либо родственники, либо будущие родственники.
— Сплюнь три раза.
Майор поспешил сделать это, повернув голову налево.
Вошёл Николай.
— Нам дали полное добро. Нефтебаза стратегический объект, местные товарищи ждут нашей отмашки. Если что, сразу подскочат. Адреса Хорькова и Шумтова проверили, скоро туда выезжают машины, понаблюдать.
— Ну, что, — Федюнин взглянул на часы, — тогда и нам пора.
Глава 24
Штормов Игнат Николаевич гостей не ждал. И очень удивился, увидев на пороге своего дома начальника уголовного розыска и участкового.
— Что за дела?
— Вы, кажется, жаловались, — Федюнин наморщил лоб, делая вид, что с трудом припоминает.
— Конечно, жаловался, — обрадовался директор нефтебазы. Любому человеку понравится, что ГОВД реагирует на его жалобы. Даже если самих жалоб никто в глаза не видел.
— Надо записать суть ваших претензий, — майор кивнул вглубь дома.
— Заходите, — тяжело вздохнув, решился Штормов, — только руками ничего не трогайте.
— Неужто и у вас растут маки? — невольно съехидничал Попович, поймав неодобрительный взгляд майора.
— У меня растут самые красивые цветы на этой улице, — горделиво буркнул Штормов, немного подумал и добавил, — нет, во всём городе.
— Не забудьте потом показать, — не удержался участковый.
— Обязательно.
Штормов провёл гостей в комнату, кивнув на широкие вельветовые кресла цвета тёмной морской волны. Майор присел и достал из папки чистый лист бумаги, Попович, напротив, прогулялся вдоль фирменной мебельной «стенки» из дуба, сделанной в Финляндии на заказ, разглядывая, что стоит за тонким стеклом. Особенно его интересовали наборы французских духов
В аптечке бы поковыряться, подумал Алексей, оглянулся и поймал настороженный взгляд хозяина дома:
— Я ничего не трогаю, видите, руки держу за спиной.
Руки за спину Попович завёл случайно, но почему бы не ткнуть этим Штормову в нос.
— Вижу.
На окнах висели тяжёлые атласные шторы в тон креслам. Участковый как бы невзначай заглянул за них. Подоконники оказались пустыми. Разве что с небольшим слоем пыли.
Пока Федюнин заполнял данные директора нефтебазы в шапке объяснения, Алексей прошёлся по всей комнате. Ничего опасного здесь не было, да и быть не могло. Никто не будет отраву держать на видном месте, хотя тут можно было бы и поспорить, но Катерина, скорее всего, женщина недалёкого ума. Вряд ли она постарается схитрить, спрятав яд под носом у всех. С другой стороны, Федюнин говорил о травах от Цирцеи. А их можно только добавлять в еду. Или чай заваривать. На травах. Выпил пару стаканов и копыта отбросил.
— Всё-таки, боюсь что-то разбить, — громко заявил участковый, нагло рассматривая хрустальную вазу на румынском комоде, рядом тикали хрустальные часы с золотыми пластинками по бокам, — может, на кухню перейдём?
На слове «разбить» Штормова подбросило, и он вскочил, как ужаленный:
— Конечно, нам туда.
Не сказать, что кухня выглядела менее дешёвой, чем гостиная, но взгляд Алексея уже мотался между баночками со специями на полках из орехового дерева, гигантским трёхкамерным холодильником ЗИЛ-66 горчичного цвета и шкафами с кофе, печеньем и прочей едой. За банками кофе прятался пузатый серебряный кофейник. Заодно нос против воли стал усиленно втягивать запахи. Однако, ничего, кроме молотого кофе, Попович уловить не мог.
Федюнин, увидев беспокойное ёрзанье младшего лейтенанта на стуле, мимикой призвал его успокоиться и продолжил задушевную беседу с Игнатом Николаевичем.
Начав с незаконной проверки дома Нестеровой, они плавно перешли на плохие дороги в городе и дефицит товаров в магазинах. Выслушивая ахинею в исполнении чуть ли не самого блатного человека в городе, Алексей еле-еле сдерживался от смеха. Все жители знали, что таким личностям, как директор нефтебазы продуктовые наборы приносят домой прямо из торговых точек, включая самую главную — распределительную. И жаловаться на свою жизнь Штормову не просто грех, а самый тяжкий грех, какой только есть в Союзе.
— Получается, у вас на плите обыкновенный борщ, — кивнул участковый на кастрюлю, стоящую на газовой плите.
— Да, разумеется, — глаза Штормова гневно запылали, он резво вскочил, подбежал к плите и поднял крышку на кастрюле.
Оба сотрудника милиции словно только этого приглашения и ждали, мгновенно засунув нос в ещё горячий борщ.
— Вы недавно ужинали? — спросил майор.
— Да, жена постаралась, — Игнат Николаевич ласково улыбнулся, — она по этой части молодец, балует меня разносолами. Я даже переедать стал, постоянно немного тошнит.